Он стоял в зале настоятельницы, сжимая в руках иглу. Место силы Мэг находилось снаружи. Поймав себя на этой догадке, он лишь сейчас понял, насколько могущественными были чары Мэг. Он сам, Гармодий, настоятельница и остальные — они работали с податливой нематериальной субстанцией, а швея творила осязаемое и долговременное. Это место было переполнено здоровьем, жизнью, добром и силой. Время там отсутствовало напрочь.
Капитану многое стало известно, немало узнали и остальные от капитана. Вместе они поняли, как нужно действовать.
И затем, будто прервав поцелуй, он снова стал самим собой.
Столь продолжительное единение отняло много сил, и капитана слегка пошатывало. Чужие мысли и взгляды давили на собственные, изматывали, зато теперь он, как и Гармодий, понимал, отчего пение свято верующих сестер оказывало столь мощный герметический эффект: они изучали и применяли силу сообща, как единое целое.
Гармодий потеребил бороду:
— Ты рискуешь больше всех, парень.
— Помилуйте, разве вам не в радость принести священную жертву ради победы? — криво усмехнулся капитан.
Настоятельница закатила глаза:
— Временами твое богохульство примитивно донельзя. Но даже такой ты нам дорог — постарайся вернуться живым.
Красный Рыцарь встретился взглядом с Амицией, и они улыбнулись друг другу.
— Тогда мне следует подготовиться как можно лучше, — заключил капитан, отвесил поклон и вышел.
Первым делом он отправился в северную башню. Поднялся на второй этаж. В черных кожаных ботинках на мягкой подошве он ступал тихо, а любители поиграть в азартные игры привыкли к грохоту саботонов.
Плохиш Том резался в пикет.
— На два слова, — произнес капитан.
Горец резко обернулся, закусил губу и положил карты рубашкой вверх.
— Тут такие карты, что не страшно и отойти, — произнес он беспечно, но неубедительно.
Бент что–то прикрывал рукой. Красный Рыцарь решил, что может позволить себе не обратить на это внимания.
— Не бойся, никто твои карты не тронет, — успокоил горца Бент.
— В твоих же интересах, чтобы так и было, — предупредил Том и последовал за капитаном на балкон, выходящий во внутренний двор.
— Милорд?
— Этой ночью я собираюсь сделать вылазку в тыл врага, Том, — негромко сказал Красный Рыцарь, — и хочу, чтобы ты отправился со мной.
— Весь в вашем распоряжении! — оживленно воскликнул здоровяк.
— Попытаемся убить… Ну, ты сам понимаешь кого. — Капитан приложил два пальца ко лбу, изображая то ли рога, то ли ветки.
От удивления глаза Тома еле заметно округлились, и он, додумавшись, загоготал:
— Да это чистое безумие! Надеюсь, мы едем прямо сейчас?
— Тебе еще предстоит отобрать двадцать латников. К черту график службы, мне нужны самые лучшие.
— Будет сделано. Почти все, кого возьмем с собой, уже отдохнули, — заверил гигант.
— Тьма будет непроглядная. Нужно, чтобы ты прикрывал меня, когда я… Том, надеюсь, ты понимаешь, что я собираюсь использовать силу?
— А как же, — ухмыльнулся тот, отворачиваясь. — Ребята, как один, твердят, что видели ваши чародейства, пока вы бились с демонами.
— Это правда, — подтвердил Красный Рыцарь. — И если мне придется сделать это снова, нужна будет твоя помощь: я не смогу делать одновременно и то и другое.
— Весь в вашем распоряжении, — повторил Том. — Отправляться во тьму бить этого рогатого вурдалака… Нам нужен менестрель.
От такого кульбита капитан оторопел:
— Менестрель?
— Кто–то ведь должен записать, как все было, — горец всматривался в темноту, — и сложить потом о нас песню.
Красный Рыцарь не знал, что ответить, и попытался похлопать Плохиша Тома по плечу, но тот перехватил его движение:
— Вы сами–то верите, что нам под силу одолеть его одной сталью?
— Нет, Том, совсем не верю. Но хочу попытаться, — мрачно ответил капитан.
— Значит, мы — лишь приманка, — подытожил здоровяк.
— Порой ты на удивление прозорлив, друг мой, — невесело подтвердил его догадку Красный Рыцарь.
— Когда в воздухе пахнет смертью, я вижу сквозь каменные стены.
НЕДАЛЕКО ОТ ЛИССЕН КАРАК — ШИП
Все было готово для следующей атаки. Два мощных заклинания надежно спрятаны внутри специально выведенных для этого существ, напоминавших бледных голых улиток, копошившихся на поросшем мхом окаменелом панцире Шипа.
Наказывать виверн, вернувшихся ни с чем, он не стал, поскольку и сам не особо рассчитывал на успех этого предприятия. Но из–за их неудачи ему придется действовать самому, а Шип крайне этого не желал. Не хотел тратить уйму сил на лобовую атаку крепости. Не хотел подставлять себя под удар бывшего ученика и темного солнца. Хотя, по его меркам, они и слабые, но отнюдь не глупые или беспомощные.
Не хотел биться с ней. Здравый смысл подсказывал, что ее смерть сделает его сильнее, но связь с ней была одновременно связью с прошлой жизнью. И его слабостью.
Не хотел ни с кем биться вовсе. Не важно, что ждет впереди, победа или поражение, он уже враждует с силами, заставившими его пойти на все это. Оно уже сделало его сильнее. Изменило внешне. Черт бы их всех побрал. И особенно этих демонов, от которых никакого толку. Это их крепость, а вместо того чтобы помогать, они лишь наблюдают со стороны в ожидании его проигрыша. И Туркан не сумел убить темное солнце.
Шип был полон сомнений. По правде говоря, с первого дня осады сомнения одолевали его постоянно, и не раз ему хотелось взять посох и тихо удалиться вглубь земель Диких. Но без него земли Диких погибнут, и последствия будут ужасны. В лучшем случае уход Шипа просто положит конец его далеко идущим планам.
Маг развел руки, в них плавно потекла сила. Рядом с ним образовалось облачко из фей, такова была мощь, собранная в небольшом объеме воздуха.
Что изменится с ее смертью? Он будет скучать. Когда–то он считал ее примером, эталоном, на который пытался равняться сам. Но этими глупостями занималось его прошлое «я». Нынешний Шип должен научиться жить в этом мире без нее. Без учеников. Скучать по людскому обществу — лишь очередная слабость.
Земли Диких не имеют права на поражение. Люди — не более чем вши, высасывающие жизнь из природы, взамен отравляя ее. Пришло время действовать без всяких сомнений. В голове Шипа стройной мелодией проносились мысли и планы, зародившиеся давным–давно и окончательно сформировавшиеся на этом самом месте.
Шип прервал раздумья и осмотрелся. Темнота ему не мешала. Взгляд обратился к Экречу:
— Захватите траншею и удерживайте ее. Нужно отрезать Замок у моста от крепости.
