Когда оружие дистанционного боя было использовано, сражались клинками. В источниках есть многочисленные свидетельства о наличии мечей у готов, однако тут используются абстрактные термины: латинские gladii и enses или греческое ξίφη
[263]. Требеллий Поллион упоминает мечи-spatae в качестве основного оружия ближнего боя готов (SHA, XXV,8,5), позднее этот же тип меча описывает Кассиодор (Var., V,1,1), упоминают его и визиготские источники (LV, IX, 2, 9; Vit. part. Emeret., V,10,13). Эти свидетельства не несут в себе конкретную информацию о конструкции мечей. Спаты были длинными прямыми двулезвийными мечами. Причем у знатных готов мечи могли иметь дорогую рукоятку из слоновой кости (Claud. XXVI (De bel. Goth.), 487). Конструкцию мечей мы можем представить по археологическим находкам. В материалах пшеворской культуры польский археолог М. Биборский насчитал 11 типов длинных двулезвийных и 4 типа длинных однолезвийных мечей
[264], в черняховской культуре мечи середины III – середины IV в. имели длину 80—95 см с черенком до 12 см; они носились в ножнах из дерева, иногда с металлическим наконечником
[265]. Визиготский меч VII в. из погребения 11 в Даганзо имел длину 87 см с рукояткой, обшитой деревом и кожей. Он носился слева в кожаных ножнах с серебряными накладками
[266]. О подобной длине меча говорит и тот факт, что на меч могли опираться при разговоре (Claud. XXVI (De bel. Goth.), 487). Высококачественные стальные клинки служили дипломатическими подарками. Вспомним, как в 523 или 526 гг. Теодорих восхищался качеством и внешним видом мечей, присланных ему варнами (Cassiod. Var., V,1,1)
[267].
Богиня Виктория поражает варвара-германца, вооруженного скрамасаксом. На втором плане стоит другой германец, скорее всего гот, одетый в меховую куртку. Вероятно, фрагмент диптиха, середина V в.
Воспроизведено по: Volbach 1952: 36, № 46. Taf. 12,46.
Достаточно сложно атрибутировать свидетельство автора «Стратегикона» о «коротких мечах, висящих… на плечах» у воинов белокурых народов (Mauric. Strat., XI, 3, 2). При этом автор длинные мечи вообще не упоминает, и это странно, так как у германцев середины I тыс. н. э. спаты были обычным оружием. Мы также не можем думать, что в данном пассаже автор сопоставляет хорошо известные его читателям длинные византийские мечи с германскими, которые при таком сравнении оказывались более короткими; насколько нам известно, длина спат в Европе была примерно одинаковой
[268]. Не мог ли автор «Стратегикона» по античной традиции архаизировать свою информацию и сообщать о сведениях, взятых из более древних источников? Ведь Тацит (Germ., 44) упоминает, что готоны и соседние народы отличаются своими короткими мечами (breves gladii), которые Б. Конты сопоставляет с короткими однолезвийными мечами из Померании конца старой эры
[269]. Также в поселении Ягнятин (Житомирская область) обнаружен меч со следами ремонта общей длиной 60 см
[270]. Однако эта находка единична, и, кроме того, она имеет достаточно более раннюю датировку
[271]. Уж не полумеч-semispatha ли это? Подобный короткий меч, висящий слева на поясе в ножнах со скобой, мы видим у варвара – персонажа диптиха с изображением деяний св. апостола Павла
[272]. Впрочем, учитывая, что в других местах «Стратегикона» описываются современные автору враги империи (что неудивительно для военного руководства, своего рода устава), и говорить об архаизации у автора только в описании оружия, по-видимому, не стоит.
Можно подумать, что Маврикий говорит о кинжалах, ведь последние отличались от недлинных мечей не столько формой, сколько меньшей длиной. Впрочем, кинжалы обычно носились не на плечевой портупее, а на поясе, ведь это не такое тяжелое оружие, как меч, и для него вовсе не обязательна отдельная портупея. Однако считается, что испанские визиготы в VI—VII вв. носили кинжалы и ножи на правом боку именно на плечевой портупее
[273]. В визиготской Испании ножи и кинжалы длиной 12—24 см – наиболее часто встречающийся среди археологических находок элемент вооружения, что говорит об их распространении
[274].
В уже упоминавшемся указе короля Эрвига речь шла о длинных однолезвийных тесаках, названных в документе scrami, которые также состояли на вооружении готов. В Испании в VII в. эти тесаки двух типов, длиной 36—75 см, считаются появившимися тут под франкским влиянием
[275]. Хотя для более раннего времени нельзя говорить о большом значении скрамасакса в готской паноплии.
Однажды хронист третьей четверти VII в., известный под именем Фредегара, упоминает некое готское оружие, именуемое им уникальным словом uxus (Fredeg., II, 58). Это оружие посол Хлодвига Патерн заметил в руках визиготов вместо посохов на приеме у короля Алариха II. Какой вид оружия имел в виду хронист, остается только гадать: в руках у знатных готов во время приема могло быть в первую очередь рубящее оружие типа мечей, хотя также нельзя исключить и древкое – копья. Фредегар еще раз упоминает это слово, рассказывая о поединке императора Ираклия с неким персидским «патрицием» летом 626 г. (Fredeg., IV, 64). Император, выйдя на единоборство, спросил перса, почему тот направляется на поединок не один, заставив его обернуться, а сам в это время, пришпорив коня, отсек противнику голову с помощью uxus. Комментаторы Фредегара обычно рассматривают данное слово как обозначение короткого меча или даже скрамасакса, а само слово возводят к персидскому ākus – «зубило»
[276]. Действительно, отсечь голову можно было достаточно мощным клинковым оружием или же секирой. Посмотрим, как этот же эпизод описывает константинопольский архиепископ Никифор (VIII—IX вв.) в своем Бревиарии. В изложении Никифора появляются другие детали. Персидский военачальник Ризат стал вызывать византийцев на единоборство. Поскольку никто не откликнулся, то пришлось выйти самому императору, которого перс стал обстреливать из лука. «Сам же Ираклий стал погонять коня, но кто-то из его копьеносцев, опередив царя, отсек плечо Ризата мечом, а царь поразил его, упавшего, копьем и тут же отсек его голову» (Nicep., p. 19, ll. 12—15). Вряд ли император стал спешиваться, чтобы отрубить голову – для этого у него были телохранители. Можно полагать, что он просто наклонился с коня и обезглавил труп врага неким достаточно длинным оружием, каковое могло быть как мечом, так и секирой.
