Гордон возразил, что Анкара должна дать жесткий публичный сигнал о последствиях, если будут игнорироваться резолюции ООН. Давутоглу парировал, что Эрдоган озвучил как раз такое заявление в Тегеране, когда туда ездил. Он подчеркнул, что внешняя политика Турции несет «ощущение справедливости» и «особое видение» региону. Турция обеспечила «третий вариант», в дополнение к Ирану и саудитам (которых, по его утверждению, считают «марионетками» США). Результат в том, что мы «ограничиваем иранское влияние в регионе».
Наши террористы
В депешах проскальзывают взгляды на Иран и других стран. Одна из депеш отражает мнение Израиля, настолько зацикленного на смене режима в Иране, что он обсуждает поддержку так называемых «террористических» группировок. [05 TEL AVIV002652]
В 2007 году, во время встречи с главой израильского Моссада Меиром Даганом, заместитель госсекретаря Уильям Бернс записал «оценку ближневосточного региона», данную этим начальником шпионов. Согласно Бернсу, Даган «подчеркнул, что Иран уязвим экономически, и настаивал на активизации работы с группами иранских меньшинств, нацеленной на смену режима». По-видимому, депеша намекает на помощь США и Израиля «Освободительной армии Белуджистана», а также «Муджахеддин-э-Хальк»
[8] и Курдской партии за свободную жизнь для Курдистана в Иране. Последняя группировка связана с Рабочей партией Курдистана. Все эти организации Вашингтон считает «террористическими», и США помогали Турции наносить удары по РПК.
Даган продолжил, указав на один из «пяти столпов» израильской стратегии в регионе как политику Тель-Авива по «силовой смене режима»: необходимо сделать больше, чтобы спровоцировать смену режима в Иране, возможно, с помощью студенческих демократических движений и этнических групп (то есть азербайджанцев, курдов, белуджей), выступающих против правящего режима. Он добавил, что иранские меньшинства «поднимают головы и испытывают искушение прибегнуть к насилию». Депеша отражает зависимость американской «войны с террором» от того, «наши» ли это террористы или «не наши». Что касается курдов, в то время как американские разведданные скармливаются компьютерам наведения при бомбардировках турками курдов в Ираке, крыло РПК в Иране поощряют к попыткам сбросить правительство в Тегеране.
Возникает также некоторое замешательство, когда слышишь, как французские дипломаты характеризуют режим Тегерана:
«[Жан-Давид] Левит [бывший посол Франции в США и дипломатический советник французского президента Николя Саркози] заметил, что реакция Ирана на инициативу президента Обамы и Запада была “фарсом”, хотя Россия восприняла ее как инициативу реальную. Сегодняшний иранский режим — в сущности, фашистское государство, и настало время выбрать дальнейшие шаги… Он отметил, что канцлер Германии Ангела Меркель разделяет мнение президента Франции и его готовность быть твердым в отношении санкций, но что [министр иностранных дел Франк-Вальтер] Штайнмайер был более осторожен. Иранский режим должен понять, что ему больше угрожают экономический ущерб и сопутствующие социальные волнения, чем ведение переговоров с Западом» [04 PARIS 001254].
* * *
В целом депеши довольно пренебрежительно отзываются о внешней политике Турции, которая, как говорится в одном из документов 2010 года, состоит «главным образом из популистских лозунгов, беспрестанных поездок и бесчисленных подписаний меморандумов о намерениях, которые мало что значат» [10ANKARA87].
В депеше посла Джеймса Джеффри от 2010 года отмечается: «Несмотря на свою успешность и относительную силу, турки не могут реально конкурировать на равных ни с американскими, ни с региональными лидерами (с ЕС на Балканах, с Россией на Кавказе/Черном море, с саудитами, египтянами и даже с иранцами на Ближнем Востоке). С амбициями “Роллс-Ройса”, но возможностями “Ровера”» турки “надувают щеки”, находя аутсайдеров и поддерживая их. Если верить американским дипломатам, из этого мало что выходит:
«Новый подход Партии справедливости и развития к международным делам вызывает смешанную реакцию как внутри, так и вовне Турции. Это не является основным фактором относительной популярности Партии справедливости и развития, но некоторые элементы в ней (к сожалению, те, которыми мы меньше всего довольны) действительно привлекают избирателей.
Критика Израиля после Газы крайне популярна, а относительно мягкая позиция Турции по отношению к Ирану — стране, к которой многие турки относятся со скепсисом, — предположительно, больше рассчитана на узкую, но весьма важную для электоральной судьбы Эрдогана обособленную группу избирателей-исламистов, которую связывают с бывшим премьер-министром Эрбаканом» [10ANKARA87].
Внутренние дела
Поскольку Турция — важный стратегический союзник, ее внутренняя политика — главная головная боль, которой посвящены депеши. Но их центральный вопрос ясен: служит ли это американским интересам?
Анализ личности премьер-министра Эрдогана (одна депеша описывает его как испытывающего недостаток «предвидения» и «аналитической глубины») и его Партии справедливости и развития (ПСР) в большинстве случаев точен и предвещает некоторые из сегодняшних потрясений в Турции, связанных с коррупцией [04ANKARA7211]. Авторитарные наклонности Эрдогана [04ANKARA348_a] и политическая глухота были распознаны на ранней стадии, так же, как и его упрямство, и требование абсолютной лояльности [04ANKARA7 211].
Внутри самой партии ненасытное властолюбие Эрдогана проявляется в резко авторитарном стиле руководства и глубоком недоверии к другим. Как выразилась бывшая духовная наставница Эрдогана и его жена Эмине, «Тайип Бей верит в Господа… но не доверяет ему». Окружив себя железным кольцом льстивых (но презираемых) советников, Эрдоган изолировал себя от потока правдивой информации, что отчасти объясняет его неспособность понять контекст — или реальные факты — действий США в Талль-Афаре, Фалудже и других местах, а также его восприимчивость к теориям исламистов [04ANKARA348_a].
То, что Элдерман характеризует возмущение Турции, вызванное кровавыми американскими осадами Талль-Афара и Фалуджи во время войны в Ираке — осадами, во время которых было убито множество мирных жителей и разрушено 60 % Фалуджи, — как «неспособность понять контекст», говорит о том, что именно посольство (а не Эрдоган) утратило связь с реальностью. Но здесь беспокойство не столько о том, что это означает для турецкой демократии, сколько о том, как это влияет на интересы США: «[Премьер-министр] Эрдоган и его правящая Партия справедливости и развития, видимо, крепко уцепились за власть… Тем не менее Эрдоган и его партия столкнутся с огромными проблемами, если они успешно будут перенимать основные принципы открытого общества, осуществлять гармонизацию с ЕС и развивать и реализовывать внешнеполитические принципы в гармонии с коренными интересами США» [04ANKARA7211].
Как сформулировано в одной из депеш, несмотря на «несовершенную, полную недостатков» турецкую демократию, которая не распространяется на оппонентов, и на то, что «назначенцы ПСР на национальном и местном уровне — это некомпетентные и узколобые исламисты», США по-прежнему надеются «на продолжение работы с Турцией во имя общих интересов в Ираке, Афганистане, на Кавказе, Балканах, по проблемам терроризма, энергетической безопасности, по проблемам на Кипре, а также в других местах региона и мира» [04ANKARA348_a].
