— Секси! — выкрикнула я, опустив глаза в тетрадку.
Хихиканье.
— Фелисити, ты хочешь предложить свою тему? — сладко пропел Кайран. — Пытки, плетки и кожаные маски тебя не устраивают?
— Секси, — повторила я, так же не поднимая головы.
— Ладно, вот тебе и тема, — заключил историк, записывая на доске участников пяти групп и темы рефератов.
— Пытки — Фелисити, — отчеканил он напоследок.
— Секси! — снова бросила я, напевая в уме «Полет валькирий» и представляя сцену обстрела напалмом из «Апокалипсиса сегодня».
Класс давился от смеха. Кайран метнул на меня взгляд, каким, наверное, можно убить.
— Начнем с подготовки по теме «Пытки», — проговорил он сквозь зубы.
— Секси!
Четыре фунта я уже заработала.
— Страница двести шестьдесят, — процедил Кайран. — Фелисити, расскажи нам, как проходил допрос инквизиции.
— Я этого пока не знаю, — отозвалась я.
К концу урока я заработала тридцать фунтов и две недели дополнительных занятий по вечерам.
Кайран был в бешенстве. Вышел из класса и так саданул дверью, что со стены едва не попадали картины. А вечером в кабинете истории меня ждал серьезный разговор.
— Что это было?! — ревел полуэльф вне себя от злости.
— Успокойся, — уговаривала я, — это всего лишь игра.
Легко сказать, успокойся! А у самой все внутри дрожит от страха.
— Игра?! — Кайран задыхался от негодования. — Что за игра?
— Ну, выдумываем разные шутки, чтобы не было скучно во время уроков. Но это только если мы совсем засыпаем. Представляем мисс Эй с заячьими ушами, например.
— Вам скучно на моих уроках? Поэтому надо выставить меня идиотом перед классом?
О! Уязвленное самолюбие! Удар в самое сердце! Бедный Кайран! Держись! Это только начало.
— Нет, что ты, с тобой всем интересно, но нам ужасно не хватает Ли. А еще из-за этих вечерних встреч мои друзья считают, что у нас роман. Сам виноват. Нечего привлекать ко мне столько внимания: «Расскажите нам, Фелисити! Как это было, Фелисити? Фелисити! Фелисити!» Ты держишь людей за дураков, а между тем твое особое отношение ко мне все заметили.
У Кайрана глаза загорелись, как угли. И мне стало еще страшнее.
— Завтра после обеда, — выдохнул он.
Я бросилась бежать из его кабинета, и мне почудился запах серы и гари.
— Фели, ты — герой! — провозгласил Кори, прижимая меня к сердцу.
Джейден и прочие были совершенно счастливы. Все, кроме меня. А меня трясло от ужаса: сегодня снова урок истории.
— Ты честно заработала свой гонорар, — не унимался Кори, — кроме того, мы тебя приглашаем сегодня после уроков в «Старбакс». Только не говори, что тебе надо работать!
— Нет, работать я не должна, — уныло сообщила я, — но у меня опять дополнительное занятие по истории.
— Ой, — смутился Кори, — забыл. Прости. Тогда потом. Или лучше кино с попкорном?
— Нет, кофе и кекс в «Старбаксе» — лучше всего.
— А мистера Дункана предоставь нам, — выступил вперед Джейден, а за ним безмолвный Пол, — мы с ним все уладим.
Как же! Уладите вы! Что-то я сомневаюсь.
ЭКСПЕРИМЕНТЫ
— Куда ты пропала? — развязно спросил голос из телефонной трубки.
Кто это? А, вспомнила.
— Привет, Шерил.
— Я тебя жду уже минут десять. Ты где?
— Десять минут? Да что ты?
От Шерил прилетело что-то неприличное.
— Слышал бы тебя твой брат! — одернула я ее.
— Да плевала я! Если через пять минут не явишься, можешь вообще не приходить!
— Договорились, будь здорова, — и я положила трубку.
Симона Хиллиард смотрела на меня с любопытством.
Она моя ровесница, учится в другом колледже в Кэмдет-Таун. Мы вместе заступали на смену в Национальной галерее и быстро сблизились.
— Ты же знаешь, нам нельзя пользоваться мобильными на работе, — напомнила Симона.
— Помню. Уже выключаю, — и я убрала мобильный в карман, — увидимся в перерыве в кафетерии?
Симона обрадованно кивнула.
Я сегодня дежурю в залах по искусству восемнадцатого века. Хотя, на мой взгляд, это китч один, а не искусство. И персонажи все какие-то толстые, мясистые, жирные и похотливые. Порно в стиле барокко, честное слово!
В уголке зала студент-художник углем пытался скопировать одно из полотен. Мы перекинулись парой слов, и я понаблюдала, как он рисует лошадь. Редкие посетители задерживались перед картинами Рейнольдса, Гейнсборо и, разумеется, Тёрнера. Потом мы с Симоной пошли обедать. Она без умолку болтала о каком-то парне, который ей нравился. В общем, Симона вела себя довольно мило, но я все равно была рада вновь оказаться одна в своем зале.
После половины шестого исчез и студент-рисовальщик, и остальные посетители. Я присела на канапе и стала рассматривать одну из работ Констебля, перед которой мало кто обычно задерживался. И краем глаза вновь заметила какое-то странное движение. Только на этот раз двигался не пейзаж. Готова поклясться, это шевелился портрет Сары Сиддонс!
[16] У меня похолодело внутри. Я подошла поближе. Да, это не пейзаж Авалона, и здесь нет ни ветра, ни коз. Портрет Сары Сиддонс. Движется!
— Мисс Морган, — послышался голос моего шефа мистера Биглоу, — вы свободны на сегодня, идите домой.
Я вздрогнула и обернулась.
— Какая была женщина, — продолжал мистер Биглоу, кивая на портрет Сиддонс, — а какая актриса! Лучшая актриса своего времени! Величайшая. И какая красавица!
И шеф исчез за дверью. Я еще раз присмотрелась к полотну. Нет, я не ошиблась: справа от головы актрисы двигалась какая-то тень!
Я поспешила последовать совету мистера Биглоу и покинула музей.
Да, я была права, с Кайраном шутки плохи. Мстительный, злопамятный пакостник! Уроки истории для всех нас превратились в пытку. Тест следовал за тестом, одна контрольная за другой, вопросы сыпались автоматной очередью, и на каждом уроке учитель сдирал с нас все шкуры. Да, больше мы с мистером Дунканом не играем. Доигрались! Для этой забавы остается мисс Эйл.
Кайран измучил меня этими вечерними бдениями у него в кабинете. Я приходила к нему каждый день, кроме одного вечера, когда я дежурила в музее. Магией мы больше не занимались. Но через десять дней я уже знала и об афере с бриллиантовым колье, и о самой Французской революции, и о Наполеоновских войнах, и даже о февральской революции
[17] — одним словом, изучила всю французскую историю с эпохи Людовика XVI до Первой мировой войны.
