Нахмурившись, мужчина снова потянулся к ней.
Она опять ударила его по руке, на этот раз сильнее.
– Сама справлюсь, – проворчала девушка, не желая принимать от него помощи. – Идите себе без меня.
Ноздри его затрепетали, губы сложились в упрямую линию. Это было предупреждение, однако она не успела им воспользоваться. Одним быстрым плавным движением он наклонился, завел руку ей под колени и легко, будто пушинку, поднял с земли.
Она была настолько поражена этим, что даже не стала сопротивляться, когда он прижал ее к своей груди и, ступая длинными ногами, без какого-либо напряжения зашагал по дороге.
– Я могу идти сама, – пробормотала Порция, не зная, куда деть неловко сложенные перед собой руки.
– Конечно можете, – ответил он, глядя не на нее, а перед собой и не мигая, несмотря на дождь.
Наконец она сдалась и положила руку на его широкое плечо. Пальцы ее легко коснулись его затылка, на них упали длинные волосы, и Порция с трудом удержалась, чтобы не погладить гладкие и мокрые от дождя пряди. Вторая рука девушки лежала у него на груди, и мерные удары его сердца передавались ее ладони.
Какое-то время она рассматривала его профиль, и, оттого, что он так упрямо нес ее вперед, сердиться ей хотелось все меньше и меньше. Неожиданно мужчина посмотрел вниз, их взгляды встретились. С такого близкого расстояния она увидела темно-синие кольца вокруг его зрачков. Что-то странное и незнакомое ожило в этот миг у нее в груди и заключило ее дыхание глубоко в легкие, как птицу заключают в клетку… Как эти горящие глаза приковали ее.
Быть может, он не такой уж и бесчувственный. Бесчувственный человек бросил бы ее там, на дороге, а не стал бы нести на руках, будто какой-нибудь герой артурианских легенд.
Тут она мысленно хорошенько встряхнулась и напомнила себе, что все это выдумки, легенды, которые в детстве рассказывала ей мать. Рыцари в сверкающих доспехах существуют только в сказках.
* * *
Вздох облегчения сорвался с ее губ, когда впереди показалась деревня – несколько крытых соломой домов, каменная церквушка, кузня и большая двухэтажная таверна, слегка покосившаяся на левый бок. Приземистые домики, которые, казалось, дрожали на холодном ветру, манили ее к себе, как первое издание «В защиту прав женщин» миссис Уолстонкрафт.
От мысли о теплых каминах, горящих за этими хлипкими стенами, Порция вновь почувствовала себя несчастной. Она бы что угодно отдала за то, чтобы сейчас сидеть в тепле и уюте перед очагом с книгой в руках и чтобы рядышком стояла парующая чашка чая и тарелка с медовыми лепешками.
Со стороны кузни, расположенной на краю деревни, донесся металлический звон. Они пошли на звук, преодолевая ветер. Колючий воздух хлестал ее по лицу, казалось вонзая кинжалы в кожу и горло. О том, каково сейчас ему, она даже боялась подумать. Он все это время пронес ее на руках, не жалуясь и даже ни разу не сбившись с шага.
Глаза ее болели, слезы сочились из их уголков и стекали по щекам, смешиваясь с дождем. Она низко опустила голову и отвернула лицо, зарывшись носом в его грудь, ища в нем тепла и защиты. Задрожала и прижалась к нему крепче, притворяясь, что не обращает внимания на твердое тело, которое держало ее столь надежно.
Мужчина внес Порцию под навес над крыльцом. Там, продолжая держать девушку на руках, еще какое-то время постоял, будто сомневаясь, способна ли она удержаться на ногах.
– Я могу стоять сама, – пробормотала Порция, оторвав лицо от его груди.
Кивнув, он дал ей свободу. Тело девушки мучительно медленно съехало по нему вниз. Ее бюст расплющился о его каменную грудь, и от этого низ живота наполнился приятным, ласкающим теплом. Взволнованная столь непривычным ощущением, она вспыхнула и быстро отступила от мужчины.
Несмотря на то что здесь Порция была защищена от ветра и дождя, без его тела рядом вдруг почувствовала себя замерзшей и одинокой. Он держал ее одной рукой под локоть, и это было единственное еще связывавшее их прикосновение. Из-под опущенных ресниц она осмотрела твердую линию его подбородка и признала то, о чем так старалась не задумываться. Он был сногсшибательно красив. Даже в грязи с ног до головы. Самый привлекательный мужчина, которого она видела вне зала для балов.
Весь внешний вид его дышал грубой мужской силой. От немодных длинных волос, липнущих к лицу, до пугающе широких плеч.
«Если бы мои родственнички подсунули мне такого красавца, я бы дважды подумала, прежде чем его прогонять». Вслед за этой незваной мыслью пришла отчаянная потребность отдалиться от него. Ни один мужчина не стоит того, чтобы надевать на себя кандалы брака. Как бы он ни заставлял трепетать ее тело.
Порцию неудержимо тянуло к теплу его руки, ей хотелось чувствовать обжигающее прикосновение этих длинных пальцев, и все же она высвободилась, оборвав последнюю нить между ними. Он посмотрел на нее и поднял темные брови.
Сжав губы, она сложила на груди руки и заставила себя переключиться на коренастого плосконосого мужчину, который шагнул к ним из светящихся недр кузницы. Вытирая покрытые сажей руки о кожаный фартук, тот приветствовал их кивком.
– Том, эта леди ищет своего кучера.
Кузнец, нахмурившись, покачал головой.
– С тех пор как пошел дождь, тут никто не появлялся. Дураков нет в такую погоду из дому выходить. – И он посмотрел на них многозначительным взглядом, как будто говорившим: «Кроме вас двоих».
– У меня карета застряла в канаве к северу отсюда… В ней осталась моя горничная. «И наверное, спит без задних ног», – мысленно добавила она, поднимая сумочку. – Мне нужен кто-нибудь, кто доставит мой экипаж сюда. Разумеется, я оплачу вашу услугу.
– Конечно, мисс. – Кузнец повернулся и крикнул кому-то, находящемуся в здании. К ним присоединился молодой человек в таком же кожаном фартуке. – Мы с сыном оседлаем коней и привезем карету с вашей горничной.
Порция вздохнула, чувствуя, как спадает напряжение в плечах и шее.
Кузнец указал через двор.
– Так мне вас искать в таверне?
– Да, – ответила она, уже представляя себе сухую комнату, где можно будет подождать и согреться.
Кивнув кузнецу, незнакомец взял ее за руку и, не произнося ни слова, повел к таверне.
Оказавшись в почти пустом заведении, он усадил ее за один из столов, тот, который стоял ближе остальных к большому потрескивавшему камину. В животе у нее заурчало от соблазнительных запахов, идущих из кухни.
Она в уме посчитала монеты у себя в сумочке и стала думать, может ли позволить себе горячую еду. Бабушка дала ей ровно столько, сколько, по ее мнению, было нужно для поездки в Йоркшир и обратно. Еда и починка экипажа в эту сумму не входили.
В зале несколько человек с кружками пива пережидали дождь. Один из них поднял голову и приветственно крикнул:
– Хит!
