Мистер Дженкинс снова вздохнул:
– Ну да, конечно, Мег, твоей маме хочется верить, что твой отец вернется… Ну что ж, я вижу, с тобой ничего не поделаешь. Возвращайся в комнату для занятий. И постарайся быть не такой строптивой. Может быть, если ты станешь более покладистой, у тебя и учеба лучше пойдет.
Когда Мег пришла из школы, мама была у себя в лаборатории, близнецы ушли на состязания Малой бейсбольной лиги
[3], а Чарльз Уоллес, котенок и Фортинбрас ждали ее. Фортинбрас вскочил, поставил лапы ей на плечи и расцеловал, а котенок кинулся к пустому блюдцу и громко замяукал.
– Давай пошли! – сказал Чарльз Уоллес.
– Куда? – спросила Мег. – Чарльз, я есть хочу. Я не хочу никуда идти, пока что-нибудь не съем.
Она еще не до конца пришла в себя после разговора с мистером Дженкинсом, и голос у нее звучал сердито. Чарльз Уоллес задумчиво смотрел на нее. Мег слазила в холодильник и налила котенку молока, а потом сама выпила целую кружку.
Чарльз Уоллес протянул ей бумажный пакет:
– Вот, тут сэндвич, печенье и яблоко. Я думаю, нам стоит повидаться с миссис Что.
– Елки зеленые! – сказала Мег. – Это еще зачем, Чарльз?
– А она тебя все еще пугает, да? – спросил он.
– Ну… да.
– Не бойся. Она хорошая. Честно. Она на нашей стороне.
– А ты-то откуда знаешь?
– Ну, Мег! – раздраженно воскликнул Чарльз Уоллес. – Знаю, и все.
– Ну а зачем нам к ней прямо сейчас-то идти?
– Я хочу побольше разузнать о том, что это за «тессеракт» такой. Ты разве не видела, как мама из-за него разволновалась? Если мама не может держать себя в руках, если не может скрыть от нас, как она взволнована, – значит это что-то очень важное!
Мег немного поразмыслила:
– Ладно, пошли. Только давай Фортинбраса возьмем.
– Возьмем, конечно! Ему надо пробежаться.
Они вышли из дома. Фортинбрас умчался вперед, потом вернулся к ребятам, потом снова ускакал. Мёрри жили милях в четырех от деревни. За домом был сосновый лес. Туда-то Чарльз Уоллес и повел Мег.
– Знаешь, Чарльз, если станет известно, что она – в смысле миссис Что – самовольно поселилась в доме с привидениями, у нее будут большие неприятности! А она к тому же еще и простыни взяла у миссис Банкомб, и вообще… Ее даже в тюрьму посадить могут!
– Это как раз одна из причин, почему я решил к ним сходить. Надо их предупредить.
– «Их»?
– Я же тебе говорил, она там живет с двумя подругами. Я даже не уверен, что это именно миссис Что взяла простыни. Хотя с нее станется.
– Но зачем ей вообще понадобились все эти простыни?
– Я как раз собираюсь у нее спросить, – ответил Чарльз Уоллес, – и еще сказать им, чтобы они были поосторожней. По правде говоря, не думаю, что они кому-то позволят себя найти, но, наверное, стоит упомянуть о такой возможности. Во время каникул некоторые мальчишки туда бегают в поисках острых ощущений, хотя сейчас-то вряд ли туда кто-то пойдет, покуда есть баскетбол и все такое прочее.
Некоторое время они молча шли через душистый сосновый лес, ступая по мягкому ковру порыжелых иголок. Над головой пел в ветвях ветер. Чарльз Уоллес доверчиво сунул ручонку в руку Мег, и этот милый детский жест согрел девочку. Тугой ком в груди начал рассасываться. «Как бы то ни было, а Чарльз меня любит!» – подумала она.
– Опять сегодня плохо было в школе? – спросил он, помолчав.
– Угу. К мистеру Дженкинсу вызывали. Он говорил гадости про папу.
Чарльз Уоллес кивнул с серьезным видом:
– Да, я знаю.
– А ты откуда знаешь?
Чарльз Уоллес покачал головой:
– Не могу объяснить. От тебя знаю.
– Но я же тебе даже ничего не говорю! Ты просто знаешь, и все.
– Все в тебе говорит мне об этом, – сказал Чарльз.
– Ну а близнецы? – спросила Мег. – Про них ты тоже все знаешь?
– Наверно, мог бы, если бы захотел. Если бы им это было нужно. Но это довольно-таки утомительно, так что я концентрируюсь на тебе и маме.
– Ты хочешь сказать, ты читаешь наши мысли?
У Чарльза Уоллеса сделался озабоченный вид.
– Да нет, не думаю, что дело в этом. Это больше похоже на понимание чужого языка – вот как иногда, если очень сильно сосредоточиться, я начинаю понимать, о чем ветер говорит с деревьями. Понимаешь, ты мне об этом говоришь вроде как не… непреднамеренно. «Непреднамеренно» – хорошее слово, да? Я утром попросил маму найти его в словаре… Нет, надо мне все-таки выучиться читать. Только боюсь, что мне будет очень трудно на будущий год в школе, если я буду слишком много знать. Пожалуй, лучше пусть люди и дальше считают меня не слишком умным. Тогда они будут меньше меня ненавидеть.
Убежавший вперед Фортинбрас громко залаял – тем предупреждающим лаем, которым он обычно сообщал, что по дороге едет машина или что кто-то стоит на крыльце.
– Там кто-то есть! – резко сказал Чарльз Уоллес. – Кто-то ошивается возле дома! Пошли! – И он припустил бегом, отчаянно работая своими коротенькими ножками.
Фортинбрас стоял на краю поляны напротив какого-то мальчишки и яростно лаял.
Когда ребята, задыхаясь, выбежали на поляну, мальчишка сказал:
– Ради всего святого, уберите собаку!
– Это кто? – спросил у Мег Чарльз Уоллес.
– Кальвин О’Киф, – ответила она. – Он тоже в нашей школе учится, но он старше меня. Важная шишка…
– Ну хватит, хватит, приятель. Я тебя не обижу, – сказал мальчик Фортинбрасу.
– Форт, сидеть! – скомандовал Чарльз Уоллес, и Фортинбрас плюхнулся на задние лапы напротив мальчишки. В черной глотке по-прежнему клокотал рык. – Вот так.
Чарльз Уоллес подбоченился:
– Теперь давай рассказывай, что ты тут делаешь!
– Я мог бы спросить о том же самом у вас! – не без возмущения ответил мальчишка. – Вы ведь из семьи Мёрри? Значит, это не ваша собственность?
Он было повернулся, чтобы уйти, но Фортинбрас зарычал громче, и мальчишка застыл.
– Мег, расскажи мне про него, – потребовал Чарльз Уоллес.
– Да я про него почти ничего и не знаю, – сказала Мег. – Он на пару классов старше, играет в баскетбольной команде…
– Это просто потому, что я высокий, – несколько смущенно пояснил Кальвин.
Он действительно был высокий – высокий и тощий. Костлявые запястья торчали из рукавов синего свитера; потертые вельветовые штаны были ему коротки дюйма на три. Его морковно-рыжие волосы давно нуждались в стрижке, и к волосам, разумеется, прилагались веснушки. Глаза у него были синие, такие яркие, что даже удивительно.
