«Нет возможности». Через 70 лет военных операций США на Окинаве это чрезвычайно показательное заявление. Таким образом, возникла, казалось бы, противоречивая ситуация, когда либеральная администрация Обамы — одна из самых левых в истории, как говорят некоторые консерваторы, — вмешивается в дела Южной Кореи и Японии, чтобы обратить вспять прогрессивные реформы и поддерживать правые, милитаристские правительства, которым больше симпатизируют Соединенные Штаты. Депеши «Викиликс» показали нам, как это делалось, — и подчеркнули огромную важность информаторов и свободной, работающей прессы
{522}.
15. Юго-Восточная Азия
(Ричард Хейдариан)
Прошедшие семь десятилетий США — континентальное североамериканское государство — обладало положением исключительной державы в Восточной Азии, со сложной, развивающейся сетью альянсов, военных баз, экономических договоров и дипломатических отношений, определяющих американскую гегемонию в регионе. Решающее поражение императорской Японии, которая стремилась выстроить собственную сферу влияния во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе во Второй мировой, укрепило господство США: во многом ничем не затронутые благодаря географической удаленности от основных театров военных действий в Западной Европе и Восточной Азии, к середине XX века США поднялись как ведущая мировая экономическая и военная сила. Позже, во времена холодной войны, даже могущественный Советский Союз и его коммунистические союзники в Северной Корее, Вьетнаме и Китае не смогли потревожить американскую гегемонию в Восточной Азии.
Однако американское доминирование представляло собой комбинацию благоприятной ситуации внутри страны, с одной стороны, и расчетливого (квази-имперского) подхода к международным делам — с другой. Благословленная обильными природными ресурсами и благоприятной демографией, Северо-Американская держава испытала динамический процесс индустриализации и экономического роста во второй половине XIX столетия, что позволило ей быстро догнать — и в итоге затмить — традиционные европейские державы, включая и Соединенное Королевство. Столкнувшись в самом начале XX века с колониальными войнами между державами статус-кво и ревизионистскими государствами, США первоначально действовали как внешний балансир: они неохотно поддерживали союзные страны (Британию и Францию) против таких колониальных держав, как Германия и Япония. Внутренняя оппозиция иностранному вмешательству в состоянии квазиизоляционизма содействовала тому, что США вмешивались расчетливо и вовремя, во-первых, если существовала явная и наличествующая опасность регионального доминирования ревизионистского государства на евразийской земле, а во-вторых, если возникала прямая угрозам интересам (и территориальной целостности), как в случае с нападением Японии на Перл-Харбор
{523}.
Исторически США считали себя исключительной нацией, основанной на принципах либеральной демократии и противостоящей архаичным, репрессивным формам европейского колониализма. В конце концов, сами США возникли в результате длительной борьбы за независимость, кульминацией которой стала Война за независимость против Британской монархии (1775–1783). Но, как отмечают специалисты, например, Джон Мершмейер
{524}, гегемонистские экспансии были повторяющейся темой во всем собственно американском уникально успешном проекте:
«США — единственный гегемон в регионе в современной истории… Отцы-основатели и их преемники сознательно и умышленно стремились достичь положения гегемона в Америках… чтобы понять их политическую доктрину так называемого “предначертания судьбы”, они убили огромное количество коренных американцев и украли их земли, купили Флориду у Испании (1819) и то, что теперь стало центром США, — у Франции (1803). Они аннексировали Техас в 1845-м, а затем начали войну с Мексикой в 1846-м, захватив у поверженного врага нынешний американский Юго-Запад. Они заключили сделку с Британией, чтобы получить тихоокеанский Северо-Запад в 1846 году, и, наконец, в 1853-м получили дополнительно территорию у Мексики по договору Гадсдена… Голая правда в том, что в XIX веке предположительно миролюбивые США провели рекордное территориальное расширение, которому мало найдется параллелей в известной истории… По сути, США усердно трудились более столетия, чтобы добиться гегемонии в Западном полушарии, и делали это по явно стратегическим причинам. После достижения регионального доминирования они столь же усердно трудились, чтобы не дать другим великим державам контролировать Азию или Европу.
Как только США укрепили свои континентальные амбиции в Северной Америке, они отважились двинуться дальше, доминируя в Карибских водах и в большей части Латинской Америки. К концу XIX века они обрели достаточное военное и технологическое мастерство, чтобы полностью задействовать Доктрину Монро (1823), которая подкрепляла давние амбиции Вашингтона по выдавливанию европейских держав из Западного полушария. Победоносный марш против разваливающейся Испанской империи проложил путь американскому доминированию не только на Кубе и в Пуэрто-Рико, но и на Тихоокеанских островах, например, Гуаме
{525}.
Азиатский горизонт
Однако именно оккупация Филиппинских островов отмечает решающий момент разрастающихся американских имперских амбиций, которые к началу XX столетия протянулись далеко за пределы тихоокеанских вод, прямо в самое сердце Восточной Азии
{526}. Удачно расположенные на перекрестье Китая и Тихоокеанского региона, Филиппины представляли важный геополитический актив. Колонизировав страну Юго-Восточной Азии, США стали морской державой «двух океанов», исполняя мечту легендарного американского морского стратега Альфреда Махана, игравшего важную роль в выстраивании глобальных амбиций Вашингтона. По Махану (его потрясающая книга «Влияние морской мощи в истории 1660–1783»), определяющее для торговых отношений доминирование на международных морских путях мощного морского и торгового флота было основой британской гегемонии в XVII и XVIII веках; по его утверждению, США должны следовать методам бывшего колониального хозяина, если они хотят стать глобальным мотором. Как объясняют два ведущих специалиста в этой области, США, нацеленные на консолидацию своего доминирования в Западном полушарии, постоянно попадают в экспансионистскую диалектику:
«Капитан Альфред Тайер Махан обрисовал заморские военно-морские базы как одну из трех “опор”, на которых покоится морская мощь, заклиная вероятные морские державы овладевать базами для поддержки путешествий торговых пароходов и военных кораблей… Махан неустанно лоббировал островные аванпосты на Карибах и в Мексиканском заливе для аннексии Гавайев… Во времена Махана утверждение, что Филиппины служат средством проникновения на китайский рынок, было результатом мощи США и цели, достигнутой исторической случайностью. Чем больше территории приобретали США и чем могущественнее становились, тем более экспансивными становились их взгляды и цели. “Желание” превращалось в “необходимость”, даже при том, что объективно Китай не был значимым рынком для американских товаров еще долгое время после Махана»
{527}.
