Мобильный мобильным, а у меня идея! Нужно найти драгоценный камень, лучше всего какой-нибудь бриллиант. С помощью этого бриллианта я могла бы просигналить Ли на этот его теле-что-то-там, и он бы меня отсюда забрал!
— Что именно Ли рассказывал, когда упоминал обо мне? — поинтересовалась я.
— Немного, — отвечала придворная дама, явно с неохотой, — он больше любит целоваться, чем беседовать.
В зеркале отразилось ее напряженное лицо. Проверяет, буду ли я ревновать?
Засранец!
— Да, — я натужно улыбнулась, — таков уж он, этот Ли.
Подлец! Бабник! Ненавижу!
Есть у этого пафосного тряпья хоть подобие карманов? Куда девать мобильник?
— Посмотри под юбку, — посоветовала Иоланда, — там пришиты карманы.
Я приподняла первый слой ткани (всего, кажется, семь, если я правильно сосчитала) и нашла два мешочка, прикрепленных к поясу. Из такого кармашка никто ничего не стащит. Мне вспомнилось, как Кайран утверждал, будто переносить с собой предметы из одного времени в другое запрещено.
— Ли часто говорил о вас двоих, — Иоланда вертела в руках мое нижнее белье из двадцать первого века. — И теперь я понимаю почему.
— Да что вы! — я выхватила у нее мой бюстгальтер. — А вот о вас он никогда не упоминал, ни единым словом!
Она гневно сверкнула глазами, но тут же овладела собой и проговорила:
— Пойдем, королева ждет.
Я бросила последний взгляд в зеркало. До чего же дурацкий вид! Надеюсь, я не встречу Ли в этом прикиде!
Мария-Антуанетта меня не приняла. Она велела сообщить Иоланде, чтобы я отправлялась в детскую, может, там пригожусь. Прекрасная идея. Я же как раз собиралась стать учительницей.
Детская находилась в другом крыле дворца. Гувернантка королевских детей напомнила мне нашу биологичку мисс Гринэкр, только королевская училка была добрее и дружелюбнее. Она представилась как мадам де Турзель и оказалась правой рукой мадам де Полиньяк, которая хоть и заведовала воспитанием королевских отпрысков, более охотно выполняла поручения самой королевы, а принцев и принцесс передала подчиненным дамам. Вместе с мадам де Турзель детей опекала мадам де Рамбо. На ее попечении был совсем крошечный младенец.
Девочка в несказанно вычурном платье, состоящем сплошь из рюшей и воланов, увлеченно читала в большом кресле. Это была принцесса Шарлотта.
[10] Когда меня ей представили, она даже не подняла глаз от книги.
Двое детей играли в уголке. Мадам де Турзель представила мне своего любимца, наследника престола, еще заспанного паренька лет шести, со светло-каштановыми кудрями и голубыми глазами. Он оглядел меня, спрятавшись за юбку гувернантки, и заявил, что у меня дурацкий вид и чтобы я убиралась.
Смышленый мальчишка, но каков нахал! Хотя он, увы, прав. Вид у меня и впрямь нелепый. Почему-то я вдруг вспомнила своего деда. Он всегда учил меня не обращать внимания на обидные слова и из любого конфликта выходить с достоинством. «Лучше пойди и спрячься куда-нибудь на время, и все пройдет», — говаривал он.
Я бы сейчас с радостью спряталась. Забилась бы в какое-нибудь укромное место.
— Луи-Жозеф,
[11] — строго произнесла воспитательница, — нельзя так себя вести.
А сама не сводила с меня глаз и, разумеется, думала то же самое, что и ее подопечный.
— Вообще-то Его Высочество прав, — вздохнула я, — а что, если я помою голову, а ты меня причешешь на свой вкус, Луи-Жозеф? Как тебе понравится. Только без щипцов для завивки.
— Разве я парикмахер? — возмутился мальчик.
— Конечно, нет, — подхватила гувернантка. — Мадемуазель просто предложила вам сделать так, чтобы вам приятно было на нее смотреть.
Маленького Луи слова воспитательницы не слишком убедили, зато сама гувернантка посмотрела на меня дружелюбнее и даже улыбнулась.
— Полагаю, мадам де Полиньяк позволила себе небольшую шутку. Если желаете, я помогу вам с прической, — предложила мадам де Турзель.
Я с облегчением вздохнула. И через полчаса наследник смотрел на меня уже добрее.
— Большое спасибо, — осторожно поблагодарила я.
Но выглядела я не намного красивее. Вместо глупых кудрей мне сделали какой-то нечеловеческий начес.
Мадам де Турзель вздохнула.
— Пойдемте в парк, — предложила она, — там нас никто не потревожит.
За это предложение я была ей особенно благодарна.
ЗЕРКАЛО
Версальский парк оказался роскошнее и прекраснее, чем можно было себе представить. На каждом шагу, словно муравьи, суетились садовники, подстригая кусты, убирая старую листву, подметая дорожки, выпалывая сорняки.
Судя по всему, была осень. Деревья стояли все в золоте и багрянце. Отцветали поздние цветы: целое море астр, подсолнухов, георгинов, гладиолусов. Все так пестро, так ярко, так ухожено. Словно на прекрасной картине! Эти королевские сады — само совершенство!
Поблизости зарычал зверь, кажется, весьма крупный. Я испуганно вцепилась в руку мадам де Турзель.
— Не пугайтесь, — улыбнулась она, — это новый лев в зверинце. Подарок короля Марокко.
— А я подумала, медведь, — отозвалась я, — здесь ведь еще водятся дикие звери?
— Разумеется, — удивилась мадам де Турзель, — в лесах водятся и медведи, и волки. Только не здесь, не в Версальском парке. А в зверинце надежные решетки. Давайте отведем детей к зеркальному пруду. Там нам никто не помешает, а детей на поляне видно отовсюду.
Вокруг зеркального пруда царило абсолютное спокойствие. Поверхность воды действительно казалась гладкой, словно хрустальной, ведь здесь не было ни одного фонтана. Статуи вокруг пруда отражались в этом, ничем не замутненном зеркале. И пока поверхность воды не зарябила от порыва ветра, пруд выглядел как гигантское стекло.
Дети играли у воды. Здесь были не только королевские отпрыски. Мадам Рамбо объяснила, что королева удочерила еще одну девочку. Остальные были детьми придворных.
— Скажите, давно ли уже нет Ли Фитцмора? — поинтересовалась я, протягивая ей стакан с молоком.
