– Только ему. Полковнику в отставке Джорджу
Надженту, моему ассистенту.
– Этому зануде?
– Да, зануде, но на него можно положиться. Он
отличный организатор, ярый приверженец дисциплины. Я оставлю необходимые
инструкции, и он играючи отправит Сэма Кэйхолла в лучший из миров. Это
идеальная кандидатура.
Джордж Наджент являлся заместителем инспектора
Найфеха. Славу ему снискали порядки, установленные в лагере для тех, кто
впервые преступил черту закона. В течение шести мучительно долгих недель
Наджент яростно топал тяжелыми армейскими ботинками, сыпал проклятиями и обещал
каждому недовольному превратить его в “петуха”. Выходившие из лагеря на свободу
в Парчман уже не возвращались.
– У Наджента не в порядке с головой, Филлип.
Он наверняка кого-нибудь угробит, это вопрос только времени.
– Вот-вот, наконец-то ты понял. Пусть выпустит
пар, угробит Сэма – по правилам, как положено. Соблюдение правил доводит его до
оргазма. Казнь Кэйхолла станет эталоном, Лукас!
Но слова инспектора не вызвали у Лукаса
энтузиазма.
– Ты – босс, тебе виднее, – пожав плечами,
буркнул Манн.
– Благодарю. Тебе нужно лишь время от времени
присматривать за ним. С одной стороны будешь ты, с другой – я. Успех обеспечен.
– Дай Бог.
– Даст. Я устал, дружище. Ничего не поделаешь,
годы. Прихватив со стола папку, Лукас направился к двери.
– Жди звонка. Позвоню сразу, как только
адвокат уедет. После беседы с Сэмом он должен зайти ко мне.
– С удовольствием взглянул бы на него.
– Хороший парень.
– Зато семейка у него еще та.
* * *
Хороший парень и его приговоренный к смерти
дед в полном молчании провели четверть часа. В комнате слышалось лишь
назойливое потрескивание кондиционера. Не выдержав, Адам подошел к стене,
прикоснулся ладонью к расположенной чуть выше головы решетке вентиляции.
Влажная кожа ощутила струйку прохладного воздуха.
Внезапно дверь распахнулась, в проеме возникла
голова Пакера.
– Как дела? – Взгляд охранника скользнул по
Адаму и устремился на окошко, за которым, по-прежнему прикрывая лицо рукой,
сидел Кэйхолл.
– Все в норме, – не очень уверенно ответил
Адам.
– Тем лучше.
Глухо громыхнул замок, и вновь воцарилась
тишина. Адам неторопливо вернулся на свое место, упер локти в стол, чуть
подался грудью к окошку. Минуту-другую Сэм сидел неподвижно, затем вытер
рукавом куртки глаза и расправил плечи.
– Нам необходимо поговорить, – негромко сказал
Адам.
Сэм кивнул. Вытерев глаза еще раз, достал из
пачки сигарету, щелкнул зажигалкой. Руки его сотрясала мелкая дрожь. Одна за
другой последовали три быстрых затяжки.
– Получается, ты – Алан, – севшим голосом
проговорил он.
– Был им. До смерти отца я ни о чем не знал.
– Ты появился на свет в шестьдесят четвертом.
– Да.
– Первым из моих внуков. Адам согласно
наклонил голову.
– А в шестьдесят седьмом ты исчез.
– Примерно тогда. Не помню. В памяти осталась
только Калифорния.
– Я слышал, что Эдди уехал в Калифорнию и там
у него родился второй ребенок. Потом кто-то назвал имя девочки – Кармен. На
протяжении нескольких лет до меня доходили слухи о ваших разъездах по южной
Калифорнии, но Эдди умело заметал все следы.
– Пока я был ребенком, мы часто переезжали с
места на место. По-видимому, отцу не везло с работой.
– А обо мне ты ничего не знал?
– Ничего. О родственниках в доме не говорили.
Правду я узнал только после похорон.
– От кого? – От Ли.
Сэм крепко смежил веки, глубоко затянулся.
– Как она?
– Нормально, насколько мне известно.
– Почему ты решил работать на “Крейвиц энд
Бэйн”?
– Это хорошая фирма.
– Ты знал, что они уже когда-то меня защищали?
– Да.
– Выходит, все спланировал заранее?
– Около пяти лет назад.
– Но для чего?
– Не знаю.
– Должна же быть хоть какая-то причина.
– Она очевидна. Вы – мой дед. Нравится это
кому-то или нет, но вы тот, кто вы есть, как, собственно говоря, и я. Сейчас я
здесь. Что мы намерены делать?
– Тебе лучше уехать.
– Я никуда не уеду, Сэм. Я готовился к этому
почти всю сознательную жизнь.
– Готовился к чему?
– Юридически представлять ваши интересы. Вам
нужна помощь. Поэтому я здесь.
– Мне уже не помочь. Они твердо решили
накачать меня газом. Ты не должен встревать в давнишний спор.
– Почему?
– Во-первых, потому, что это не имеет смысла.
Надорвешься – и без малейшего намека на успех. Во-вторых, выплывет твоя
родословная, а она далеко не блестящая. По всем параметрам куда разумнее
остаться Адамом Холлом.
– Я – Адам Холл, и вовсе не собираюсь менять
имя. Я – ваш внук, этого тоже не изменишь. В чем вы видите проблему?
– Может пострадать твоя семья. Эдди обеспечил
сыну надежное прикрытие. Не разрушай его.
– Оно уже рухнуло. В фирме обо всем знают. Я
рассказал Лукасу Манну и…
– Этот тип выболтает любой секрет. Не вздумай
еще раз довериться ему.
– Сэм, боюсь, вы меня не поняли. Мне нет дела
до его болтовни. Мне плевать, если весь мир узнает, что я – ваш внук. Я по
горло сыт маленькими семейными тайнами. Слава Богу, я уже не ребенок и сам могу
принимать решения. Кстати, юристов принято считать существами весьма
толстокожими. Я сумею постоять за себя.
Тело Сэма несколько расслабилось, уголки рта
дрогнули в мягкой улыбке. Так умудренный жизнью мужчина улыбается ребенку,
который хочет, чтобы его принимали за взрослого. Кэйхолл покачал головой.
– Ты сам ничего не понял, – ровным тоном
сказал он.
– Так объясните.
