– Уин Леттнер. Слушаю вас, сэр, – глубоким
грудным голосом сказал он, смахнув прилипшие к губам крошки хлеба и
доброжелательно улыбнувшись.
– Адам Холл. Рад знакомству. – Адам протянул
руку. Пожатие вышло крепким. Бицепс Леттнера вздулся бугром.
– Да, сэр. Чем могу помочь?
Из глубины постройки доносилось клацанье
металла – по-видимому, Рон орудовал гаечным ключом. Выждав мгновение, Адам
произнес:
– Видите ли, я – адвокат и представляю
интересы Сэма Кэйхолла.
Улыбка Леттнера сделалась шире, обнажились два
ряда ровных, чуть желтоватых зубов.
– Неплохую ты подыскал себе работенку, сынок!
– Он по-приятельски хлопнул Адама по плечу.
– Пожалуй. – Адам невольно отступил на шаг. –
Хотелось бы поговорить о Сэме.
Уин посерьезнел и задумчиво потер подбородок.
Глаза его сузились.
– Читал, читал. Значит, Сэм приходится тебе
дедом? Что ж, держись, парень. Позавидовать тебе трудно. – Он вновь улыбнулся.
– Хотя и Сэму тоже не сладко.
– Сэму осталось меньше месяца, – сдержанно
заметил Адам, уверенный, что из газет Леттнер знал и об этом.
На его плечо легла тяжелая рука и подтолкнула
к двери.
– Заходи, сынок, поговорим. Пива выпьешь?
– Нет, спасибо.
Они прошли в узкую комнату, со стен и потолка
которой свешивались рыболовные снасти. Деревянные полки гнулись под тяжестью
припасов: банок с сардинами, сосисками, бобами и ветчиной, хлеба и пачек
печенья – всего необходимого для пикника на свежем воздухе. В углу стоял
огромный холодильный шкаф, за стеклянной дверцей поблескивали горлышки бутылок
с прохладительными напитками.
– Садись. – Леттнер указал в другой угол,
занятый кассовым аппаратом.
Адам опустился на шаткий стул. Хозяин открыл
шкаф, покопался в ящике со льдом и достал него жестяной бочонок пива.
– Ты уверен, что не будешь?
– Может, чуть позже. – Адам бросил взгляд на
часы: почти пять вечера.
Вставив в бочонок кран, Леттнер наполнил
высокий стакан и первым же глотком едва ли не осушил его. Затем он со вкусом
облизнул губы, грузно осел на обтянутое потрескавшейся кожей сиденье, без
сомнения служившее когда-то водителю грузовика.
– Так старину Сэма все-таки решили уложить в
могилу?
– Во всяком случае, кое-кто очень хочет этого.
– Каковы шансы?
– Не в его пользу. У нас остаются еще
некоторые возможности, но время идет.
– Сэма никак не назовешь отъявленным подонком.
– Прозвучавшую во фразе ноту сочувствия Леттнер смыл добрым глотком пива.
От толчков ленивых волн дубовые брусья пола
чуть поскрипывали.
– Долго вы проработали в Миссисипи? – спросил
Адам.
– Пять лет. Гувер
[12]
направил меня туда после
непонятного исчезновения трех борцов за гражданские права. Было это в 64-м.
Создали специальную группу и начали расследование. После Крамера Клан уже не
решался активничать.
– За что конкретно вы отвечали?
– Мистер Гувер поставил передо мной весьма
специфическую задачу. Я должен был любой ценой проникнуть в Клан. Нам
требовалось развалить организацию изнутри. Честно говоря, работа в Миссисипи
шла крайне медленно. Тому имелись свои причины. Гувер ненавидел семейство
Кеннеди, они отвечали взаимностью и давили на него как могли. Естественно, наш
босс сопротивлялся. Но когда эта троица пропала, агентам пришлось побегать.
Шестьдесят четвертый был в Миссисипи очень неспокойным годом.
– Тогда я как раз появился на свет.
– Да, газеты писали, в Клэнтоне. Адам кивнул.
– Сам-то я этого не знал. Родители всегда
говорили, что я родился в Мемфисе.
Хлопнула дверь – в комнату вошел Рон. Окинув
собеседников взглядом, он принялся внимательно изучать этикетки консервов. Всем
своим видом парень давал понять: продолжайте, мне до вас нет дела.
– Что нужно? – рявкнул на него Леттнер.
Грязной рукой Рон снял с полки банку сосисок,
показал хозяину. Уин согласно кивнул и локтем указал помощнику на дверь.
Поглядывая в сторону пакетиков с картофельными чипсами, тот направился к
выходу.
– Толку от такого работника совсем мало, –
сказал Леттнер, когда они остались вдвоем. – Несколько раз я общался с Гарнером
Гудмэном. Давно, правда, годы назад.
– Это мой шеф. Гудмэн назвал мне ваше имя и
сказал, что вы не откажетесь от беседы.
– Беседы о чем? – Уин вновь наполнил стакан
пивом.
– О взрыве офиса Марвина Крамера.
– Дело Крамера закрыто. Сейчас неясно только
одно: судьба Сэма.
– Вы хотите, чтобы казнь состоялась?
До них донеслись звуки чьих-то шагов. Дверь
распахнулась. На пороге стояли мужчина и мальчик. Леттнер поднялся, ногой
задвинул бочонок под столик с кассовым аппаратом. Отец с сыном, подумал Адам.
Минут десять посетители выбирали продукты, оживленно обсуждая, где лучше
забрасывать спиннинг.
Достав из холодильника банку кока-колы, Адам
вышел на улицу. У помпы он замедлил шаг, осмотрелся. Неподалеку от моста в
лодке сидели двое подростков с удочками. Мелькнула мысль: “А ведь мне никогда в
жизни не доводилось удить рыбу”. Отдыхать отец не умел, как, впрочем, не умел
дорожить и своей работой. Чем же он занимался в свободное время?
С пакетами в руках по понтону прошли
посетители. Через минуту рядом с помпой появился Леттнер.
– Форель ловишь? – В его глазах, обращенных на
реку, горело восхищение.
– Даже не пробовал.
– А давай-ка!.. Мне нужно проверить одно
местечко, милях в двух по течению. По всем признакам, рыбы там как в котле с
ухой.
Он поднял с земли ящик со льдом, перенес его в
лодку, запрыгнул сам, отчего легкое суденышко едва не перевернулось.
– Ну же! – Рука Леттнера легла на стартер
мотора. Адам окинул взглядом отделявшую его от борта лодки полоску шириной чуть
меньше метра.
– Не забудь про веревку!
