Заинтересовавшие его люди поглощали еду так быстро, как только могли.
Его красивый кузен скакал во главе своего отряда. Облачен он был в полный комплект доспехов, впрочем, как и все галлейцы, и восседал на боевом коне. В последние несколько дней альбанские рыцари стали брать с них пример — не все одновременно, но постепенно. Вечерами они начали упражняться с копьями и мечами, заставляя лошадей выстраиваться в огромные длинные шеренги.
А де Вральи прохаживался от одной группы к другой, расхваливая одних и понося других, превознося усердных и полностью пренебрегая лентяями, и люди начали говорить о нем. Благородные люди. Не отребье.
Гастон смотрел на людей под мостом, а они смотрели на него, пережевывая и спешно проглатывая куски жареной свинины. Он чуть натянул поводья лошади, и она спустилась по заросшему зеленой травой склону к реке. Мужчины под мостом принялись собирать пожитки, но он предупреждающе вскинул руку.
— Мы не сделали ничего плохого, — заявил рыжеволосый мужлан с короткой бороденкой, поднимая перепачканные жиром руки.
— Не важно, ответьте мне на один вопрос, — тщательно подбирая слова, произнес Гастон. Когда рыцарь говорил по–альбански, то всегда испытывал смешанные чувства.
Рыжеволосый пожал плечами. Гастон отметил, что тот никак его не поприветствовал — ни на словах, ни отдав честь, ни поклонившись. Альбанцы. Нация глупцов и преступников.
— Неужели вы действительно хотите, побыстрее съев свинину, разойтись по домам? Почему? — спросил рыцарь, заставив лошадь сделать еще пару шагов вперед, чтобы им было лучше слышно. Он внимательно наблюдал за ними.
Мужики таращились на него с таким видом, словно глупцом был именно он, а вовсе не они.
— Таму шо я нужон своей жене, — ответил один.
— Потому что, если продержится солнечная погода, через десять дней начнется сенокос, — пояснил второй мужчина.
Одет он был в отличную льняную рубаху, на пальце блестело серебряное кольцо. По галлейским меркам, альбанские крестьяне были зажиточными, жирными и совершенно невоспитанными.
— Потому что мой долг велит мне возвращаться домой, как только доем свинину, — пробурчал третий, длинноволосый старик. Почти все его волосы поседели, а еще Гастон заметил у него на тунике очертания нашивки участника крестового похода, которую предусмотрительно спороли.
— Раньше–то воевали? — поинтересовался он.
Пожилой мужчина кивнул, выражение его лица не изменилось.
— В самую точку, парень.
Под мостом их голоса отдавались эхом.
— А где?
— На Востоке, — ответил старик и откусил кусок свинины. — А до этого под командованием сэра Жиля де Лена против язычников. И с лордом Бейном тоже. И со старым королем при Чевине. Слыхали о таком когда–нибудь?
Гастон улыбнулся.
— Вам, видимо, нравится потешаться надо мной, — беззлобно заметил он.
— Не, — возразил старый лучник. — Вы, чужеземцы, на самом деле мало что знаете о войне и никогда не видели сражений, подобных битве при Чевине. Если бы видели, то не задавали бы наивных вопросов. Мы доедим свинину, а потом собираемся вернуться домой, а не сражаться. Потому что там будет ужасная битва. И я, лично я, просто, черт подери, знаю, как там все будет. И поэтому мой зятек и двое его товарищей отправятся со мной.
Тон мужчины немало поразил Гастона, как и кровожадный блеск его глаз.
— Но ведь когда–то вы… Вы сами были воином. И должны знать, что такое честь и что такое победа.
Мужчина посмотрел на него, запихал в рот здоровенный кусок свинины и сплюнул.
— Ну, все. Пора домой.
Он тщательно вытер измазанные жиром руки о кожаный колчан и чехол для шестифутового лука.
— Если мы проиграем, — произнес Гастон, пытаясь уговорить бесцеремонного крестьянина остаться, — если мы проиграем, вы лишитесь своих ферм.
— Не-а, — возразил тот, что моложе, мужчина с бородой, — если вы продуете, они сровняют север с землей. А мы не северяне.
Он пожал плечами. То же движение повторил и старый лучник. И оба ухмыльнулись. Старик подошел к стремени рыцаря.
— Послушайте, сэр рыцарь. Мы стояли насмерть при Чевине, и погибло много народа. Старый король объявил нам, что, мол, мы свое отслужили до конца жизни. Так вот, я не стану перечить его слову, уразумели? И вот вам парочка советов от бывалого вояки. Когда боглины завопят и кинутся на вас в атаку, хорошенько помолитесь. Потому что они будут идти и идти. Они сожрут вас живьем. Но есть твари намного хуже них, они вытрясут вашу душу, несмотря на то что вы еще живы. Тогда уж будет все равно, сходили вы на мессу или нет, верно?
Гастон подумал, не убить ли ему их за дерзость, но старый лучник затронул какие–то струны его души, и он с удивлением заметил, что кивает.
— Я одержу победу. Мы победим, — заявил галлеец. — А вы будете сожалеть, что вас там не было в день великой победы.
Старик покачал головой.
— Не-а. Вам никогда этого не понять. Сожалеть я не буду, но вам желаю удачи. — Он хихикнул. — Нас было двадцать тысяч человек, когда мы отправлялись на битву при Чевине. А у нынешнего короля сколько? Четыре тысячи? — Старик рассмеялся. И это был мерзкий смех. — Могу ли я предложить вам кусочек свинины?
Разговаривая с крестьянами, Гастон порядком отстал от своего отряда. Когда он поднялся по противоположному склону холма на мост, дожевывая свинину, то оказался среди солдат Приграничья. И поскакал вперед, пока не подъехал к одетым в ливреи рыцарям, не понаслышке знакомым с военным делом, следующим в свите графа Приграничья.
Его заметил герольд, поэтому Гастон быстро промчался мимо, направив лошадь к капитану телохранителей, которые тесным кольцом окружили графа. Он скакал во всеоружии, в превосходных белых доспехах, выкованных на Востоке, в кольчуге и коже, поддетой под нее. Оруженосец держат его шлем, а на голове у него была зеленая шапка из бархата со страусовым пером, щегольски торчавшим из бриллиантовой броши.
— Гарет Монтрой, — представился великий лорд, протягивая руку и чуть сдерживая коня. — Вы, судя по всему, граф Э?
— Имею честь им быть, — ответил Гастон, поклонившись и пожав собеседнику руку.
Тому было около тридцати пяти, темноволосый, с густыми бровями. Манера держаться выдавала человека, привыкшего командовать.
— У вашего брата большая дружина, все галлейцы? — Лорд Гарет улыбнулся. — Они, сразу видно, закаленные бойцы. Здоровые парни, все как на подбор, как и мои.
Он указал большим пальцем за спину.
— Ваши люди ни в чем не уступают, — подтвердил Гастон.
— Налей–ка нам по кружке вина, промочить глотки, Гвиллам, — через плечо бросил лорд Гарет. — Мои парни участвовали в сражениях.
На лицах сопровождавших его воинов были заметны шрамы. Впервые за много дней галлеец почувствовал себя почти как дома.
