История разошлась по миру благодаря фильму «Белая пустошь», снятому компанией Уолта Диснея в 1958 году. Якобы документальная съемка была подстроена: так как в канадской провинции Альберта, где снимали фильм, нет леммингов, их привезли из Манитобы. Пока суетящиеся животные сидели на покрытом снегом большом поворотном столе, их снимали с различных ракурсов, затем средствами клипового монтажа фильму придали дополнительный драматизм, так что возникало впечатление усиливавшейся паники во время массовой миграции. Под конец, чтобы продемонстрировать самоубийство животных, их скидывали со значительной высоты в воду.
Все это было инсценировано, причем достаточно хорошо для того, чтобы принести фильму Оскар. Однако теория, которую его создатели эффектно представили, была неверна. Хотя правдой является то, что лемминги в поисках пищи преодолевают большие расстояния и многие из них не выживают, например тонут, пересекая реки и озера, или становятся жертвами хищников. Также плотность популяции грызунов, принадлежащих к подсемейству полевковых, сильно колеблется, но это не означает, что при перенаселенности лемминги сами себя убивают. Колебания связаны с охотой на них хищников, а также с тем, что при недостаточном питании лемминги производят на свет меньше потомства.
Классической эта работа Диснея может быть только в области фальсификации. Другое дело, что фильмы о природе едва ли обходятся без внешнего вмешательства: одна львиная охота складывается из съемок нескольких; лежащая на земле добыча орла бывает специально подготовлена; звуки, особенно для телефильмов, берутся из звукового архива. Рождение лис снимается не в дикой природе, а в сооруженной оператором для прирученной самки норе недалеко от его дома, а если камеру, подловившую стадо слонов в Национальном парке Этоша, повернуть в сторону, можно увидеть автобус с туристами, в свою очередь заинтересованными, чтобы другие туристы не портили их фотографии на природе. Словом, документальные фильмы часто являются симуляцией, а фильмы о природе им в этом только помогают. Если речь идет о поиске истины…
Консервированное молоко в качестве наркотика и другие телерепортажи
Сфальсифицировать текст несложно. Значительно больше усилий требует фиктивный репортаж на телевидении. Но он оказывается особенно убедительным, так как кажется, что изображение отражает реальность. Хочется верить, что это заставляет редакторов внимательнее проверять предлагаемые им или заказанные материалы. Однако нехватка времени, конкурентная борьба с другими телевещательными компаниями и необходимость привлечения большего количества зрителей и заманивания рекламодателей работают против этого.
Между 1991 и 1995 годами тележурналисту и профессиональному моряку Михаэлю Борну удалось всучить различным телекомпаниям как минимум 22, а возможно, и более 30 поддельных репортажей. 11 из них были включены в одну только передачу «Stern TV» на канале «RTL», которую вел Гюнтер Яух. Неоднократно репортажи Борна выходили на «Spiegel-TV», кроме того, их использовали тележурналы «ZAK» компании «ARD» и «S-Zett» газеты «Süddeutsche Zeitung», а также швейцарский телеканал «DRS». Борн получил за свои фильмы в общей сложности 350 000 марок – от 3000 до 30 000 марок за репортаж, тогда как частные каналы имели миллионные доходы от рекламы.
Предложения Борна были слишком заманчивы. Редакторы не могли сопротивляться, когда перед ними лежал репортаж о незаконном импорте британского крупного рогатого скота, больного коровьим бешенством, или же им предлагалась история о мародерстве в новых землях ФРГ. На самом же деле Борн снимал в разных ролях своих друзей и знакомых. В частности, однажды он попросил их бродить в самодельных плащах по Вестервальду, изображая членов Ку-клукс-клана. На роль курдских боевиков, планирующих взрывы в Турции, он нанял нескольких албанцев, которым вручил игрушечное оружие. Ради этого относительно дорогого репортажа Борн летал в Грецию (!), однако в других своих работах он обходился более простыми средствами: например, для одного из фильмов Борн купил в зоомагазине колорадскую жабу и намазал ее консервированным молоком. Молоко слизывал с жабы один из соратников Борна, исполнявший роль наркомана, и вот уже была готова новость о жабе, выделения которой производят наркотический эффект.
Попадавшиеся в работах Борна ошибки не смущали редакторов, принимавших репортажи. Если у них возникали подозрения, например, потому, что в документальном фильме у охотника была явно приклеена борода, они довольствовались заверениями Борна, что все так и должно быть. Слишком же вдаваться в детали редакторы не хотели. Внешнего правдоподобия истории бывает достаточно, тогда как на проверку ее истинной правдивости часто не хватает времени, ресурсов, денег, а иногда и воли. В случае работ Михаэля Борна ответственные работники тележурналов ни разу не заметили какого-нибудь несоответствия: иначе их бы насторожило, что его репортаж о нелегальных перевозчиках мигрантов показывал заснеженную австрийско-немецкую границу, хотя съемки должны были проходить в июне. Более того, редакторы сами участвовали в том, чтобы дополнительно драматизировать рассчитанные на внешний эффект сообщения. В репортаже Борна одна эксгибиционистка напугала велосипедиста – редакторы же имитировали падение последнего, дополнив сюжет соответствующими звуками. Учитывая такого рода практику, неудивительно, что частные каналы не обращали внимания на предупреждения о нечистоплотной работе Борна: журнал «ZAK» телеканала «ARD» прекратил сотрудничество с репортером уже в 1991 году, после первого же репортажа, и предостерег от работы с ним другие компании.
Михаэль Борн, осужденный земельным судом Кобленца на четыре года, написал книгу, которая в 1997 году была опубликована под заголовком «Кто однажды создал подделку… История одного тележурналиста». Он защищал свои репортажи, характеризуя их как развлекательные истории с элементами детектива, а некоторые называя сатирой, и хотел, чтобы их воспринимали как особый вид искусства, так называемый фэкшн, основанный на смеси фактов и вымысла и фантазийно преображающий реальность.
Зрители, разумеется, ничего об этом не знали и могли чувствовать себя обманутыми; редакторы же не захотели этого знать. Вывод, сделанный Юргеном Ротом и Каем Соколовским в книге «Лжец, фальсификатор, негодяй», звучит следующим образом: «Михаэль Борн действовал в той среде, которая отличается от преступных триад или контрабандных синдикатов только одним, но очень важным признаком: если первые просто надеются, что их делишки не будут раскрыты, телевидение выдает свое грандиозное жульничество за чистую монету».
Не было никакой войны в Персидском заливе
По мнению французского философа Жана Бодрийяра (1929–2007), СМИ симулируют реальность и создают искусственный, виртуальный мир, гиперреальность. Например, на самом деле 2000 год не наступал, и не было войны в Персидском заливе 1991 года с Ираком. Когда философ высказал последнее утверждение в начале 2001 года на лекции в Окленде, Новая Зеландия, присутствовавшие там врачи заявили, что сами ухаживали в 1991 году в Кувейте за ранеными. Бодрийяр отмахнулся от этого возражения, предположив, что они, вероятно, увидели сами себя по телевизору, а то, что показывает телевизор, не является доказательством.
