– Пошли, – поманил меня Кэллум.
Я надела сапоги и последовала за ним. Солнце ранней осени пригревало затылок, и в воздухе пахло свежескошенной травой. Это вызвало в памяти те годы, когда я была тинейджером, и ланч на школьной лужайке.
– Помогите выполоть вот эти сорняки. – Кэллум повел меня в ту часть сада, где тонкие сорняки с цветочками в виде колокольчиков обвились вокруг полезных растений. – Тут вокруг куманика, так что вам понадобится вот это. – Он протянул мне пару перчаток.
Пока мы работали, он рассказывал о том, что они со Спенсером успели сделать и чем планируют заняться на следующей неделе.
– Теперь уже осталось не так много сделать, – сказал он.
Я заметила, как солнце осветило золотистые волоски на его загорелых руках; под бледно-голубой майкой вырисовывались мускулы.
– Что вы планируете после этого? – поинтересовалась я.
– Кто знает? – Крошечные капельки пота появились у Кэллума на лбу, и он стряхнул их. – Если не подвернется другая работа, я подумываю покатить на своем старом трейлере на юг Испании. У меня там друзья, которых я давно не видел.
– Но как же насчет работы? – спросила я, сразу же почувствовав, как скучно и старомодно прозвучали мои слова. Неужели я так быстро превратилась из легкой на подъем девушки в скучную даму среднего возраста?
– Мне немного нужно, – сказал Кэллум, снова наклонившись и принимаясь за прополку. – Может быть, наймусь собирать фрукты или подработаю в пути. При этом всегда знакомишься с интересными людьми.
– Звучит завлекательно, – сказала я. Мне вспомнились летние каникулы, которые мы с Джеком обычно проводили на юге Франции, в кемпингах и общежитиях, в лавандовых полях и виноградниках. Тогда мы не говорили исключительно о покупке и ремонте дома, не то что сейчас.
– А вы? – в свою очередь, спросил Кэллум.
– О, мы просто будем здесь, – ответила я. – Сейчас у меня нет работы, и мы сосредоточились на ремонте коттеджа.
– Наверно, вы наслаждаетесь свободой, – заметил Кэллум. – Когда появляется немного свободного времени, это помогает понять, что в жизни главное.
Я пожала плечами:
– Может быть.
– Но, наверно, вы вскоре обзаведетесь детишками и обоснуетесь здесь как следует.
Его слова уничтожили чувство свободы, которое охватило меня здесь, на свежем воздухе.
– Не обязательно.
– Простите, если я сказал что-то не то, но вы кажетесь такой…
– Дамой средних лет? На привязи? Скучной?
– Послушайте, я не хотел сказать ничего такого.
– Простите, – сказала я. – Полагаю, это больной вопрос. Я еще не готова. И не знаю, буду ли когда-нибудь готова.
– Я просто подумал…
– Все так думают.
– Какое вам дело до того, что думают все? – возразил Кэллум. – Вы должны делать то, что вам хочется.
Он смотрел прямо мне в глаза, и я почувствовала, что меня видят насквозь. Почему мне намного легче беседовать с Кэллумом, чем с собственным мужем? С Кэллумом я могла быть собой. Он привык к жизни на воле, на свежем воздухе, и казался таким свободным. А вот я словно попала в ловушку.
Крик, донесшийся с другого конца сада, прервал мои мысли.
– Я привез их! – кричал Спенсер, размахивая синей сумкой. Его короткие армейские шорты доходили до колен, и на нем была белая майка без рукавов. Я заметила, что куманика расцарапала ему руки и ноги. В то время как у Кэллума был золотистый загар, кожа его кузена слегка покраснела от солнца.
Я сняла перчатки для работы в саду, и Кэллум, наблюдавший за мной, тихо сказал:
– Вам не обязательно уходить.
– Обязательно. – Я положила перчатки на землю рядом с инструментами и пошла садом к дому.
– Не хотите сделать перерыв на ланч? – спросила я Кэллума и Спенсера.
– Вы читаете наши мысли, – ответил Кэллум.
– Я вас позову через десять минут, когда все будет готово.
Я приготовила нам всем сэндвичи с багетом и кувшин лимонада.
Они вошли, грязные и раскрасневшиеся, и набросились на сэндвичи с ветчиной и сыром.
– Кажется, вы не ели целую неделю, – пошутила я, наливая в стаканы лимонад.
– Похоже на то, – сказал Спенсер. – Это тяжелая работа – садоводство.
Я откусила от своего сэндвича. Как хорошо, что мне помогают хотя бы в одном деле, связанном с коттеджем! Звонок в дверь прервал мои мысли.
– Кого-нибудь ждете? – осведомился Спенсер, подняв бровь.
– Нет, я же никого здесь не знаю.
Я встала из-за стола и подошла к двери, ломая голову, кто бы это мог быть. Открыв дверь, я обнаружила, что на пороге стоит моя мама, робко улыбаясь.
– Мама! – воскликнула я. В свете того, что мне стало известно о ее личной жизни, я не могла не заметить, что она вся сияет, как молодая. Да и бледно-желтое цветастое платье было моднее тех, что она обычно носит.
– Я решила заскочить к тебе. Надеюсь, ты не против. Так захотелось взглянуть на твою кухню!
– О, конечно! Заходи.
– А насчет того, что я сказала, Амелия… Я не хочу, чтобы это встало между нами.
– Этого не случится. Я счастлива за тебя, в самом деле. – Мне хотелось сменить тему. – Значит, ты легко нашла наш коттедж?
– О да, без проблем. У меня теперь есть навигатор, и, кроме того, я уже была здесь один раз.
– Навигатор? – засмеялась я. – А я-то думала, что ты по-прежнему не выносишь технику.
– Теперь уже нет, – ответила мама со счастливой улыбкой. – Знаешь, у меня теперь есть собственный профиль в Фейсбуке. Ты видела?
– Я какое-то время не проверяла, – солгала я. – Заходи же. Я как раз перекусываю. Хочешь сэндвич?
– О, спасибо, дорогая, ничего не нужно. Я на диете «пять-два», и сегодня разгрузочный день. Но завтра я оторвусь по полной!
– Понятно.
Мама вечно сидела на какой-нибудь диете, кажется, с самого развода. Правда, она никогда не худела, но ей хотелось быть в курсе модных диет.
Мы вошли в кухню.
– Кэллум, Спенсер, это моя мама, Рози.
– Привет, – первым поздоровался Спенсер, встав, чтобы пожать ей руку. – Приятно познакомиться.
Кэллум поколебался с минуту, потом сказал: «Привет, Рози», словно узнав ее.
Мама дружески поцеловала его в щеку.
– Привет, Кэллум.
– Вы знакомы? – спросила я, переводя взгляд с одного на другого.
– О, Хэзелтон – очень маленький городишко, дорогая, – ответила она со смехом. – Мне казалось, ты это уже поняла.
