Съехав с автострады, он углубился в путаницу
узких дорог, которые густой сетью покрывали Дельту. Он дважды терял
представление о том, где находится, но все же сумел без всяких расспросов
добраться до места. В Гринвилл он прибыл около пяти вечера и сразу же двинулся
в центр. Объехал пару раз парк братьев Крамеров, нашел синагогу, располагавшуюся
напротив первой баптистской церкви. В конце Мейн-стрит, возле дамбы, что
защищала город от разливов реки, Адам оставил машину, поправил узел галстука и
зашагал в направлении старого кирпичного здания с вывеской “Оптовая торговля
Эллиота Крамера”. Двери из толстого стекла открывались внутрь, и, когда он
переступил через порог, дубовые половицы под его ногами слегка скрипнули.
Большая часть просторного вестибюля представляла собой точное подобие
старомодного магазина: высокие стеклянные витрины разделяли добротные полки,
поднимавшиеся от пола до самого потолка. На полках стояли разной формы коробки,
коробочки и пакеты, куда много лет назад продавцы складывали купленные
клиентами продукты. В одной из витрин был выставлен древний кассовый аппарат.
Толстая ковровая дорожка вела через музейную экспозицию в глубину здания, туда,
где, без сомнения, находились кабинеты сотрудников и, по-видимому, склад.
Адам с восхищением смотрел на трогательный
кусочек провинциального быта конца прошлого столетия. Появившийся неизвестно
откуда молодой человек в джинсах деловито осведомился:
– Могу я вам чем-то помочь?
Адам улыбнулся и, к собственному удивлению,
обнаружил, что нервничает.
– Да. Мне хотелось бы увидеть мистера Эллиота
Крамера.
– Вы по вопросам поставок?
– Нет.
– Значит, покупатель?
– Нет.
Молодой человек покрутил в пальцах карандаш.
– Тогда позвольте спросить, что привело вас к
нам?
– Необходимость встретиться с мистером
Крамером. Он здесь?
– В это время мистер Крамер обычно находится
на главном складе, это к югу от города.
Адам сделал шаг вперед и протянул юноше
визитную карточку.
– Адам Холл, адвокат из Чикаго. Мне
действительно нужно видеть мистера Крамера.
Приняв карточку, молодой человек окинул гостя
подозрительным взглядом.
– Будьте добры, подождите минуту.
С этими словами он скрылся. Адам подошел к
витрине с кассовым аппаратом. В памяти всплыла статья, хранившаяся в его архиве
вместе с сотнями других газетных вырезок. Представители семейства Крамеров на
протяжении нескольких поколений считались в Дельте преуспевающими торговцами.
Какой-то давний их предок прибыл сюда на пароходе, открыл мелочную лавку. С
годами дело крепло, доходы росли. Ко времени взрыва Крамеры были весьма состоятельными
людьми.
Ожидание явно затягивалось. К исходу двадцатой
минуты Адам, испытав облегчение, готов был уже уйти. Что ж, попытку-то он
все-таки предпринял. Если мистер Крамер против встречи, то ничего не поделаешь.
Но в это мгновение за спиной раздались шаги, и
Адам обернулся. Перед ним стоял пожилой джентльмен с визитной карточкой в руке.
Высокий и худощавый, без следа улыбки на строгом, гладко выбритом лице. Густые
волосы отливали благородной сединой, карие глаза были печальны. Он смотрел на посетителя
и молчал.
В голове Адама мелькнула мысль: нужно было
уйти. Однако тут же ее сменила другая: “А зачем я тогда сюда ехал?” И он
решился:
– Добрый день. Мистер Эллиот Крамер?
Джентльмен едва заметно кивнул, как бы
удивившись вопросу.
– Меня зовут Адам Холл, я адвокат из Чикаго. Я
внук Сэма Кэйхолла и в настоящее время представляю его интересы. – Судя по
всему, мистер Крамер уже знал это, поскольку на его лице не дрогнул ни один
мускул. – Мне хотелось бы поговорить с вами.
– Поговорить о чем? – О Сэме.
– Надеюсь, он горит сейчас в геенне огненной.
– Фраза прозвучала так, будто Эллиот Крамер собственными глазами видит языки
адского пламени. Его карие глаза были почти черными.
Не в силах выдержать проницательный взгляд,
Адам чуть склонил голову. Что тут можно ответить?
– Да, сэр. – Он знал: вежливость на Юге –
превыше всего. – Понимаю ваши чувства и не виню вас. Мне нужно лишь несколько
минут.
– Сэм отважился испросить прощения?
То, что собеседник назвал деда Сэмом, поразило
Адама. Не мистером Кэйхоллом, не Кэйхоллом, а просто Сэмом, как если бы речь
шла о старом друге, решившем-таки восстановить мир после нелепой ссоры. “Скажи:
“Я прошу прощения” – и распря будет забыта, Сэм”.
Почему не произнести слова, которые старик так
хочет услышать? Можно поведать о раскаянии, долгие годы мучающем Сэма, о его
жажде искупить свою вину. И все же Адам не нашел в себе сил солгать.
– Это что-нибудь изменило бы? – спросил он.
Эллиот Крамер опустил визитную карточку в нагрудный карман пиджака. Его
отсутствующий, ничего не выражающий взгляд переместился с Адама на окно.
– Нет. Это следовало сделать много лет назад.
В тоне старика не было сожаления. Медленно, в
глубокой задумчивости произнесенная фраза звучала так, будто время для отца
Марвина Крамера остановилось. В его словах слышалась застарелая, однако не
ставшая привычной боль.
– Мистер Крамер, Сэм не знал, что я буду
здесь, поэтому он не мог послать вам свои извинения. Вместо него их приношу я.
Устремленный в прошлое взгляд не дрогнул.
Шестым чувством Адам понял: его слушают.
– Во всяком случае, от имени дочери Сэма и
себя лично уверяю вас, мистер Крамер: мы искренне сожалеем о случившемся.
– Почему Сэм не сказал этих слов еще тогда?
– Я не могу ответить на ваш вопрос.
– Ясно. Вы – новичок.
Вот оно, могущество прессы. Естественно,
мистер Крамер читает газеты.
– Да, сэр. И я пытаюсь спасти его жизнь.
– Почему?
– По ряду причин. Казнь Сэма не вернет вам
сына и внуков. Он совершил ужасную ошибку, но такую же ошибку совершит и
правительство, если убьет его.
– Думаете, я не слышал этого раньше?
– Безусловно, слышали, сэр. Я хорошо понимаю
ваши чувства… Могу я попросить у вас пять минут?
– Три из них уже прошли. В вашем распоряжении
осталось две.
