Милдред замерла, ее палец перестал помешивать воду.
— Кайрана? — переспросила она.
— Ну да! Ли пропал, его до сих пор нет!
Милдред побелела, как лунная дорожка на воде.
— Разве ты не знаешь, где Ли? — спросила она.
Нет, ничего о нем не знаю.
— Милдред, ты говорила с ним, когда он здесь был?
Она покачала головой.
— Нет, я в последний раз видела Ли во время вашего пикника в Вестминстере.
— А того убитого гвардейца Коннора ты знала? — спросила я.
— Прячься! Быстро! — бросила она вместо ответа и скрылась под водой.
Заскрипел гравий. Опять какая-то парочка секретничала в кустах. Опять мне пришлось прятаться за ту мраморную статую с причиндалами, как у быка. Вскоре все утихло.
— Фелисити? — позвал голос Милдред.
Я вернулась к зеркальному пруду.
— С Кайраном я тебе помочь не могу, — сообщила Милдред. — Он сын своих родителей. Они у него оба сильные личности королевской крови. Отец его Ангус был сыном Пана, предыдущего короля эльфов, старшего брата Оберона, а мать — ирландской принцессой. Кайран не привык, чтобы ему в чем-то отказывали, не терпит противоречий и всегда добивается своего. Смирись. Его не исправишь.
— Ладно, что с Коннором? Ты с ним виделась накануне его смерти?
— Нет. Ни я, ни другие нимфы. Оберон нас уже допрашивал. Кстати, там на подходе еще несколько влюбленных парочек. Возвращайся-ка ты лучше во дворец. Они тут надолго. А эта мраморная статуя кое-чем напоминает кое-кого… кого ты хорошо знаешь — Кайрана!
— Спасибо, можно без подробностей? Расскажи-ка мне лучше, пока еще есть минутка, неужели здесь так принято, что невеста живет с женихом до свадьбы, а он при этом крутит роман с другими женщинами?
— Фелисити, прежде всего о ком ты говоришь — о Леандере или о Кайране?
Разве это не очевидно? Хотя, пожалуй, не совсем. Ведь я ни с одним из них всерьез не помолвлена…
— Знаешь что? — вздохнула я. — Просто объясни мне, как мне снова дать ход этой афере с бриллиантовым колье? Этим дело и кончится, и вернусь к моему обычному полоумному существованию.
— Колье? — улыбнулась Милдред. — Проследи, чтобы в ближайшие дни королева заинтересовалась ожерельем из бриллиантов. Когда услышишь, что два ювелира готовы предложить ей колье, познакомь их с Жанной де ла Мотт. Эта интриганка сама сделает за тебя остальное. И вуаля! Эти бриллианты никогда не украсят ничью шею.
Да уж, до этого точно не дойдет.
— Спасибо, Милдред. А Ли в последнее время не просил тебя о помощи?
Нимфа уставилась на меня огромными зелеными глазами:
— А что? Ты думаешь, у него проблемы? Ой, прости, меня кто-то зовет. Пока!
Легкий всплеск. Тишина. Волнение улеглось, Луна отражалась теперь в зеркальном пруду как в настоящем зеркале. Какая ясная ночь сегодня!
Я наклонилась к воде и при свете луны снова увидела ту же картину: скала, пещера и какая-то фигура прикована к стене. Ли! До пояса голый, со следами истязаний по всему телу.
— Ли! — в отчаянии позвала я.
Он поднял голову и посмотрел на меня. Он смотрел мне в глаза через толщу воды!
Гравий заскрипел. Шаги. Я снова скрылась за той же проклятущей статуей, которая чем-то там, вполне определенным, напомнила Милдред кое-кого!
Очередная парочка больше часа ворковала, обнявшись, на берегу пруда, не переставая целоваться. Кавалер даже выдал стихотворный экспромт, за что опять же был вознагражден длинным поцелуем. Ожидая, пока они наобнимаются и уберутся отсюда, я промерзла до костей и устала.
Я уже подходила ко дворцу, когда из-за живой изгороди появился знакомый силуэт, тонкие пальцы железной хваткой сжали мое запястье, и резкий голос спросил:
— Где тебя черти носят?
Вырвать руку из этих тисков я не могла. Как же больно впился!
— Ты опять выставила меня на посмешище!
— Да что ты! А ты меня? Оказывается, мне не хватает ума запомнить числа и масти!
— А что мне было делать, скажи на милость? Ты же не умеешь играть в карты!
— Молодец, славно придумал. Вот и мне пришлось импровизировать!
Кайран посмотрел на меня и вдруг выпустил мое запястье, и погладил меня по руке со словами:
— Прости, Фелисити, ты права. Ты вообще молодец.
От такой неожиданной перемены настроения мне стало не по себе.
— Как ты быстро приспосабливаешься, Кайран! И так привольно чувствуешь себя в любом веке. Как рыба в воде. Везде ты свой. Тебя этому научили на Авалоне?
— Допустим, — Кайран прищурился, — разве это плохо?
— Мы учитель и ученица, между нами недопустимы какие-то личные отношения, забыл?
— Но мы теперь не в Лондоне. Здесь нас никто не знает.
И он вдруг резко притянул меня к себе.
Никак не возьму в толк, что все эти идеальные породистые мужчины, которым только туалетную воду и нижнее белье рекламировать, находят в такой, как я? Сначала Леандер, потом Ричард и вот теперь еще и Кайран! Пусть даже я и похудела на четыре размера, но я все еще та же Фелисити Морган.
— Та же, именно та же, — подтвердил Кайран, заглядывая мне в глаза, — ты права, красавицей тебя не назовешь. Честно говоря, я не собирался с тобой обниматься. Наоборот, мне хотелось тебе шею свернуть.
Вот спасибо!
— Нет, ты не понимаешь, — продолжал Кайран, — я чувствую твой запах, и меня начинает к тебе тянуть. Что ты такое?
— Кайран, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я устала и замерзла. Иди играй на бильярде. Я не возражаю. Мы же не на самом деле обручены.
К моему великому облегчению, он молча отвел меня в апартаменты. Там пожелал доброй ночи и откланялся. Пошел прикидываться рождественским подарком без упаковки.
ТЕНЬ
На другое утро мне повстречались те самые два ювелира, которые ждали аудиенции у королевы, чтобы предложить ей то самое колье. Познакомить их с мадам де ла Мотт не составило труда. И все трое удалились куда-то с таинственным видом.
А час спустя мы с Кайраном оказались в Лондоне.
История вернулась в нужное русло. А я кружила по лондонскому кольцу в метро. Судя по газетам, меня не было десять дней. И как же мне это объяснить в колледже? И что я скажу матери? Хотя мать — это, ей-богу, наименьшая из проблем. Она никогда не задает вопросов. Главное — у меня сегодня смена в музее. Надеюсь, меня еще не уволили с работы. Но сначала домой — мне необходима горячая ванна, чтобы смыть с себя вековую грязь.
Такое впечатление, что в моих вещах кто-то рылся. Белую блузку точно кто-то надевал, а между тем я помню, что оставляла ее на вешалке чистой и глаженой. Перевернуты все майки и носки. Ой, носки! В ящике с ними была спрятана фибула Карла Великого!
