Почему это должно было случиться именно в январе? Почему не летом? Тогда бы хоть не мерзла так жестоко. А почему надо вообще сбегать и прятаться? В какой-то момент мне даже думать уже стало слишком холодно, даже мысли у меня стали замерзать.
Не знаю, сколько мы так бежали. Но вдруг Ли резко остановился, воскликнул «Оп-ля!», и я съехала с его спины на землю.
— Прости, Фей, мне жаль, что ты так замерзла!
Он опустился рядом со мной на колени и стал дыханием отогревать мои руки. Но я ничего, кроме холода, не чувствовала.
— Фей? Фей! Не спать! Я тебя отнесу в тепло!
Я не смогла даже кивнуть. В глазах потемнело. И очнулась я только в том самом номере пансиона, где стены были оклеены обоями в цветочек.
АГЕНТ В ДЕЙСТВИИ
— Они все знают. Знают, где мы остановились. И хотят с нами поговорить, — объявил Ли.
Я сжалась от страха.
— Не паникуй, — успокаивал он меня, — я сам с ними поговорю. Я им предложу сделку.
— Что за сделка? Ты нашел другого подозреваемого?
Ли с эльфийской скоростью впрыгнул в штаны.
— Не совсем, — признался он, — но ты предсказана пророчеством, тебя не могут просто так казнить.
— Что? Казнить?
Мне стало дурно.
Ли глубоко вздохнул и проговорил медленно и четко, как маленькому ребенку:
— Они тебя не казнят. После последних событий точно не казнят.
— После каких событий?
В туалет! Срочно! Иначе я наделаю в штаны прямо здесь!
Ли застыл на месте, не успев даже еще застегнуть брюки.
— Ну, убитый гвардеец короля, этот Коннор, — это еще не все. Авалонские провидцы предсказывают битву. А Книга пророчеств утверждает, что с этой битвы и начнется война.
— Какая битва?
— Вообще-то она уже состоялась, — вздохнул Леандер, — поединок между двумя… Не знаю точно, кто был второй. Первый — как раз убитый Коннор. Но его не убили вероломно из-за угла, он с кем-то сражался. Только вот с кем, мы не представляем. Даже друиды на Авалоне этого не знают.
— А что они вообще знают-то? — с сарказмом прошипела я.
— Пойми, Фей, они не всесильны, — объяснил агент, — из тысячи друидов только один способен что-то точно определить, и то хорошо. Один такой жил четыре с половиной века назад. А «нормальные» друиды умеют только толковать знамения и знаки. Вроде как Шерлок Холмс. Он, кстати, тоже был друидом с Авалона, там и учился.
Да ладно! И этот тоже? А я думала, он всего лишь литературный персонаж, которого придумал сэр Артур Конан Дойл.
— Сэр Артур придумал имя. Но у этого героя был прототип. Гермес Слокхол. Давай об этом в другой раз, ладно? Сначала нам следует отсюда исчезнуть. Так вот, что я хотел сказать-то, собственно. Провидцы подтвердили твою невиновность. Для начала Оберону этого хватит. Можем вернуться в Лондон. Или хочешь остаться здесь?
Остаться здесь?!
— А что? Здесь неплохо, в 1966-м. Хозяйка пансиона — милейшая особа. Уверена, что мы — муж и жена. Ей незачем знать подробности, в 1966-м, видишь ли, с этим было строго, особенно в сельской местности. А ванная у нас тут одна на три номера.
— Одевайся! Ты меня раздражаешь! — простонала я и пошла искать общую ванную комнату.
Спустя час Леандер расплатился за номер с хозяйкой, маленькой, аккуратной женщиной в переднике, которая не спускала с меня глаз. Потом Ли примчал нас в ближайшую рощу, и мы перенеслись в Вестминстерское аббатство. Спустя еще двадцать минут мы оказались там, откуда вчера сбежали, — в холле моего дома, перед моей дверью.
Карбункул снова замерцал у Ли на ладони.
— Они ждут, что я приведу тебя к ним, — прочел агент, — я не стану этого делать. Но мне придется уладить проблему.
— С чего начнешь?
— С королевского двора в Версале. Там есть один посредник, он последним видел Коннора живым.
— Ты хороший агент? — тихо спросила я.
У него дрогнули углы рта.
— Ты лучший из агентов, так ведь?
— Скажем так, до сих пор я не провалил ни одного задания. И король Оберон мне доверяет.
— Тогда разберись с этим делом, — попросила я.
Он убрал прядь волос с моего лба, не касаясь кожи, чтобы избежать удара током.
— Разберусь, ты уж мне поверь.
— Верю, — призналась я.
— Да ну? И давно? — удивился эльф.
— С тех пор как ты наконец рассказал мне правду о себе.
Он смутился.
— Возьми меня с собой, я тебе помогу, — предложила я.
— Нельзя, Фей. Версаль — ненадежное место. Тебе там находиться опасно. Я один узнаю больше. Только это займет какое-то время. Но ты же знаешь, больше двух недель мои задания не длятся. Зато тебя на две недели оставят в покое. Я об этом позабочусь.
Не сомневаюсь. Но что, если за эти две недели эльфы все-таки решат меня арестовать, а Ли будет далеко? Куда бежать? Кто поможет?
Я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
— Ты уж себя береги, агент, ладно?
Он посмотрел на меня так, как будто я всучила ему на дорогу тысячу фунтов. И я заметила, что он, спускаясь вниз по лестнице, рукой трогает щеку, которую я поцеловала. Зачем? Ему неприятно? Хочет стереть след?
Черт, Фелисити, что ты за дура! Почему у тебя все так нескладно по жизни?
Я зашла в квартиру и заперла за собой дверь.
Лишь потом я вспомнила, что, когда я его целовала, никакого удара током не было.
НОВЫЙ УЧИТЕЛЬ
Никогда бы не подумала, что мне так будет недоставать этого наглого полуэльфа! Что он там делает? Как он? Когда вернется? Да еще неизвестно, сможет ли он доказать мою невиновность! А вдруг Совет решит не ждать его новостей и прикажет меня задержать? Не буду об этом думать! Не буду, иначе сойду с ума! Надо сосредоточиться на уроках! Только в школе все равно все напоминает о Фитцморе! Мне не хватает наших мелких ссор и перебранок, легкого флирта и эльфийского аромата. Мне холодно и пусто без него. Хотя у него температура всего двадцать пять градусов по Цельсию. Я бы рассказала ему сейчас о моем первом рабочем дне в Национальной галерее и о моей напарнице, тоже новенькой. Рассказала бы о вкусных блинах Матильды с дополнительной порцией клубничного джема, о душевных переживаниях влюбленной Шерил. И как только ему удалось всего за полгода так проникнуть в мою жизнь? Я не находила себе места все две недели, что он отсутствовал. Уж не влюбилась ли я в него? Может быть. Разве что самую малость. Однако сердце у меня колотилось, когда я думала о Ричарде, а с Ли такого не было. Мне не хватало моего верного друга, вот что. Так просто! Даже в кафетерии за нашим столом без него было пусто. Николь безрадостно ковыряла вилкой у себя в тарелке, Руби мечтательно глядела в окно и не участвовала в наших разговорах, а Кори даже не пытался выдать хоть какую-нибудь убогую шуточку. Филлис и Джейден тоже ели молча, только на вопросы отвечали, если к ним обращались.
