Большую часть аудитории составляли журналисты.
Вести фото – и телесъемку его честь запретил. Присутствовали в зале и просто
любопытные: студенты-юристы и маститые правоведы. Слушание велось в открытом
для публики режиме. В заднем ряду у самой стены сидел, не привлекая к себе
ничьего внимания, Ролли Уэдж.
Когда Слэттери опустился в кресло с высокой
спинкой, все в зале встали.
– Прошу садиться, – прогремел усиленный
динамиками голос судьи.
В течение двадцати минут его честь кратко
объяснил присутствовавшим суть проблемы, растолковал положения статей закона и
уточнил регламент. Стало ясно: он не намерен выслушивать долгие споры.
– Представители защиты готовы? – обратился
Слэттери к Адаму.
– Да, ваша честь, – нервно вскочил со стула
Холл. – Защита вызывает доктора Ансона Суинна.
Поднявшись из первого ряда, Суинн прошагал на
место свидетеля, где его привели к присяге. С блокнотом в руке Адам взошел на
кафедру в центре зала. Находившийся в его распоряжении материал являл собой
результат безупречной работы Гетса Кэрри и Джона Брайана Гласса. Чтобы
приготовить свою памятную записку, эти двое потратили целый рабочий день.
Адам начал с обычных процедурных вопросов к
доктору Суинну: образование, профессиональный стаж, занимаемая должность. В
ответах психоаналитика отчетливо слышался акцент жителя северо-западных штатов,
и это было весьма кстати: репутацией истинного эксперта пользовался тот, чья
речь резала слух, кто по роду занятий исколесил всю страну. Черные волосы,
черная борода, черный костюм и темные очки придавали фигуре Суинна ореол
непререкаемого авторитета. Ознакомившись с его послужным списком, Слэттери без
колебаний признал, что квалификация свидетеля полностью соответствует жестким требованиям
закона. Безусловно, обвинение устроит Суинну перекрестный допрос, однако данные
им показания будут занесены в протокол.
С грамотной подачи Адама психоаналитик
рассказал о двух часах, которые он провел в обществе Сэма Кэйхолла в предыдущий
вторник. Описывая физическое состояние осужденного, Суинн сумел создать у
аудитории впечатление, что говорит едва ли не о мертвеце. Вероятнее всего, Сэм
невменяем, хотя невменяемость – термин юридический, а не медицинский. Он с
большим трудом отвечал на примитивные вопросы типа “Что вы сегодня ели на
завтрак?”, “Кто занимает соседнюю камеру?”, “Когда умерла ваша жена?”, “Имя
вашего первого адвоката?” и так далее.
Обращаясь к Слэттери, эксперт неоднократно
подчеркнул: для постановки мистеру Кэйхоллу точного диагноза двух часов мало,
сложный анамнез требует тщательного исследования. В целом же можно с
уверенностью говорить о том, что Сэма Кэйхолла не угнетала перспектива близкой
смерти, что он не осознавал сути наказания и явно не понимал мотивов, которыми
руководствовалось правосудие, вынося приговор.
Временами Адам стискивал зубы, едва сдерживая
желание одернуть говорливого Суинна, но публика слушала доктора как
завороженная. Мистер Кэйхолл представал в ее глазах полным безразличия к
собственной судьбе растением, медленно усыхавшим в тесном горшке. “Печальное
зрелище, – заключил Суинн, – один из самых безнадежных случаев, с которыми мне
приходилось сталкиваться”.
В других обстоятельствах Адам ужаснулся бы
такому нагромождению чудовищной лжи, однако сейчас фигура в черном внушала ему
чувство, чем-то похожее на гордость. Черт побери, ставка в предложенной игре –
человеческая жизнь.
Слэттери ни разу не прервал свидетеля. Дело
находится под контролем апелляционного суда, вполне может быть, что захочет
вмешаться и Верховный суд страны. Его честь не испытывал ни малейшего желания
стать объектом критики высоких инстанций. Предвидя это, Гудмэн соответствующим
образом проинструктировал Суинна, и сейчас почтенный эксперт приступил к
анализу многочисленных факторов, которые определяли нынешнее плачевное
состояние осужденного. Он живо описал муки человека, вынужденного двадцать три
часа в сутки не покидать свою крошечную клетку, лишенного общения, нормальной
еды, секса, свежего воздуха и возможности хотя бы толком размять затекшие
члены. Практика психиатра часто сводила его с узниками тюрем в различных
штатах, он досконально знал все проблемы сидельцев Скамьи. Сэм Кэйхолл стоял
особняком – из-за возраста. Средний возраст заключенных составлял тридцать два
года, Сэму же, когда он попал в Парчман, исполнилось шестьдесят. К подобному он
не был готов ни физически, ни душевно. Деградация оказалась неизбежной.
Через сорок пять минут, получив исчерпывающие
ответы на свои вопросы, Адам спустился с кафедры. Место его тут же занял Стив
Роксбург.
Подготовленный Гудмэном психоаналитик держался
по-прежнему уверенно. Начал генеральный прокурор с того, что поинтересовался,
кто и в каких размерах оплачивает услуги уважаемого эксперта.
– Юридическая фирма “Крейвиц энд Бэйн”,
Чикаго. Моя ставка – двести долларов в час.
Велика важность! Присяжных в зале не было.
Слэттери прекрасно знал, что ни один эксперт не согласился бы давать показания
без денег. Государственный обвинитель попытался усомниться в профессиональной
квалификации свидетеля, однако попытка закончилась провалом. Суинн и в самом
деле был дипломированным, опытным – чтобы не сказать искушенным – психиатром.
Да, еще в молодости он решил зарабатывать себе на жизнь в качестве
консультанта, но это нисколько не снижает объективности его профессиональных
суждений. Вступить с врачом в спор на темы медицины Роксбург не решился.
Аудитория удивленно зашепталась, когда
генеральный прокурор задал следующий вопрос: в каких еще судебных
разбирательствах принимал участие доктор Суинн?
– Дело о дорожной аварии в Огайо. Пострадал
ребенок, и я пришел к выводу, что катастрофа нанесла ему серьезнейшую
психологическую травму. Мой диагноз позже подтвердил консилиум.
– К чему клонит обвинение? – подчеркнуто
громко осведомился Слэттери.
Роксбург скользнул взглядом по лежавшим перед
ним бумагам.
– Ваша честь, мы не принимаем на веру
показания данного свидетеля.
– Это мне ясно, мистер Роксбург, однако
подобная позиция заведет суд в тупик. Нам известно, что на экспертизу доктора
Суинна можно положиться. Чего вы добиваетесь?
– Хотим доказать: если гонорар устраивает
доктора Суинна, он готов констатировать любой абсурд.
– Но юристы занимаются этим ежедневно, мистер
Роксбург.
В зале послышались негромкие смешки.
– Хватит пустых слов, – подвел черту Слэттери.
– Продолжайте.
