«Иногда еще больше», – добавляет Андерсон.
«Иногда больше, – соглашается Витцке. – И в нескольких местах. Так что речь шла о куче денег. Куда больше, чем позволил бы наш бюджет».
В итоге был начат совместный эксперимент Геологических служб Айовы и США.
«По крайней мере мы думали, что совместный», – кисло усмехнувшись, заметил Андерсон.
«Для нас это стало хорошим уроком, – продолжал Витцке. – Все это время наука не могла похвастаться качеством – спешили обнародовать результаты, не выдерживавшие элементарной проверки. Один из таких случаев имел место на ежегодном собрании Американского геофизического союза в 1985 году, где Гленн Айзетт и Ч. Л. Пиллмор из Геологической службы США объявили, что время образования Мэнсонского кратера совпадает с периодом вымирания динозавров. Это заявление привлекло значительное внимание прессы, но, к сожалению, оказалось чересчур поспешным. Более тщательная проверка данных показала, что мэнсонский удар не только был слишком невелик, но и произошел на девять миллионов лет раньше, чем надо».
Андерсон и Витцке впервые узнали об этой неудаче, прибыв на конференцию в Северной Дакоте. К ним подходили люди и, сочувственно глядя, произносили: «Слышали о вашей потере», имея в виду кратер. Для обоих было новостью, что Айзетт и другие ученые из Геологической службы США только что огласили уточненные цифры, свидетельствовавшие, что мэнсонский метеорит в конечном счете не был тем телом, которое привело к вымиранию животных.
«Для нас это стало довольно серьезным потрясением, – вспоминает Андерсон. – Я хочу сказать, что мы занимались очень важным для себя делом, а потом вдруг оказались не у дел. Еще хуже было узнать, что люди, которые, как мы думали, с нами сотрудничали, не дали себе труда поделиться с нами новыми данными».
«Почему?»
Он пожал плечами: «Кто знает? Во всяком случае, начинаешь понимать, какой непривлекательной может стать наука, когда ты занимаешься ею на определенном уровне».
Поиски переместились в другие места. В 1990 году один из исследователей, Алан Хильдебранд из университета штата Аризона, познакомился с репортером из Houston Chronicle, который, как оказалось, знал о большой непонятной кольцевой формации 193 километра длиной и 48 километров шириной, расположенной у мексиканского полуострова Юкатан, в Чиксулуб, близ городка Прогресо, примерно в 950 километрах точно к югу от Нового Орлеана. Формацию обнаружила мексиканская нефтяная компания «Пемекс» в 1952 году – по случайному совпадению, в том же году, когда Юджин Шумейкер впервые посетил метеоритный кратер в Аризоне, – но геологи компании в соответствии с духом времени пришли к заключению, что она вулканического происхождения. Хильдебранд поехал на место и быстро решил, что это именно тот кратер, что нужен. К началу 1991 года, почти ко всеобщему удовлетворению, было установлено, что Чиксулуб является местом падения метеорита.
И все же многие были не в состоянии представить, что может наделать столкновение. Как вспоминал в одном из своих очерков Стивен Джей Гоулд: «Помню, я поначалу питал глубокие сомнения относительно масштабов воздействия такого явления… Каким образом тело всего в шесть миль диаметром должно привести к таким опустошительным последствиям на планете диаметром восемь тысяч миль?»
Однако вскоре появилась удобная возможность проверить эту теорию, когда Шумейкеры и Леви открыли комету Шумейкеров – Леви 9, которая, как они скоро поняли, направлялась к Юпитеру. Впервые люди могли стать свидетелями столкновения в космосе – и хорошо разглядеть его благодаря новому космическому телескопу Хаббла. Большинство астрономов, по словам Кертиса Пиблза, ожидали немногого, особенно потому, что комета не являлась плотным шаром, а представляла собой цепочку из двадцати одного осколка. «По-моему, – писал один астроном, – Юпитер проглотит эти кометы, даже не рыгнув». За неделю до столкновения журнал Nature поместил статью «Большая шутиха приближается», предсказывая, что столкновение не даст ничего, кроме метеорного дождя.
Столкновения начались 16 июля 1994 года, продолжались неделю и были намного сильнее, чем кто-либо – возможно, за исключением Юджина Шумейкера, – ожидал. Один фрагмент, обозначаемый буквой G, ударил с силой в шесть миллионов мегатонн – в семьдесят пять раз сильнее всего наличного ядерного оружия. Фрагмент G был размером лишь с небольшую гору, а раны на поверхности Юпитера были размером с Землю. Это стало последним ударом для критиков теории Альвареса.
Луису Альваресу не довелось узнать об открытии кратера Чиксулуб и о комете Шумейкеров – Леви – он умер в 1988 году. Шумейкер тоже умер рано. В третью годовщину столкновения с Юпитером он с женой находился в австралийской глубинке, куда ездил каждый год в поисках следов столкновений с космическими телами.
На проселочной дороге в пустыне Танами – обычно самом безлюдном месте на Земле, – перевалив через небольшой подъем, они столкнулись со встречной машиной. Шумейкер скончался на месте, жена была ранена. Часть праха ученого отправили на космическом аппарате «Лунар Проспектор» на Луну. Оставшийся был рассеян над Аризонским метеоритным кратером.
* * *
У Андерсона и Витцке больше не было кратера, убившего динозавров, «но у нас пока еще самый большой и превосходно сохранившийся кратер ударного происхождения в материковой части Соединенных Штатов», – сказал Андерсон. (Для сохранения превосходной степени применительно к Мэнсону требуется известная словесная натяжка. Другие кратеры крупнее, особенно Чезапикский залив, который в 1994 году был признан местом столкновения с космическим телом; но они либо находятся на некотором расстоянии от берега, либо деформированы.) «Чиксулуб похоронен под двумя-тремя километрами известняка и большей частью расположен не на суше, что затрудняет его исследование, – продолжает Андерсон, – тогда как Мэнсон доступен гораздо лучше. Будучи скрыт под землей, он фактически сохранил сравнительно нетронутый вид».
Я спросил у них, за какое время мы получим предупреждение, если подобный кусок камня приблизится к нам сегодня.
«О, вероятно, ни за какое, – беззаботно заметил Андерсон. – Его не будет видно невооруженным глазом, пока он не нагреется, а это случится, когда он врежется в атмосферу, а это произойдет за секунду до удара о Землю. Речь идет о чем-то таком, что летит в десятки раз быстрее самой быстрой пули. Если его не увидит кто-нибудь в телескоп, в чем отнюдь нет уверенности, это событие застигнет нас врасплох».
Насколько сильным будет удар, зависит от множества параметров: от скорости и траектории; от того, каким будет столкновение – лобовым или по касательной; от массы и плотности ударяющего объекта и многого другого, – ни об одном из них мы не в состоянии узнать спустя много миллионов лет после события. Но что могут сделать ученые – и Андерсон с Витцке это сделали, – так это измерить место столкновения и вычислить количество выделившейся энергии. На этом основании они могут строить сценарии и оценивать, на что это было похоже или – еще страшнее – на что это было бы похоже в наши дни.
Астероид (или комета), летящий с космической скоростью, вошел бы в земную атмосферу с такой быстротой, что воздух под ними не расступился бы, а сжался, как в велосипедном насосе. Те, кто пользовался таким насосом, знают, что при сжатии воздух быстро нагревается, и температура поднялась бы до 60 тысяч градусов по шкале Кельвина, что в десять раз выше температуры поверхности Солнца. В этот момент входа астероидов в атмосферу все на его пути – люди, дома, заводы, автомобили – сморщилось и сгорело бы, как целлофан в пламени
[215].
