Эпидемия желтой лихорадки на Барбадосе в 1647 г. убила около 6000 белых, многие из которых были наемными работниками. Это повысило спрос на черных рабов в 1650-х гг., но в тот момент войны в Британии продолжали снабжать остров свободными работниками. По мере того как число черных рабов увеличивалось, дешевая белая рабочая сила нуждалась в контроле. И Акт 1652 г. предложил решение, позволив двум мировым судьям
«…время от времени на основании своих полномочий… приговаривать к аресту или задержанию всех и каждого, кто был обличен в попрошайничестве и бродяжничестве… чтобы он или они были препровождены в порт Лондона или любой другой порт… откуда он или они могут быть отправлены… в любую заморскую колонию или на плантацию…»
Иначе говоря, магистраты, которые представляли богатых жителей округов и приходов, получили возможность оперативно и регулярно избавляться от бедняков, которые в противном случае были бы для них бременем. Обратите внимание на использование здесь слова «плантация» (plantation) в качестве синонима «колонии». Примерно до 1650 г. под этим словом также понимались поселения английских семей в Уэльсе и Шотландии. И лишь позже плантацией стали называть отдельную (преимущественно монокультурную) ферму. В начале своей колониальной истории Барбадос был поселением (plantation of people), а сахарной плантацией (sugar plantation) он стал, когда туда завезли сахарный тростник и его поля покрыли земли колонии.
Белые рабы
Наемные работники, пережившие желтую лихорадку, вероятно, считали себя счастливчиками, особенно те из них, кто приплыл на острова по собственной воле и мог самостоятельно наниматься на работу. Работники, которые были отправлены туда решением суда на основании сфабрикованных обвинений или похищены Духами и фактически проданы в рабство, могли считать удачей то, что им удалось сбежать из охваченного чумой Лондона (правда, многие из них взамен умерли от островных болезней). Но для некоторых это стало счастливым избавлением. Из-за болезней работников всегда не хватало, поэтому судьи в Англии и Ирландии с радостью выносили приговоры и отправляли заключенных в Вест-Индию. Духи имели возможность промышлять во многих портах: они давали взятки чиновникам, чтобы те закрывали глаза на их махинации, потому что знали, что из-за дефицита рабочей силы им хорошо заплатят за всех, кого они смогут достать.
Духи прибегали ко всевозможным уловкам, тем же, что использовали вербовщики матросов: спаивали и одурманивали, а затем отправляли своих жертв в море с подложными бумагами. По этим документам те были обязаны отработать семь лет на хозяев, обычно мало заботившихся о благополучии работника, который будет потерян для них по истечении срока.
Конечно, не всем работникам удавалось доработать свой срок до конца. По закону 1661 г., устанавливавшему права хозяина и служащего, работник, как и раб, не мог заниматься коммерческой деятельностью, а любая мелкая провинность могла добавить дополнительный год к сроку службы. Чтобы покинуть землю хозяина, работник должен был иметь специальный пропуск, а нечистым на руку нанимателям предоставлялась масса возможностей спровоцировать работников на наказуемые деяния, чтобы их срок службы был увеличен.
Положение наемного работника было так тяжело, что, когда генералы Пенн и Венэйблс остановились на Барбадосе в 1654 г., готовясь к атаке на Эспаньолу и Ямайку, многие работники бежали на их корабли, тогда как команды кораблей, уже знавшие, что такое жизнь в море, бежали на берег. В итоге «Западный план» Кромвеля, имевший целью подорвать влияние католической Испании, привел к гибели на Ямайке 2000 работников с Барбадоса, и в феврале 1656 г. Кромвель ввел войска в Лондон с целью найти 1200 женщин «легкого поведения» для отправки на Барбадос. В течение нескольких дней 400 из них были отправлены туда.
Хозяева плантаций часто были недовольны своими работниками. В те годы Шотландия считалась отдельной страной, хотя во главе ее стоял английский король, и в 1667 г. плантаторы попросили разрешить свободный обмен рабочей силой с Шотландией, а также отправить от 1000 до 2000 английских работников в колонию. Нанимать ирландцев никто не хотел; считалось, что поскольку они католики, то при каждом удобном случае будут помогать французам или испанцам. Но еще больше беспокоила владельцев плантаций пропорция работников и рабов, и они по-прежнему старались заполучить всех белых, которых только удавалось достать.
В 1680 г. на Барбадосе оставалось всего 3000 наемных работников из 13 000 в 1650-х гг. К тому времени на острове было уже так много рабов, что хозяева прибегали к любым уловкам, чтобы сохранить своих наемных рабочих, но те из них, чей срок уже истек, могли сами выбирать, где и как работать.
Когда в 1685 г. случилось восстание Монмута, плантаторы получили передышку. Бастард герцог Монмут предпринял неудачную попытку захватить британский трон, и его сторонники были либо казнены, либо (что было чаще) отправлены на Барбадос. Для Духов выдалось неплохое время, они хватали всех подряд и отправляли их в колонию с документами, подтверждавшими, что они осужденные бунтовщики.
Большинство бывших работников обладало навыками, на которые существовал высокий спрос, так что они могли устанавливать свою цену. Многие прорывы в технологии обработки сахара (как, например, «ямайский станок», о котором речь пойдет в главе 6) были совершены работниками, достигшими статуса специалистов. За свое обучение они должны благодарить испанскую инквизицию и то, как она обращалась с португальскими евреями, которые спокойно жили в Португалии почти до времени похода Великой Армады, когда Испания захватила Португалию и инквизиция взялась за евреев.
Большинство евреев переселилось в Португалию как раз из Испании, бежав от инквизиции одно или два поколения назад, теперь они снялись с места опять, направившись в Голландию, где тепло приняли их знания. Некоторые отправились в Южную Америку, в захваченный голландцами Пернамбуку на севере Бразилии. Евреи, которых считали низшим классом, стали приказчиками на плантациях и, что важнее, на мельницах и прессах. Когда голландцев вытеснили из Пернамбуку, многие евреи уехали с ними в Амстердам, но некоторые переселились на Барбадос и принесли туда базовые знания и умения, которые были так нужны англичанам.
Беженец-роялист
В неразберихе английской Гражданской войны 1640-х гг. роялист Ричард Лигон решил, что для него будет безопаснее уехать из Англии. И в 1647 г. он отправился в мир и покой плантаций Барбадоса, где и оставался до 1650 г., когда жизнь в Англии стала немного более стабильной.
Он провел три достаточно приятных года, изучая среди прочего искусство производства сахара, а все, что увидел, описал в «Правдивой и точной истории острова Барбадос» (A True & Exact History of the Island of Barbados). Поскольку Лигон пробыл там достаточно долго для того, чтобы изучить все вблизи, но недостаточно долго для того, чтобы стать частью местного общества, его отчет дает нам правдивую картину, не испорченную — хотелось бы верить — желанием подкорректировать факты. Например, он объясняет, что:
