– Ой, ну надо же, как тут у вас тепло и славно! – сказала она.
– Присаживайтесь, присаживайтесь! – Миссис Мёрри указала на стул. – Не желаете ли сэндвича, миссис Что? У меня с ливерной колбасой и сливочным сыром, у Чарльза – с джемом, у Мег – с салатом и помидором…
– Так-так… – задумалась миссис Что. – Знаете, я обожаю черную икру…
– Да вы же подглядывали! – возмутился Чарльз. – Икра – это маме на день рождения, мы вам ее не дадим!
Миссис Что тяжко, страдальчески вздохнула.
– Нет и нет! – твердо сказал Чарльз. – Не давай ей, мам, а не то я рассержусь! Салат с тунцом будете?
– Ну ладно, давай, – смиренно ответила миссис Что.
– Я все сделаю, – вызвалась Мег и пошла в кладовку за банкой тунца.
«Умереть не встать! – думала она. – Эта бабка вламывается к нам посреди ночи, а мама ведет себя как ни в чем не бывало! На что поспорим, она тоже бродяга? На что поспорим, это она украла простыни? И она уж точно не из тех, с кем стоит водиться Чарльзу Уоллесу – он ведь и с обычными-то людьми не разговаривает!»
– Я не так давно в ваших краях, – говорила миссис Что, когда Мег выключила свет в кладовке и вернулась на кухню с банкой консервов. – Я и не думала, что подружусь с соседями, но тут ко мне завернул малютка Чарльз со своей собачкой.
– Миссис Что, – строго осведомился Чарльз Уоллес, – вы зачем у миссис Банкомб простыни украли?
– Ну, Чарльзушка, мне было очень надо!
– Верните немедленно.
– Не могу, Чарльзушка. Я их уже извела.
– Как же вам не стыдно! – упрекнул Чарльз Уоллес. – Если вам так уж нужны были простыни, могли бы у меня попросить.
Миссис Что покачала головой и хихикнула:
– У вас простыней-то лишних нету. А у миссис Банкомб есть.
Мег накрошила сельдерея и смешала его с тунцом. Поколебавшись, она открыла холодильник и достала банку сладких маринованных корнишонов. «Понятия не имею, почему я так стараюсь ради нее, – думала она, нарезая корнишоны. – Я же ей ни капельки не доверяю!»
– Ты сестре-то скажи, что я хорошая, – обратилась миссис Что к Чарльзу. – Что намерения у меня самые благие.
– «Благими намерениями вымощена дорога в ад», – процитировал Чарльз.
– Ну и ну, какой умница! – умилилась миссис Что. – Как хорошо, что его понимают дома!
– Боюсь, не очень-то его понимают, – сказала миссис Мёрри. – До Чарльза все мы немного недотягиваем.
– Однако же вы и до своего уровня его опустить не пытаетесь! – Миссис Что энергично закивала. – Вы позволяете ему быть самим собой.
– Вот ваш сэндвич! – сказала Мег, протягивая его миссис Что.
– Ничего, если я сапоги сниму, прежде чем его есть? – спросила миссис Что, но сэндвич тем не менее взяла. – Вот, слышите? – Она поболтала ногами в сапогах – внутри явственно хлюпало. – Ноги промочила насквозь! Беда в том, что они мне малость тесноваты, сама я их стащить никак не могу.
– Давайте я помогу! – вызвался Чарльз.
– Нет, ты не сумеешь. Силенок не хватит.
– Давайте я.
Миссис Мёрри присела на корточки у ног миссис Что и потянула за скользкий сапог. Когда сапог наконец снялся, это произошло совершенно неожиданно. Миссис Мёрри с размаху плюхнулась на пол. Миссис Что кувырнулась назад вместе со стулом, высоко вскинув старческую лапку с зажатым в ней сэндвичем. Из сапога хлынула вода и побежала по полу, под большой плетеный половик.
– Охохонюшки! – воскликнула миссис Что, лежа на спине на опрокинутом стуле и болтая ногами в воздухе. На одной был красно-белый полосатый носок, вторая по-прежнему была в сапоге.
Миссис Мёрри поднялась с пола:
– С вами все хорошо, миссис Что?
– Ну, если у вас есть какая-нибудь мазь, чтобы залечить достоинство… – отвечала миссис Что, по-прежнему распростертая на полу. – А то оно слегка пострадало. Немного гвоздичного масла с чесноком пошло бы ему на пользу. – И она откусила изрядный кусок сэндвича.
– Встаньте, пожалуйста, – строго сказал Чарльз. – Нехорошо так валяться. Мне кажется, это уже немного чересчур.
– Попробовал бы ты сам подняться на ноги с уязвленным достоинством!
Однако же миссис Что вскочила, подняла стул, а потом уселась обратно на пол, выставив перед собой ногу в сапоге, и откусила еще сэндвича. Двигалась она весьма проворно для старухи. По крайней мере, Мег была почти уверена, что миссис Что стара, очень стара.
– Ну, снимайте второй, раз уж мне все равно падать некуда! – с набитым ртом сказала миссис Что миссис Мёрри.
Миссис Мёрри абсолютно спокойно, как будто в старухе с ее сапогами не было ничего из ряда вон выходящего, принялась тащить и тянуть, пока второй сапог тоже не снялся. На этой ноге обнаружился носок в серо-голубой ромбик. Миссис Что посидела на полу, шевеля пальцами ног, с удовольствием доела сэндвич, потом встала.
– Уфф, – сказала она, – вот так-то оно лучше!
Взяла оба сапога и вылила их в раковину.
– Червячка заморила, снаружи согрелась, изнутри тоже, пора и восвояси!
– Может, все же переночуете? – спросила миссис Мёрри.
– Ой, милочка, спасибо, но у меня столько дел, столько дел! Некогда рассиживаться.
– Ночь уж больно ветреная.
– Ветреные ночи – моя стихия! – ответила миссис Что. – Меня просто подхватило нисходящим потоком и сдуло с курса.
– Ну хотя бы пока носки не просохнут…
– Ой, мокрые носки мне нипочем! Просто не люблю, когда в сапогах хлюпает. Ты не тревожься обо мне, заинька. – (К миссис Мёрри очень мало кто обращался на «ты». Да и заинькой ее обычно не называли…) – Вот сейчас посижу еще чуток, обуюсь, да и двинусь потихоньку своей дорогой. Кстати, голубушка, насчет дорог – тессеракт действительно существует.
Миссис Мёрри сделалась белее мела, потянулась назад и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
– Что вы сказали? – дрожащим голосом переспросила она.
Миссис Что взялась за второй сапог.
– Я говорю, – пропыхтела она, засовывая в него ногу, – что действительно, – дерг! – существует, – дерг! – такая штука, – дерг! – как тессеракт.
Она наконец-то пропихнула ногу в сапог, сгребла свои шали, платки, шляпу и направилась к двери. Миссис Мёрри застыла столбом, даже не пытаясь проводить гостью. Когда дверь распахнулась, в нее прошмыгнул Фортинбрас, пыхтящий, мокрый и скользкий, как тюлень. Он посмотрел на миссис Мёрри и заскулил.
Дверь захлопнулась.
– Мама, в чем дело?! – воскликнула Мег. – Что она сказала? О чем речь?
– Тессеракт… – прошептала миссис Мёрри. – Что она имела в виду? Откуда она знает?
