Неудивительно, что страховая компания отказала, правда, не по гуманитарным причинам. Если бы рабы умерли естественной смертью, возражали страховщики, тогда не было бы страхового случая. Оставленная «собственность» была больна и умирала, и это была лишь попытка воспользоваться юридической лазейкой. Никакого дефицита воды не было: ни команда, ни рабы не были переведены на сокращенный рацион, а когда корабль прибыл на Ямайку 22 декабря, на нем было еще 420 галлонов воды. Так что капитан не действовал по необходимости и не мог требовать по 30 фунтов за голову утонувшего раба.
Генеральный стряпчий Джон Ли выступал на суде от лица рабовладельцев. Он ясно обозначил правовое положение рабов, когда обратился с вопросом:
«К чему все эти громкие декламации о том, что люди были выброшены за борт? Вопрос в том, было ли это сделано добровольно или по необходимости? Это дело о движимом имуществе и товарах. Это дело о выброшенном товаре. С этой точки зрения и с позиции страхования они — товар и собственность. Правильно это или нет — нас не касается».
Владельцы выиграли дело о страховке, но позже оно было пересмотрено по апелляции. Проиграла, однако, сама работорговля — из-за бездушного перевода людей в статус движимого имущества разгорелся огонь, который нелегко было погасить. Коллингвуда и его людей не судили за убийство, но дело о страховке спровоцировало первые настоятельные требования прекратить торговлю человеческими жизнями, каким бы ни был результат для сахарного бизнеса, и это кое-кого беспокоило.
Отмена рабства и освобождение
Великому британскому реформатору Уильяму Уилберфорсу было от силы 10 лет, когда дело освобождения рабов отпраздновало первую победу. Лорд главный судья Мэнсфилд в 1772 г. сказал: «Рабство настолько неприемлемо, что может держаться только на действующем законе». Поскольку закона такого не было, он объявил, что раб, ступивший на землю Англии, становился с тех пор свободным. Тем не менее движение против рабства потерпело поражение в палате общин в 1776 г. Но поскольку обсуждение продолжалось уже 30 лет, надежд на освобождение постепенно становилось больше.
В мае 1789 г. (через год после того, как Уилберфорс стал членом парламента) Ричард Пеннант обратился к палате с речью, в которой заявил, что если она проголосует за отмену рабства, как предложил м-р Уилберфорс, то «нанесет удар по собственности в семьдесят миллионов, разрушит колонии и, уничтожив главную школу морского дела, в одно мгновение сдаст доминирующие позиции на море». Впрочем, оппоненты рабства не были просто радикалами, они были серьезными людьми с ясными деловыми принципами.
Были и другие способы обучать моряков, кроме как отправлять их в плавание на работорговых кораблях, и другие способы зарабатывания денег, кроме работорговли и торговли товарами, произведенными рабским трудом. Многие выступали против отмены рабства из соображений прибыли. Но этот разумный деловой подход постепенно проигрывал альтруистической идее освобождения. В ее продвижении были заинтересованы в первую очередь те, чьи интересы лежали в сфере торговли с Ост-Индией, где к тому времени сахар производился с использованием преимущественно наемного, а не рабского труда. В 1792 г. Ост-Индская компания посчитала, что цена жизни раба, занятого в производстве сахара в Вест-Индии, равнялась 450 фунтам сахара. Это означало, что «семья, потребляющая пять фунтов сахара в неделю, убивает раба каждый 21 месяц». Чтобы усилить эффект, компания также сообщила потребителям, что восемь таких семей всего за 19,5 лет убьют 100 рабов.
Уильям Фокс стал первым, кто использовал статистику смертей среди рабов, выражая протест поставкам сахара из Вест-Индии. Он знал также, как важен был ром для сахарной индустрии, и в 1781 г. призвал людей воздержаться и от рома, и от сахара:
«…До тех пор, пока плантаторы в Вест-Индии сами не запретят ввоз новых рабов и не начнут отменять рабство на своих островах так скоро и действенно, как только позволят обстоятельства и положение рабов, или до тех пор, пока мы не найдем другой способ выращивания сахарного тростника, не связанный с рабством и не обагренный кровью… семья, которая обычно употребляет пять фунтов сахара в неделю и соответствующее количество рома, через воздержание от их употребления в течение 21 месяца предотвратит порабощение или убийство одного ближнего своего».
Другими словами, 450 фунтов сахара и то количество рома, которое будет получено из мелассы, оставшейся после производства сахара, — это эквивалент сахара, произведенного одним рабом за 10 лет — средний срок жизни раба на сахарной плантации. Другие участники этой кампании говорили о 405 фунтах, но и те и другие подтасовывали свои данные.
На самом деле «обменный курс» на плантациях в 1700 г. равнялся одной тонне на жизнь раба, а в 1800 г. уже двум тоннам. Так что количества сахара, потребляемого сегодня учащимися и преподавателями среднего университета в развитой стране за одну неделю в виде снэков, кондитерских изделий, мороженого и прохладительных напитков, было бы достаточно, чтобы убить одного раба в 1800 г. Статистика была очень сильным аргументом, который можно было подстроить под любую аудиторию.
Как часть своей рекламной кампании Ост-Индская компания распространяла сахарницы с надписью «Сахар из Ост-Индии не сделан рабами». Ее рекламный буклет также использовал приведенную выше статистику смертности среди рабов, но Ост-Индский сахар продавался со значительной наценкой: если сахар из Вест-Индии около 1792 г. стоил от 70 до 80 шиллингов за центнер, то сахар из Ост-Индии продавался за 140 шиллингов. Странная логика авторов памфлета позволила сторонникам Вест-Индии использовать ее для того, чтобы в ответ заявить, что для ост-индского сахара не должно быть никаких акцизных послаблений, раз люди и без того готовы покупать его с такой наценкой из-за неиспользования рабов!
Одно из первых послаблений для самих рабов пришло с моря. В 1805 г. Нельсон у Трафальгара уничтожил французские морские силы раз и навсегда. Британия стала царицей морей. Раз так — что говорила Британия, то приходилось делать и другим. А Британия сказала, что пора прекратить перевозку рабов. Война на несколько лет остановила все работорговые суда, и плантаторам пришлось обращаться со своими рабами лучше, поскольку замены им ждать не приходилось. Естественно, разумные головы в парламенте заявили, что неплохо было бы запретить эту торговлю навсегда, чтобы с рабами продолжали хорошо обращаться.
Лучше запретить торговлю прямо сейчас, говорили они, потому что не будет никаких работорговцев, требующих компенсацию за запрет. Дания, мелкий игрок в этом бизнесе, уже запретила работорговлю, как и Соединенные Штаты, которые с 1800 г. не позволяют своим кораблям перевозить рабов в другие страны. Это решение было закреплено, когда конгресс США запретил работорговлю в целом, а произошло это за три недели до того, как король одобрил аналогичный британский билль. Оставалась только Франция, которая в любом случае больше не имела морских сил. Но поскольку фракция Вест-Индии имела достаточно сторонников, чтобы составить или развалить парламентское большинство, формирующее правительство, рабов в Вест-Индии не освободили. Англия нуждалась в рабстве, или по крайней мере британское правительство нуждалось в голосах членов парламента, контролировавшихся рабовладельцами из Вест-Индии.
