– А деньги вас не интересуют? – Его скептический взгляд скользнул по ней, остановился на босых ступнях, торчащих из-под подола ночной рубашки. – Вы предпочитаете иметь рваные сорочки с истертой каймой?
Порция с шумом выдохнула. Да, ее гардероб несколько устарел. Она не была образцовой модницей.
– Поиск денег движет моей семьей, но не мной. – Девушка выпрямила спину, борясь с желанием подобрать ноги и спрятать распускающуюся кайму подола ночной рубашки. – Разве так трудно представить, чего я хочу…
– Остаться в старых девах? – закончил он за нее. – Да.
Опущенные руки Порции сжались в кулаки.
– Как и у вас, у меня есть свои причины не стремиться к супружеству.
Его губы язвительно изогнулись. Он посмотрел на нее сверху вниз, заставив заскрежетать зубами.
– У вас в роду тоже были сумасшедшие?
Ему, как, впрочем, и кому бы то ни было, должно было казаться странным ее желание прожить жизнь незамужней, получая от общества либо жалость, либо оскорбления. Но в этом заключалась свобода. Тебя ничто не связывает. Свобода не слушать мужа, не подчиняться его железной воле. Свобода собраться и оправиться в путь, когда мать позовет ее. За последнюю мечту, возможно, было глупо цепляться. Особенно сейчас, спустя восемь лет. Но Порция помнила ту мать, которая читала ей на ночь, долго разговаривала с ней, отпускала гувернантку, чтобы самой изучать с дочерью ее любимые греческие мифы. Та мать обещала приехать за ней, обещала, что они вместе проживут счастливую, интересную жизнь, путешествуя и отдыхая вдвоем. Без мужей.
Она подняла глаза, встретив ожидающий взгляд мужчины. Он никогда не поймет. А она не хотела открывать перед ним душу, чтобы что-то объяснить.
– У меня есть свои причины, и они не ваша забота.
– Как удобно, – усмехнулся Хит. – Тем не менее если это какой-нибудь трюк или уловка, чтобы остаться здесь и сделать попытку убедить меня жени…
– Не надо, – отрезала она. Негодование захлестнуло ее, разожгло огонь внутри. – Вы слишком много о себе возомнили.
Неужели его высокомерию нет конца?
– Даже если бы я была занята поисками мужа, на вас я смотреть точно не стала бы.
– Недостаточно богат? – Он поднял бровь. – Или вам нужно богатство и родословная, без сумасшедших?
Нет. Эти причины бледнели перед лицом ее истинного страха. Даже если бы дело дошло до брака, ничто не подталкивало Порцию выбрать его, человека, который превратил ее в дрожащий комок нервов.
Сглотнув, она попыталась изобразить мужество.
– Не бойтесь, – девушка бросила на него взгляд, полный презрения. – Со мной вы в безопасности.
– Я не боюсь, – проскрежетал он, разворачивая плечи.
С вызовом, удивившим ее саму, она ответила:
– Прекрасно. Потому что я была сюда приглашена и не собираюсь покидать Мортон-холл, пока не почувствую себя лучше.
Его ноздри затрепетали.
Поддаваясь внезапному порыву, она откинулась на спинку стула, побарабанила пальцами по подлокотнику и продолжила дерзким тоном:
– Так что лучше привыкайте к моему виду.
– Осторожнее, мисс Грязнуля, – прорычал он. – Вы можете пожалеть о своем решении.
Ощетинившись при упоминании об их последней совсем не теплой встрече, она бросила:
– Жалеют о чем-то только те люди, которые не знают сами себя. Я знаю себя исключительно хорошо. – Встав со стула после этого окончательного звучного заявления, Порция вознамерилась уйти.
Но когда оказалась с ним грудью к груди, дыхание девушки участилось. Их взгляды встретились. Серые глаза Хита сделались темнее, приобрели голубовато-черный оттенок, напомнивший ей о том, как она впервые увидела его рассыпающим проклятия и безумствующим во время бури, когда его глаза были одного цвета с угольно-серым небом.
Он наклонился вперед, оттесняя ее своей широченной грудью, самим своим первобытным естеством. Чувства Порции заполнились им. Его терпким запахом. Его громадным ростом. Невероятной широтой необхватной груди. Напряженный взгляд мужчины впился в девушку, обжигая ее душу. В панике она отпрянула на шаг. Стул уперся ей в бедра, не дав отступить дальше.
– Имейте в виду, – выдохнул он ей в ухо, – если вы останетесь, не ждите от меня хорошего отношения. Вам здесь не рады.
Она покачала головой, не понимая, почему он не может поверить ей, почему видит в ней только интриганку-золотоискателя. Неужто она и впрямь представляет собой такую угрозу?
Порция подняла руки, чтобы толкнуть его в грудь, но передумала. Она слишком хорошо помнила, как обезоруживало ее само прикосновение к нему.
Сжав пальцы в кулаки, девушка опустила руки. Не видя иного выхода, ступила вперед, надеясь протиснуться мимо него. Ее грудь слегка задела каменную стену его торса. Соски тут же напряглись – твердые выступы, виднеющиеся сквозь тонкий хлопок ночной рубашки. Желудок Порции ухнул вниз, взгляд взлетел к его лицу, к глазам, уже не серым, но темным, гневно-синим.
Она вся вспыхнула и крепко переплела руки на груди, а затем с грацией улепетывающего зайца сбежала, глядя прямо перед собой и боясь оглянуться назад, боясь, что увидит вовсе не графа, а чистый соблазн той бурной ночи, когда она утонула в паре подвижных серых глаз.
Глава 8
Раздался быстрый стук, и у Порции екнуло сердце. Прижав открытую книгу к груди, она не мигая уставилась на толстую, обшитую дубовыми панелями дверь.
На короткий миг у нее возникла мысль, что граф решил последовать за ней в ее комнату, отчего сердце едва не выскочило из груди.
Но потом здравый смысл возобладал. Джентльмен, настроенный категорически против брака, не рискнул бы посетить комнату дамы посреди ночи, тем более когда вокруг вьется его бабушка, которая спит и видит, как бы их поженить.
– Войдите, – произнесла она, закрывая и откладывая в сторону книгу.
В комнату вошла леди Мина.
– Я увидела свет под вашей дверью. Вы себя хорошо чувствуете?
– Да, все хорошо. Я просто читала.
Не став дожидаться приглашения, Мина ринулась вперед, ее темная коса подскочила у нее на плечах, когда она запрыгнула на кровать. Еще немного возни – и леди умостилась напротив Порции.
– Значит, вы не станете возражать, если я чуть-чуть побуду с вами. У нас не было времени поговорить толком. Может, расскажете мне про жизнь в городе. Особенно про сезон.
Порция подавила вздох. Бесконечная череда сезонов – это не та тема, которую ей хотелось бы обсуждать.
– С годами один сезон начинает напоминать другой. В городской жизни нет ничего особенного. Времяпрепровождение в деревне мне кажется куда привлекательнее.
– Вы бы так не говорили, если бы за всю жизнь не отдалялись от этого места больше, чем на десять миль. – Мина прижала коленки к груди. – Может быть, я бы и не возражала, если бы Хит позволял мне бывать хотя бы на некоторых местных собраниях. – Она уткнулась подбородком в колени и посмотрела на пальцы ног, торчащие снизу. – Пусть не блеска и суеты города, так хоть светской жизни попробовала бы.
