— Каждая собака втайне мечтает о доме, — сказала Вера.
История двадцать третья. Бьёркудден
Не успели Вера с Птичкой обсудить, что же делать дальше и о чём говорить со Сказочником, как — пам! — корзина мягко опустилась на землю перед небольшим домом. Как светящийся великан, Ангел встал за корзиной и бесшумно сложил большие крылья.
Вера посмотрела на Ангела и сказала Птичке: — Скоро ему пора возвращаться! Поэтому, Птичка, быстрей!
Перед домом белела лужайка, на которой росли сосны — высокие-высокие. Они как будто доставали до облаков. Стоило Вере подойти к двери, как на пороге показался мальчик в шапке-ушанке, меховой накидке и в высоких сапогах. Он прощебетал что-то на непонятном языке и уставился на Веру. Всё, что она могла ему ответить, было имя Сказочника:
— Сакариас…
— Топелиус, — подхватила Птичка.
Мальчик кивнул и пригласил их в дом. Внутри было светло и даже празднично. Пока они шли за мальчиком, Птичка шептала Вере на ухо:
— А если Сказочник тоже… говорит только на своём языке? Вот это совсем не входит в наши планы!
— Да не волнуйся! — спокойно ответила Вера. — Ведь они разговаривали с Василием. Он обязательно нас поймёт — он же Сказочник!
— А-а-а, — протянула Птичка. — Тогда ладно.
Мальчик привёл их в небольшую комнату, где из мебели были только письменный стол, два кресла и необъятный книжный шкаф. За столом сидел невысокий седой человек. Он что-то писал, но, когда услышал шаги, оторвался от тетради и улыбнулся гостям. «Вот он! Настоящий Сказочник! — подумала Вера. — Какие у него большие глаза!»
— Мы не зна-ем финс-ко-го! — выделяя каждое слово, проговорила Птичка.
— Хорошая сегодня ночь, — сказал Сакариас, и Вера с Птичкой успокоились: они говорят на одном языке. Слова его — тихие, плавные, медленные, как будто он раскладывал кубики со слогами. Сказочник посмотрел на мальчика — тот взял Веру за руку и отвёл к креслу. Птичка полетела за ними.
— Это Сампо. Он был на горе Растекайс!
Услышав название горы, Вера спохватилась, достала из кармана письмо и отдала Сакариасу.
Серебряным ножом для бумаги он вскрыл конверт. И тут же из него выпорхнули разноцветные слова, несколько секунд покружились вокруг головы Сказочника, упали на пол и исчезли.
Вера волновалась, теребила шапку и не могла спокойно усидеть на месте:
— Что нам делать? Что же нам делать?
— Сейчас вы не должны подвести Ангела. Решите вы отправиться на Растекайс или нет, Ангелу нужно лететь домой. Очень скоро.
— А как же тролль? Вы его знаете? Как его победить?
— Победы достаются в бою. Только это не по мне. Я наслышан о Лефевре. Ещё бы! Всё, что ему надо, — быть королём на горе Растекайс. Говорят, что он злой и глупый тролль. Правда, я его никогда не видел.
— Как же он уживается на одной горе с настоящим горным королём? — спросила Вера.
— Он живёт в пещере с волком Лаппи и, скорее всего, замышляет поход против короля. Но пока — и надо отдать ему должное — он ведёт себя тихо и смут на горе не устраивал.
— Значит, он не так опасен, как о нём говорят? Но Подснежники? Но Варя? Ведь это из-за него она заболела? Так?
— Милая Птичка, — насторожился Сказочник, — Лефевр и в самом деле опасен. И я бы не советовал вам ходить к нему. Он состарил Подснежников, он скормил не одного оленя своему волку. Все северные звери боятся его!
— А Варя? Что с ней? Она поправится? — чуть не плакала Вера.
— Могу только сказать, что любая история заканчивается. И заканчивается хорошо. По-другому не бывает. В конце ты уже совсем не тот, каким был в начале. Это самое главное.
— Выходит, Лефевр скармливает своему волку всех подряд? — переживала Птичка.
— Я слишком мало о нём знаю. Всё же он не настоящий северный тролль. Но вот вам мой совет: идите домой и забудьте дорогу к горе Растекайс!
— Мы пока её и не знаем! — заметила Птичка.
— Но непременно узнаем! Потому что я должна увидеть Лефевра и помочь Варе. И, может быть, Подснежникам. Мы почти пришли. И мы не пойдём обратно раньше времени.
— А что, если тролль и Варина болезнь не связаны? — спросил Сакариас.
— Мы думали… — медленно произнесла Птичка, — что именно вы нам и расскажете, в чём тут дело.
— Нет-нет, — вздохнул Сказочник. — Всё, что я знаю, я вам уже сказал. Про Лефевра, про гору и про то, что вам не стоит туда идти.
— Ну тогда скажите, как нам туда добраться! — рвалась в путь Вера. — Лефевр, наверное, единственный, кто знает, что с Варей и как ей помочь.
— Упрямая девочка! Такая же, как Сампо. Вы бы точно подружились!
— Но Вера не понимает по-фински. А ваш Сампо только по-фински и говорит, — заметила Птичка.
— Это всё такие мелочи! — улыбнулся Сказочник. — У настоящей дружбы свой язык.
Он о чём-то задумался и с тяжёлым сердцем произнёс:
— Ну ладно. Просите Ангела, чтобы летел строго на север и опустил вас на самой вершине горы. Он её непременно увидит, эту гору.
— Спасибо, — серьёзно произнесла Вера. — Нам пора.
— Да, — кивнула Птичка.
Сказочник вынул из кармана мешочек клюквы и протянул Вере:
— Угощайся. Птичке тоже понравится. И Ангелу. Ангелы любят клюкву.
Вера и Птичка снова сидели в корзине.
— На север! — скомандовала Птичка. А Вера положила в огромную ладонь Ангела горсточку ягод.
История двадцать четвёртая. «Он и правда ни при чём!»
Ангел медленно опустил корзину на гору.
— Страшно здесь, — прошептала Вера, выбираясь из корзины.
— И темно, — огляделась Птичка. — Неужели мы на знаменитом Растекайсе?
Ангел взмахнул крыльями и полетел.
— Спасибо, спасибо вам! — Вера смотрела вслед Ангелу, огромному, недосягаемому. — Надеюсь, успеет.
— Конечно! Он летает быстрее самолёта! — немного завидуя, сказала Птичка.
— Как же в такой темноте найти Лефевра? — задумалась Вера.
Вдруг — непонятно откуда, точно из воздуха, — появилось нечто сияющее, большое, подняло руки вверх и сказало:
