Выйдя из столовой, Порция спустилась по лестнице в кухню. Ее обоняние привлекал теплый, дрожжевой запах подходящего хлеба. Вся деятельность и вся болтовня в кухне разом прекратились, едва она вошла в душную комнату. Взгляды нескольких пар глаз устремились к леди Порции.
– Э-э, простите, как мне пройти в погреб? – спросила она в неожиданно воцарившейся тишине.
– Через ту дверь, миледи, – ответила всклокоченного вида женщина, кухарка, судя по заляпанному и забрызганному переднику.
– Спасибо.
Все расступились, освобождая ей дорогу к узкой дубовой двери. Пальцы ее сомкнулись на задвижке. Железные петли скрипнули, дверь отворилась.
Холодный спертый воздух ударил ей в лицо. Ведя одной рукой по каменной стене слева, Порция начала спускаться в темноту, чувствуя себя так, будто погружается в какое-то старинное подземелье. Лишь мягкий проблеск света, мерцавший где-то глубоко внизу, напоминал ей, что она не уходит в бездну абсолютной темноты.
Наверху вдруг раздался громкий хлопок, от которого содрогнулся затхлый воздух, а Порция испугалась так, что едва не оступилась. Она развернулась и посмотрела на верх лестницы.
– Кто здесь? – донеслось снизу. Знакомый густой голос, который только этой ночью вторгался в ее сны.
Секунду Порция стояла на месте, кусая губы и думая, не убежать ли обратно вверх по лестнице, подальше от этого голоса, подальше от мужчины, пробудившего в ней неисполнимые желания. Но это было бы трусостью.
Она просто отыщет вино, за которым пришла, и тут же уйдет. Она докажет ему, что они могут находиться вместе наедине, что они способны вести себя как подобает и быть выше столь примитивного чувства, как похоть. На сей раз Порция была готова к этому, решительность сковала ее сердце, словно заключила его в доспехи.
Расправив плечи, девушка сошла вниз по последним ступенькам, выведшим ее в подвальный этаж. Высоко подняв подбородок, она воззрилась на Хита, ожидая немедленного упрека. Наверняка, увидев ее здесь, он решит, что Порция продолжает его преследовать.
В его глазах промелькнуло удивление. Лорд Мортон стоял рядом с высокой винной стойкой, одной из нескольких, выстроившихся вдоль стен погреба, и держал в руке покрытую пылью бутылку.
– Что вы здесь делаете? – спросил он.
– Ваша бабушка послала меня принести…
– Вино, – закончил он за нее и со злостью вставил бутылку обратно в ячейку.
– Как… – начала она, но замолчала. От осознания происходящего ее обдало холодом.
– Я здесь для того же. Несу ей О-Брион. – Губы его сжались в мрачную линию.
Порция в ужасе закрыла глаза и прошептала:
– Она снова сделала это.
Но на сей раз в интригу оказалась вовлечена и Мина. А ее-то Порция считала подругой. Она должна была знать, что Хит пошел в погреб за вином, но не сказала ни слова.
– Провалиться тебе! – пробормотал он.
– Мне? – спросила она растерянно, и в следующий миг ее бросило в жар, когда он пронесся мимо нее и кинулся вверх по лестнице. Каждый его шаг заставлял Порцию вздрагивать.
– Дьявол! – донеслось сверху, после чего он тяжелой поступью спустился обратно.
Застыл перед ней, ноги расставлены, широкая грудь вздымается от едва сдерживаемого бешенства.
Она посмотрела на него с опаской, борясь с желанием отойти от него подальше.
– Заперто, – прорычал он, гневно обжигая ее пылающими ненастными глазами.
– Не смотрите на меня так, будто это я подстроила. – Порция прижала руку к животу, пытаясь унять внезапно подкатившую тошноту. – Вы же не думаете, что я хотела бы застрять здесь с…
– И вы случайно решили сходить в погреб именно тогда, когда я был тут. Чертовски удобно!
– Ваша бабушка попросила меня принести вино к обеду.
– Конечно, у нас же принято поручать гостям работу служанок! – глумливо воскликнул он.
– Это она вас сюда отправила, ведь так?
– Она без умолку об этом вине говорила, пока я сам не вызвался сходить.
– Вот-вот. – Порция покачала головой, чувствуя, как глубоко в душе у нее вскипает обида. – Признáюсь, это показалось мне странным. Но что мне было делать? Отказать милой леди, когда…
– Милой леди, – фыркнул он. – Эта милая леди только что нас заперла здесь.
Порция в беспокойстве посмотрела на уходящие во мрак ступеньки. Прищурилась, пытаясь разглядеть дверь наверху лестницы.
– Кто-нибудь из слуг наверняка придет и…
– Чтобы лишиться работы?
– Ваша бабушка не настолько жестока. К тому же разве не вы их работодатель?
– Да, но бабушка может сделать их жизнь очень неприятной, если они сорвут ее планы. Тень улыбки легла на его уста. – О, она в этом специалист. И кстати, если вы не заметили, сейчас у нее одна задача – поженить нас, поэтому я предлагаю вам в дальнейшем вести себя с ней осторожнее, внимательнее относиться к ее самым невинным предложениям. – Прищурившись, он с издевкой добавил: – Тем более если у вас нет желания вступать в брак.
Безумное чувство дежавю охватило ее.
– Сколько еще раз мне это повторить? Я правда не строю на ваш счет никаких планов, – раздражаясь, простонала она. – Вы ведете себя так, будто боитесь, что я накинусь на вас и надругаюсь над вами.
– Наоборот. – Его глаза скользнули по ней так, что внутри у нее все сжалось. – Просто знайте, что если даже пойдут слухи об этом или любом другом подстроенном бабушкой свидании, я все равно не женюсь на вас. Сколько бы языков об этом ни трепалось. Возможно, вам стоит выбросить из головы свою маленькую фантазию об освобождении. Все это для вас может плохо закончиться.
Маленькую фантазию? Как будто шанс сбежать от рутинной жизни, шанс почувствовать вкус свободы ничего не значит.
Ее опущенные руки сжались в кулаки. Неужели ему так трудно понять? Он знал, каково это, когда тебя травят на каждом шагу, каково это жить в тени чужих ожиданий. Не оправдывать надежд.
Мягкий свет единственной свечи сгущал тени на впадинах его лица, что придавало ему вид угрожающий, зловещий… невыносимо красивый.
Порция сглотнула и обвела взглядом винный погреб, пытаясь не обращать внимания на свисающие с балок под потолком клочья паутины. Надолго ли они здесь застряли? С одной стороны от них идеально ровные стеллажи с бутылками вина растянулись в бесконечность, теряясь во мраке. С другой – темными волнами в глубину подвального помещения уходили огромные бочки.
Порция вздрогнула и зябко потерла плечи, стараясь не рисовать себе, какого рода чудища могут таиться вне освещенного свечой пространства.
– Как долго она нас здесь продержит?
– Если дать ей волю? – Он помолчал немного, глядя на нее непроницаемым взглядом. – До тех пор, пока вы не забеременеете.
