Адам рассмеялся, да и у самой Ли губы дрогнули
в улыбке. Сквозь распахнутую настежь дверь в кабинет ступила средних лет дама и
сообщила тетке, что уходит домой. Вскочив, Ли скороговоркой представила ей
своего племянника, Адама Холла, адвоката из Чикаго, который приехал ненадолго
погостить. Удовлетворенная услышанным, дама скрылась.
– Напрасно ты так, – с легким упреком произнес
Адам.
– Почему?
– Потому что завтра мое имя появится в газете:
Адам Холл, адвокат из Чикаго и внук?
У тетки непроизвольно приоткрылся рот, однако
она тут же взяла себя в руки и пренебрежительно пожала плечами. Тем не менее
Адам успел заметить мелькнувший в ее глазах страх. “Ну и дура же я!” – сказала
себе Ли. В то же мгновение губы ее выговорили:
– Плевать! – Она подхватила сумочку. – Пошли
искать ресторан.
* * *
Небольшое итальянское бистро оказалось совсем
неподалеку. В уютном семейном ресторанчике стояло всего несколько столиков.
Устроившись в темном уголке, они заказали напитки: Ли попросила чаю со льдом,
Адам предпочел минеральную воду. Когда официант отошел, тетка подалась вперед и
тихо сказала:
– Должна кое о чем сообщить тебе. Он молча
кивнул.
– Я – алкоголичка.
Глаза Адама сузились, взгляд стал неподвижным.
За последние два вечера они вместе выпили три или четыре бутылки.
– Уже лет десять, – пояснила Ли, склонившись
над столиком, хотя от ближайшего посетителя их отделяло метров пять. – Причин
тому имелось достаточно, и некоторые тебе вполне понятны. Я прошла курс лечения
и около года стойко держалась. Затем еще один курс, а потом, пять лет назад,
третий. Мне сейчас очень трудно.
– Но ты же пила вчера.
– Да. И позавчера тоже. А сегодня вылила в
раковину все спиртное и выбросила бутылки с пивом. В доме нет ни капли.
– Меня это полностью устраивает. Надеюсь, не я
тебя совратил?
– Нет. Но мне нужна твоя помощь, о`кей? Ты
проживешь здесь пару месяцев, и у нас наверняка будут тяжелые времена. Могу я
на тебя рассчитывать?
– Конечно. Зря ты не сказала с самого начала.
К спиртному я равнодушен, мне все равно, есть оно на столе или нет.
– Алкоголизм – странная штука, Адам. Иногда я
смотрю, как люди пьют, и это нисколько меня не волнует. А потом вижу на экране
рекламу пива, и просто в дрожь бросает. Раскрываю журнал, читаю про любимую
марку вина, а голова уже кружится, тошнота подступает. Настоящая пытка!
Официант принес напитки, но к бутылке
минеральной Адам боялся даже прикоснуться. Усилием воли заставил себя опрокинуть
ее горлышко в стакан со льдом, неуверенно помешал прозрачные шарики ложкой.
– В семье такое уже бывало? – спросил он,
ожидая услышать утвердительный ответ.
– Не думаю. Когда мы были маленькими, Сэм
любил украдкой пропустить стаканчик, но от детей выпивку всегда держали
взаперти. Моя бабка отличалась пристрастием к спиртному, зато мать за всю жизнь
капли в рот не взяла. Бутылки я ни разу в доме не видела.
– Как же ты сама умудрилась?
– Потихоньку. Оставив родителей, я ужасно
захотела попробовать, ведь для нас с Эдди выпивка всегда оставалась под
запретом. Потом встретила Фелпса, а уж его семейство трезвенниками не назовешь.
Поначалу это было как приобщение к свободе, но позже стало проклятием.
– Сделаю все, что в моих силах, Ли. Мне
искренне жаль.
– Жалеть не о чем. Сидя с тобой за бутылкой
вина, я наслаждалась, но пора и честь знать. Три раза сорваться с катушек –
вполне достаточно. Меня слишком легко завести, Адам. Я начинаю твердить себе:
от пары рюмочек ничего не случится. Как-то месяц выпивала всего по бокалу вина
в день, и все оставалось в норме. Потом стала наливать еще половину, потом –
целый, потом – в лечебницу. Я алкоголичка, и тут медицина бессильна.
Адам поднял стакан, чокнулся с ней.
– За катушки. Мы удержимся на них вместе. –
Оба сделали по глотку.
Задав несколько вопросов официанту, почти
мальчику, они обошлись без меню. По словам юноши, шеф-повар заведения готовил
лучшие в городе равиоли и всего за десять минут. Естественно, совет был принят.
– Я часто задумывался над тем, как ты убиваешь
такую кучу свободного времени, только не решался спросить, – сказал Адам.
– Одно время у меня имелось конкретное
занятие. Когда Уолт, сын, подрос и отправился в школу, я почувствовала жуткую
скуку. Фелпс подыскал мне работу в компании приятеля. Высокий оклад, приятные
люди в офисе. Моя личная секретарша знала мои обязанности лучше, чем я. Через
год мне все надоело. Я вышла замуж за мешок с деньгами, Адам, я не должна
работать. Мать Фелпса испытывала ужас от того, что я получаю зарплату.
– Чем же целыми днями заняты богатые дамы?
– О, они несут очень тяжкое бремя. Прежде
всего им нужно убедиться, что муж отправился в офис. Затем составляется четкий
план действий. Необходимо отдать распоряжения прислуге и проконтролировать их
исполнение. Поход по магазинам разделен на два этапа: утренний и
послеобеденный. Утром озабоченная хозяйка делает несколько звонков торговцам на
Пятую авеню, чтобы заказать недостающие в доме продукты. Во второй половине дня
в автомобиле с шофером она отправляется за покупками лично. Ленч отнимает почти
все время до вечера: готовятся к нему обстоятельно, а за столом проводят не
менее двух часов. За редкими исключениями, к трапезе приглашают небольшую
компанию таких же беспокойных и мятущихся душ. Но нельзя забывать и о
социальных обязанностях состоятельной дамы. Не менее трех раз в неделю она
ходит на чаепитие в дома друзей, где собеседницы со смиренной прожорливостью
клюют крошки бисквита и щебечут о брошенных родителями младенцах. К возвращению
мужа его половина успевает почистить перышки и встречает своего ненаглядного
счастливой улыбкой. Рука об руку оба следуют к бассейну, чтобы выпить первый за
день мартини. В это время прислуга уже заканчивает готовить ужин.
– А как же секс?
– Для секса хозяин чувствует себя слишком
усталым. К тому же у него наверняка есть любовница.
– Фелпс так и живет?
