— Неужели мы действительно сделаем это?! — недоуменно поделился мыслью со старым конкурентом по ремеслу драпировщик с убеленной сединами бородой, после чего они оба выбрались на спекшуюся поверхность и обнажили клинки.
Ранальд Лаклан выпрыгнул из окопа, призывно махнул топором своим соратникам, указал на орды врага и крикнул:
— Идем, что ли!
Менее чем за минуту траншея полностью опустела. И люди последовали за ним.
Лаклан подбросил топор, оружие, вращаясь, будто колесо яркого света, взмыло ввысь и упало обратно Ранальду в руку.
Немногочисленный строй людей бросился в атаку.
ЛИССЕН КАРАК — СЭР ГЭВИН
Гэвин видел, как пошатнулся Сим, и его, беднягу, схватили два закованных в латы монстра и потащили вниз. Сверкнул кинжал лучника, вспоровший брюхо одной твари, и та рухнула прямо на него. Потом Сим исчез в дверном проеме, и Гэвин остался один.
Яркая вспышка зеленого света озарила помещение, и молодой рыцарь успел рассмотреть все, что нужно, и даже больше. Увидел, как копошившиеся на ступеньках твари потемнели, стали бурыми, их глаза выгорели, и несколько десятков чудовищ осело на пол, а их мертвые тела распались на части.
Гэвин глубоко вздохнул.
Дюжина тварей все же выжила и барахталась, карабкаясь по неподатливой массе из рук и ног, и молодой рыцарь ошалело рубил и кромсал недобитых врагов, потом навалился на дверь всем своим весом…
На ораву боглинов наскочила небольшая группа людей в доспехах и принялась без устали крушить их топорами и копьями. Шестерых Гэвин прекрасно знал. Там был сэр Дриант, друг короля, остальные — из придворных рыцарей.
Вдруг Гэвин оказался на полу. Стоило ему замешкаться всего на секунду, и на него набросились сразу двое противников. Но его недаром прозвали Крепкие Руки. Кулаком левой он с размаху саданул в продолговатый глаз одного боглина, применил захват к его верхней конечности и одним рывком оторвал ее, будто распустил на лоскуты старую ткань. Оторванной лапой, как дубинкой, вышиб дух из искалеченного и истекавшего ихором боглина. Выхватил висевший у пояса рондельный кинжал, стукнул коленом в самое мягкое место на груди второго противника, схватил его и вогнал клинок по самую рукоять с такой силой, что сломал твари хребет. Рыцари добили боглина копьями.
Крепко сжимая кинжал, Гэвин поднялся на ноги. Но единственными выжившими здесь остались только рыцари.
Молодой человек устало опустился на пол.
Сэр Дриант протянул ему заляпанную ихором руку:
— Сэр Гэвин?
Но Мурьен не ответил: он старался отыскать взглядом послушницу. Амиция сидела у стены рядом с останками лучника Сима: лица у него больше не было. Послушница вливала в него остатки своей силы.
— Ему уже не поможешь, — тихо сказал ей Гэвин. — Что бы ты ни делала, его не вернуть.
Девушка не обратила на его слова никакого внимания.
— Она лекарь? — спросил сэр Дриант, положив руку ему на плечо.
ЛИССЕН КАРАК — ШИП
Для Шипа вызов оказался равносилен удару ниже пояса. Темное солнце и молодая сила вновь была полна жизни. Он поглотил очередную жертву, сделавшую его сильнее.
Шип собрался с духом.
«Я ранен. Он — нет. И меня снова обвели вокруг пальца. Вдруг он сможет меня одолеть?»
Воздух был полон силы, высвободившейся после применения его последнего заклинания, и лишь небольшая ее часть успела рассеяться. Нужно только дотянуться до нее и взять… Но вдруг, пока он потянется к ней, его схватят? Тогда это будет конец.
«Что, если высшие силы планировали именно это? Вынудили меня рассеять всю энергию, ослабили, чтобы уничтожить? О, Туркан, возможно, я виноват перед тобой».
С предельной осторожностью чародей начал создавать укрывающие печати, для отвода глаз громко приказав Диким:
— Атакуйте!
Там, высоко во вражеской крепости, кто–то воспользовался чистейшей, первозданной силой земель Диких для создания мощного заклинания. Шип не стал дожидаться, пока ловушка захлопнется. Чародей попросту сбежал.
ЛИССЕН КАРАК — ДЕ ВРАЛЬИ
Жан де Вральи просчитал все наперед. Он вел воинство Альбы примерно милю на запад вдоль реки. Небольшая группа боглинов попыталась бросить им вызов, и его меч вкусил немного вражеской крови. Рубить этих тварей было не сложнее, чем срезать кочаны капусты с грядки.
А теперь…
Вот она, слава.
Де Вральи поднял руку, сжат кулак и приказал:
— Стоять! А теперь поворотите коней на врага!
Это не было похоже на воинский приказ, но он никогда прежде не руководил столь многочисленной армией и не знал нужных команд на местном языке. Поэтому выехал вперед и поскакал вдоль колонны.
— Лицом ко мне! Ну же! Разворачивайте коней!
Стоило ему втолковать это полудюжине рыцарей, как его поняли и все остальные. И, пусть не сразу, но колонна в тысячу лошадей перестроилась в шеренгу, а де Вральи поскакал впереди, держа копье над головой и сверкая выгравированным на груди гербом альбанского королевства.
«Я стану королем».
Неясно, откуда и почему к нему пришла эта мысль, тем не менее она появилась, и Жан, широко улыбнувшись, повернул коня к противнику, располагаясь в центре могучей шеренги. Правее шли пешие рыцари под предводительством его кузена, а королевские гвардейцы только–только схлестнулись с врагом, сильно уступая тому по численности.
Но это было уже не важно. Он сам теперь готовился врезаться в ряды врагов. Они лишились всякой поддержки извне, и их количество неумолимо сокращалось. Это означало, что ни здесь, ни в землях Диких не существует силы, способной остановить тысячу конных рыцарей.
Де Вральи высоко поднял копье над головой, чувствуя удивительную, живительную силу ангела, переполнявшую его.
— За Бога и честь! — взревел он.
— Deus vult!
[83] — прокричали рыцари и опустили забрала.
И они ринулись вперед.
Но для них битва закончилась еще до того, как чье–либо копье нашло свою цель. Стоило рыцарям показаться из–за моста, как весь правый фланг вражеской армии начал стремительно таять, отступая под прикрытие леса. А когда люди перешли в наступление, с поля ретировались виверны, тролли и группа демонов. Просто развернулись и бросились наутек. Дикие прекрасно понимали опасность, которую представляли собой люди, а потому сбежали, как убежит любое встретившее более крупного хищника животное. Виверны взмыли в воздух, недобитые тролли неслись прочь с изяществом каменных исполинов, а демоны в беге не уступали скаковым лошадям, и угнаться за ними было невозможно.
