– И ты поступил правильно!
– Нет, Беатрис. Все могло бы быть иначе, если бы я как следует продумал план. Да еще и другое: нас слишком мало. Давно уже нужно было привлечь в отряд ведьму, предсказателя, боевого мага. Это облегчило бы выполнение любой задачи. Тьма меня задери, да даже неправильные догадки о причинах болезни Людовика я мог бы отбросить еще неделю назад, если бы среди нас была ведьма!
Беатрис с тревогой заглянула в пергаментное лицо спутника:
– Ты хочешь распустить наш отряд и набрать новый? Или пригласить к нам кого-то со стороны? Этьен, но ведь тогда мы не сможем полагаться друг на друга так же, как теперь! У нас получается все или почти все, потому что мы много лет знаем друг друга, но стоит появиться чужакам…
Уголки губ де Бреку дрогнули.
– Не волнуйся, Беатрис. Мы – низшие. Не много найдется ясновидящих или колдунов, которые изъявят желание работать под началом низших Темных. Хотя, например, Николя Бриссар, как мне кажется, не раздумывая бы сменил мундир гвардейца Дневного Дозора на потертый плащ шпиона и тайного агента… Нет, моя милая, я не хочу ничего менять, я лишь досадую, что мы так ограничены в своих действиях. Вчера мы были просто-таки обязаны довести дело до конца!
– Ля Мюрэн, ублюдок, проклятый сбир! – прошипела вампирша, низко опустив голову, будто разглядывая скрытую туманом тропинку под ногами.
– Все в этом мире относительно. Скажи мне, Беатрис, как на тебя действует солнце?
– Что? – изумилась девушка.
– Какие неудобства оно тебе доставляет, когда светит?
– Давит. Жжет. Как будто надо мной подвесили тяжелый раскаленный утюг, который вот-вот придавит меня. И чем дольше я нахожусь на солнце, тем больше меня это тяготит.
– Хм… А мне наибольшие мучения приносит бесконечный гул солнечного колокола. Хотя «утюг» давит и на меня. Видишь? Объект один, а ощущения у нас с тобой разные.
– Позволь узнать, к чему ты об этом заговорил?
– Все в этом мире относительно – ощущения, принципы, побуждения. Ля Мюрэн, которого ты вполне объяснимо стала ненавидеть сильнее, ничем не хуже и не лучше нас с тобой. Он спасал шкуру королевы, в то время как мы спасали шкуру кардинала. Анна не Светлая, Ришелье не Темный, то есть с тем же успехом мы могли бы поменяться с дозорным местами – и тогда бы Ля Мюрэн столь же истово защищал интересы и честь кардинала. А он бы непременно отыскал те положительные стороны Армана, ради которых стоит идти в бой! Отыскал бы он и личных врагов из числа противников Ришелье, представляющих угрозу делу Света. Он не стал бы от этого темнее, а мы с тобой, если бы заботились о репутации королевы, не стали бы светлее. Просто так вышло, что мы с ним в разных лагерях. Просто вчера именно Анна выглядела жертвой, а мы, слуги Ришелье, коварными злодеями, подстроившими ловушку. Разумеется, он был на той стороне, которую ему подсказывало сердце.
– Ты его защищаешь?! – Беатрис была так изумлена, что даже остановилась.
– Отнюдь, – пожал плечами де Бреку. – Просто я его понимаю. Это не меняет моего отношения к нему, к Светлым, к ситуации с адюльтером, который вполне допускает его подопечная, к смене власти во Франции. Точно так же наши действия, пошедшие на всеобщее благо, не меняют отношения Ля Мюрэна к нам. Но я его понимаю.
Беатрис помолчала, затем едва слышно обронила:
– А твое сердце – почему оно подсказало тебе именно эту сторону?
– Милая моя, – с нежной укоризной ответил барон, – я же Темный! Я выбираю ту сторону, которая мне выгодна. Я в отличие от Светлых не стану биться насмерть за несуществующие идеалы. Я имею полное право как вступить в схватку, так и струсить, пройти мимо; я могу ради удовольствия и не испытывая мук совести убить какого-нибудь весьма приличного вельможу, а могу пощадить и облагодетельствовать самого опустившегося пьянчужку; я без всякого разбора творю добро и зло – и все потому, что Тьма мне это позволяет. А Ля Мюрэну Свет таких вольностей не позволит. Я на стороне кардинала не из-за того, что чем-то ему обязан. И не из-за жалованья, которое он нам выплачивает. И уж тем более не по причине склонности этого человека к Тьме – мысли и действия этого гения куда ближе к Свету, хотя нынче ночью, после разговора с Арманом, я стал сомневаться. Но даже это не имеет значения! Я выбрал сторону кардинала, потому что мне так захотелось. Потому что мне это интересно. Потому что имею право. Потому что, выполнив очередной его приказ, я гляжу на этот мир с чувством выполненного долга. Такая вот причуда.
– Опасная причуда! – заметила Беатрис.
Барон пожал плечами и повел ее обратно, через сад, к особняку.
– Я собираюсь отправить Лёлю в Булонь. Он отвезет Бэкингему поддельное письмо от Анны, в котором она выразит сожаления по поводу столь спешного отъезда послов, не позволившего ей лично пожелать милорду счастливого пути.
– Но ведь если Бэкингем действительно пытался взять ее силой, он сразу догадается по тону письма, что это подделка, что его кто-то заманивает в ловушку!
– По счастью, влюбленные слепы и глупы, когда речь заходит об объекте страсти. А Джордж Вильерс не просто влюблен – он под заклятием.
– Но что, если он все-таки не приедет?
– Тогда нам в ближайшие годы лучше бы не возвращаться в Париж. Ришелье злопамятен. А теперь выяснилось, что за его спиной стоят… Нет, Тьма меня задери, я даже предположить не могу, кто именно, но явно этот кто-то – посильнее нас с тобой. И у меня в связи со сказанным есть к тебе предложение. Последние месяцы выдались довольно трудными. Раньше мы могли позволить себе время от времени отдохнуть в моих фамильных владениях, но начиная с апреля нам было не до отдыха. После окончания этого дела я собираюсь испросить у нашего благодетеля разрешение на отпуск.
– Отпуск? – с оттенком робкой надежды в голосе переспросила Беатрис.
– Именно так. Если же дело не выгорит – нам тем более имеет смысл перебраться в замок. А потому я предлагаю тебе отбыть туда уже сегодня, подготовить в поместье все к нашему приезду.
– Я тебя не понимаю, – растерянно произнесла Беатрис. – Как это – отбыть сегодня? А Бэкингем?
– Он перестанет быть твоей заботой.
– Ты меня гонишь?
– Ну что ты! Я прикидываю наши действия в связи с изменившимися обстоятельствами: теперь нам не нужно доводить наших героев до постели, достаточно просто свести их вместе. И выходит так, что мы вполне управимся втроем. А ты в это время…
– Ты меня гонишь! Бреку, это подло! Я ведь догадываюсь, что причина в твоем вчерашнем испуге. Да, я виновата, довела ситуацию до такой крайности, попалась, испортила твой план. Но не нужно меня наказывать столь жестоко!
– Это не наказание, Беатрис! – мягко проговорил барон. – Поверь мне!
– Теперь ты все время будешь меня оберегать? – не слушая его, продолжала вампирша. – Теперь никакого доверия ко мне? Вот как, сударь?
