Заканчивал Тодд Маркс вдумчивым анализом хода
слушаний апелляционного суда в Новом Орлеане и предпринимаемых в настоящее
время защитником Сэма Кэйхолла усилий. Бойкий репортер постарался: статья
целиком заняла всю полосу.
Швырнув газету на пол, Адам прошел в кухню.
Значит, впервые за много дней проснувшись в это воскресное утро трезвой, его
тетка налила себе кофе, устроилась в кресле и раскрыла “Мемфис пресс”, чтобы
тут же получить удар под дых. Куда она могла сейчас отправиться? Где находится
ее тайное убежище? Во всяком случае, никак не в доме Фелпса. Может, у Ли есть
приятель, может, в данную минуту он пытается утешить ее? Мысль эта вызывала у
Адама сильные сомнения. Оставалось надеяться, что Ли не разъезжает по городским
улицам с бутылкой в руке.
Над особняком сгущались тучи. Скелет вытащили
из шкафа и выставили на всеобщее обозрение. Как уйти от позора? Подумать только
– Фелпс Бут взял в жены бесовское отродье! Вряд ли почтенному семейству удастся
оправиться.
Тем лучше, решил Адам. Он принял душ, оделся,
вышел к машине. Рассчитывать на то, что где-то в городе встретится “ягуар”
тетки, не приходилось, и все-таки он сел за руль.
Вдоль Франт-стрит “сааб” медленно двинулся от
реки на восток, к центру, далее взяв курс на Оберн-Хаус. Знакомого “ягуара”
нигде не было. К полудню жители Мемфиса проснулись, движение на улицах стало
более активным. Адам поехал в офис.
Явившегося в воскресенье единственного
посетителя Сэм не ждал. Потирая освобожденные от наручников кисти, он молча
смотрел на жизнерадостное лицо сидевшего по ту сторону оконца седовласого
мужчины.
– Мистер Кэйхолл, меня зовут Ральф Гриффин, я
местный капеллан. В Парчман меня назначили совсем недавно, поэтому мы с вами
еще не встречались.
Сэм кивнул:
– Рад знакомству.
– Что вы, это я рад. Предшественника моего вы,
конечно, знали.
– А-а? Да, преподобного отца Ракера? Знал. Где
он сейчас?
– На пенсии.
– Вот и хорошо. Мне до него, признаться,
никогда не было дела. Сомневаюсь, что святой отец сумеет в конце концов попасть
на небеса.
– Особой популярностью, как я слышал, он здесь
не пользовался.
– Популярностью? Ракера у нас презирали. Не
знаю почему, но тут ему не верила ни единая душа. Может, из-за его любви к
казням? Надо же – Господь призывал своего слугу заботиться о бедных
заключенных, а он считал, что всем нам место в аду. Говорил, так гласит
Писание, око за око.
– Мне тоже доводилось такое слышать.
– Уверен. Что вы за священник? Какой
конфессии?
– В сан меня рукоположила баптистская церковь,
но в настоящее время я не состою в ее лоне. Думаю, Создатель приходит в
отчаяние от всех этих сектантских распрей.
– От меня Он тоже приходит в отчаяние. – Да
ну?
– Вы знакомы с Рэнди Дюпре? Его камера чуть
дальше по коридору. Изнасилование и убийство.
– Я читал его досье. На свободе он был
служителем культа.
– Мы зовем Рэнди Проповедником. Не так давно
он открыл в себе дар толкователя снов. А еще он поет псалмы и залечивает
душевные раны. Он и змей взялся бы заклинать, если бы ему здесь это позволили.
Вытаскивал бы их из Евангелия от Марка, глава шестнадцатая, стих восемнадцатый.
На днях Рэнди досмотрел многосерийный сон, длиной около месяца, и там ему
открылось, что я буду казнен, а Господь ждет не дождется, когда моя душа
пройдет через чистилище.
– Неплохая идея, по-моему. Всякая душа требует
очищения.
– Но к чему спешка? У меня еще десять дней.
– Так вы верите в Бога?
– Да. А вы – в смертную казнь?
– Нет.
Секунду-другую Сэм молчал.
– Вы это серьезно?
– Убийство – всегда грех, мистер Кэйхолл. Если
вы действительно виновны в том, в чем вас обвиняют, значит, вы совершили
ошибку, впали в грех. Но ошибку совершит и власть, если примет решение казнить
вас.
– Аллилуйя, брат мой!
– Я никогда не считал, что Иисус Христос
ратует за воздаяние смертью. Он не учил этому. Он завещал людям любить и
прощать друг друга.
– То же самое нахожу в Библии и я. Каким
ветром вас сюда занесло?
– Мой двоюродный брат работает в сенате штата.
Сэм усмехнулся:
– В таком случае долго вы у нас не протянете.
Вы опасно искренни.
– Не тревожьтесь. Брат является председателем
комиссии по исполнению наказаний.
– Тогда молитесь, чтобы его переизбрали.
– Господь слышит мою молитву каждое утро. К
вам я зашел просто познакомиться. С радостью приду побеседовать через пару
дней, если вы не против. Экзекуция для меня в новинку.
– Как и для меня.
– Она вас пугает?
– Я человек старый, ваше преподобие. Скоро мне
должно исполниться семьдесят… при условии, что я доживу до того дня. Временами
мысль о смерти кажется приятной. Оставить это Богом проклятое место – разве
плохое утешение?
– Однако пока вы боретесь.
– Борюсь, хотя и сам не понимаю зачем. Знаете,
это как изнурительная схватка с раком. Больной потихоньку теряет силы, слабеет
и чуточку, самую малость, умирает каждый день.
Приходит минута, когда смерть становится
желанной. Но на самом деле умирать, конечно, не хочет никто. Даже я.
– Я читал в газетах о вашем внуке. Вам
повезло. Думаю, вы гордитесь им.
Улыбнувшись, Сэм отвел глаза в сторону.
– Одним словом, – сказал капеллан, – я буду
поблизости. Хотите, продолжим наш разговор завтра?
– Отлично. Дайте мне время на подготовку.
– Разумеется. Местные порядки вам известны, не
так ли? Последние несколько часов вы можете провести в обществе только двух
человек: адвоката и духовного наставника. Почту за честь быть в эти минуты с
вами.
– Благодарю. И не забудьте, пожалуйста, о
Рэнди Дюпре. Парню отказали мозги, он очень нуждается в помощи.
– Зайду к нему завтра же.
– Спасибо.
* * *
