– А сколько может идти восстановление? – спрашивает Вера, и Архип по голосу слышит, что ей не так уж хочется знать ответ. Как и ему.
– Мы не можем сказать… От месяца до нескольких лет. Сейчас все зависит от него, мы не в силах ускорить этот процесс. С такими случаями мы не сталкивались, так что я дам вам две памятки – о том, как ухаживать за парализованными больными и за… младенцами. Специальные упражнения – лечебная физкультура, лечебный массаж, крема, специальное питание, особая кровать и специально оборудованный туалет – вам это все понадобится. Помните, что Никита не парализован, он как грудной ребенок, и вам нужно научить его всему. Он останется здесь еще на несколько дней, а потом вам нужно перевезти его домой, в домашней обстановке восстановление пойдет лучше.
В эту ночь в помещении номер семнадцать самого отдаленного дома Лоскутков до поздней ночи горит свет. Семья из оставшихся двух человек растерянно листает памятки и книжки по уходу за детьми, абсолютно ничего не соображая. В семье появился восемнадцатилетний грудничок, и никто не представляет, что с этим делать.
На следующее утро Архип в полной растерянности бродит по Чертоге, вдыхая холодный воздух, уже пахнущий зимними морозами. Мерзлая земля еще не покрылась снегом, кое-где на серых ветвях деревьев одиноко колышутся на ветру последние иссохшие листья.
Что же ему теперь делать?
Подобная растерянность знакома ему, он когда-то ощущал что-то подобное… Когда же это было? Ах, да… Когда он нашел на крыше четырех котят. Что он тогда сделал?
Архип в этот момент бродит по Коробкам, и, когда в голове возникает вопрос о котятах, он смотрит на запад, где внизу на равнине расположились трухлявые пеньки Старичьей Челюсти. В тот день он пошел к Бобру, и Бобер ему помог. Архип качает головой и делает шаг в другую сторону… Но что-то мешает, не дает ему идти. Что-то заставляет его развернуться и уверенной походкой пуститься с холма к равнине, в направлении к Старичьей Челюсти.
* * *
Первые дни пребывания Кита дома оказываются просто сумасшедшими. Все валится из рук, Кит вопит, вокруг царят грязь и хаос, двое, юноша и женщина, ходят по дому с опухшими глазами.
– Вы же родили двоих детей! Вы же должны знать, как их растить! – ворчит Архип, пытаясь спихнуть Кита с мокрой простыни.
– Это было восемнадцать лет назад! Дети – не велосипед, на котором, научившись ездить один раз, вспомнишь, как это делается и спустя много лет! – повышая голос отвечает Вера, держа в руке полупустую миску супа.
Часть супа впитала простыня, часть – волосы Архипа.
Архип и Вера на взводе от усталости, один лишь Кит радостно вопит и весело бьет ложкой по голове Архипу. Одно радует – ложку он научился держать за неделю.
Архип особо не думает о ситуации, о том, каким Кит был, каким стал и каким будет – на подобные размышления просто нет времени. Вся его голова забита мыслями о том, как сделать манеж, как обустроить туалет и как передвигать шестидесяти пяти килограммового малыша по квартире.
В один из дней, когда не надо плестись на ненавистную работу, а Кит полностью отдан на попечение мамы, у Архипа появляется несколько свободных часов, он уходит в интернет-клуб, садится за любимый компьютер у окна, отгороженный высокой нишей, и собирается уйти от реальности, на пару часов погрузившись в выдуманный мир игры. Но не тут-то было… По привычке он открывает электронную почту и в волнении подпрыгивает на стуле, увидев письмо от… Кита. Он открывает его и читает. Впитывая строчку за строчкой, он понимает, что настрой на игру окончательно пропал.
«Привет, друг.
Если ты читаешь это письмо, значит, что-то пошло не так. Операция не прошла удачно, и, возможно, я сейчас уже умер или нахожусь в коме…»
Ох, Брык… Он думал, что умрет. Либо что останется в коме. Не произошло ни того, ни другого, и то, что случилось, он не мог предугадать.
«Однажды приедет Ханна…» – Архип ловит себя на том, что шепчет ее имя вслух. Как же он может стать ее другом? Если бы Брык знал, что Архип сделал ей, он никогда бы не желал этой дружбы. Он же просто разбил ее, как вазу. И осколки уже не склеить.
«Скажи Бобру, что мне жаль за все. И что да, я – дерьмо. И помирись уже с ним, наконец. Я вижу, что вам обоим тяжело быть врагами».
Архип вспоминает о первой и пока что единственной встрече Бобра с новым Китом. Знакомство прошло очень хорошо. Нет, он не будет говорить ему слова Брыка. Все и так слишком сложно, куда еще усложнять?
«Построй свою жизнь так, как мечтал. Уезжай из Чертоги – продолжай учебу, купи себе новые рубашки, портфель и часы. Устраивайся работать в какую-нибудь классную фирму. Ты сможешь, я верю в тебя».
Читая письмо, Архип чувствует глубоко внутри глубокую обиду. Как Брык мог думать, что он такой эгоист и что он сможет спокойно жить дальше, если тот умрет? Как он мог подумать такое о нем и о своей матери?
Архип тяжело откидывается на спинку кресла, которое отзывается жалобным скрипом. Мечты, мечты… Все эти мечты теперь кажутся Архипу нереальной глупостью. И хорошо, что прежний Брык так никогда и не узнает, что ни одна мечта Архипа так и не была исполнена.
«Никогда не бросай Ханну, слышишь? С этих пор я хочу, чтобы по жизни вы шли вместе».
И снова – упоминание Ханны. Кит-Кат, как многого ты не знаешь и так и не узнаешь никогда. Меньше всего на свете эта девчонка желает его заботы и идти с ним вместе по одной дороге.
«Живи за нас двоих, Архип. Это мой приказ.
Я люблю тебя, хоть ты всегда был высокомерным говнюком. Твой Кит».
Последняя фраза заставляет Архипа улыбнуться сквозь слезы. Он перечитывает письмо два раза, а потом просит распечатать его. Он выходит на улицу и еще долго гуляет по Чертоге, крепко сжимая письмо в руке. Письмо – единственная ниточка, связывающая его с прежним Китом, и Архип не хочет отпускать его.
* * *
Смотря со стороны на свой дом и свою семью, Архип думает, что все это больше походит на какой-то сумасшедший дом. Этот парень с мозгами ребенка и вечной щетиной, который носится по дому совсем голый и с криками «не поймаешь!» болтает над головой своими трусами, Кирилл, который бегает за ним в кружевном фартуке, гордо выставляя вперед руку с половником и размахивая им, точно саблей, кричит ему в ответ, чтобы он сейчас же оделся… Господи, почему Кирилл так любит этот фартук? На нем же котята… И оборки с сердечками. Нужно завтра же купить ему строгий мужской фартук. Черный и без деталей. А Киту – домашний комбинезон, застегивающийся сзади, чтобы он не смог снять ни его, ни трусы. Вдова, потерявшая свою семью, которая смотрит на все это с улыбкой, – она потеряла одну семью, но завела другую. И похоже, все происходящее ее совсем не смущает. И Архип, вечно хмурый и грустный, приходит уставший после ненавистной работы с шахты и мечтает побыть один, но вынужден смотреть на весь этот дурдом. Без глотка обжигающего алкоголя смотреть на это невозможно, и Архип ловит себя на мысли, что пить он стал в последнее время чаще. Наверное, все так и должно быть. И после нескольких горячих глотков Архип начинает думать, что у них все хорошо, и ничего необычного, собственно говоря, не происходит. У них совершенно обычная среднестатистическая семья.
