Князь Святослав, зная страсть дочери к книгам, поверил и отпустил ее с несколькими прислужницами в Полоцк.
Собор во имя Софии – Божьей Премудрости, построенный дедом Предславы, князем-чародеем Всеславом Брячиславичем, был третьим Софийским собором на Руси. Первый стоял в стольном граде Киеве, второй – в Великом Новгороде. Возведя Софийский собор на своей земле, князь Всеслав хотел показать, что полоцкие князья не ниже князей Киевских и так же независимы, как вольные новгородцы.
Предслава полюбовалась величественным Софийским собором, помолилась перед образом Богородицы, а затем направилась к своей тетке – вдове князя Романа Всеславича, которая после смерти мужа ушла в монастырь и теперь была там игуменьей.
Тетка обрадовалась племяннице, но когда та объявила, что явилась не в гости, а для того, чтобы принять постриг, всплеснула руками:
– Не дело ты, племянница, задумала!
– Но ты же, тетушка, стала монахиней, – возразила Предслава.
– Так я ж уже старуха, вдова, жизнь прожила, детей вырастила, а ты молодая, тебе замуж надобно, а не в монастырь.
Но Предслава покачала головой:
– Я не хочу замуж. Жизнь замужней женщины утекает в никуда, ничего от нее не остается, кроме праха. Я же хочу потрудиться во славу Божию.
Игуменья призадумалась.
– Может, ты и права, но отец-то твой что скажет? Боюсь, сильно рассердится князь Святослав на меня.
– Тебе следует бояться не гнева моего отца, а гнева Божьего за то, что не хочешь ты приобщить меня к ангельскому чину! – нетерпеливо воскликнула Предслава.
Однако игуменья твердо сказала:
– Без разрешения твоих родителей я ничего делать не буду.
Она отправила в Витебск письмо и стала ждать ответа.
Вместо ответа в Полоцк примчался сам князь Святослав. Он долго уговаривал дочь отказаться от своего намерения, и убеждал, и угрожал, но Предслава стояла на своем. Вслед за отцом приехала и мать – княгиня Софья. Но и ее уговоры не возымели действия. В конце концов родители смирились, и Предслава приняла постриг. Обряд был совершен в день памяти Евфросиньи Александрийской, и Предслава получила монашеское имя в честь этой святой.
Князь Святослав и княгиня Софья вернулись в Витебск, а Предслава, теперь уже инокиня Евфросинья, осталась в монастыре.
Она не обманула отца, сказав, что хочет познакомиться с книжным хранилищем Софийского собора, которое собрал еще ее дед Всеслав Брячиславич. Были среди его книг и сочинения отцов церкви, и жития святых, и летописи, и переводы византийских исторических хроник, и описания путешествий – хождений – в дальние страны, и записи преданий о прошлом Полоцкой земли. Все это влекло к себе молодую монахиню с неодолимой силой. Прожив недолгое время в монастыре, Евфросинья испросила у игуменьи разрешения поселиться в каморке при Софийском соборе и погрузилась в изучение книжных сокровищ.
Книги в то время были редкостью и ценностью. Евфросинья начала делать с них списки, которые передавала в дар другим церквам и монастырям, приумножая книжные богатства Полоцкой земли. Писала она так быстро и искусно, что скоро слава о ней разлетелась по городу и его окрестностям и многие люди начали приходить к ней с просьбой переписать для них ту или иную книгу, предлагая щедрую плату. Евфросинья не отказывалась ни от работы, ни от платы, но деньги, полученные за труд, раздавала бедным, оставляя себе лишь самую малость на хлеб, чернила и свечи.
Хотя Евфросинья, став монахиней, и ушла от мира, мир бурлил вокруг нее. Каждый день встречалась она со множеством самого разного народа – своими заказчиками, прихожанами храма Святой Софии, бедняками, приходящими к ней за милостыней, книжными людьми, желавшими взглянуть на прославленную библиотеку, и многими другими. С Евфросиньей советовались по всевозможным вопросам, обсуждали разные происшествия, рассказывали ей новости.
А новости были нерадостными. Между князьями, сидевшими в разных городах Полоцкой земли, некогда такими дружными в своем противостоянии стольному Киеву, начались раздоры, порой доходившие до вооруженных стычек. Евфросинья оплакивала несчастных, погибших в этих стычках, сердилась на своих родичей за то, что они не могут жить в мире, и молилась, чтобы Господь вразумил их и не позволил разорвать на части Полоцкую землю.
Однажды Евфросинье приснился сон: белокрылый ангел подхватил ее и поднял к самым облакам. Евфросинья видела раскинувшийся внизу Полоцк, золотые купола Софийского собора, тесовые крыши боярских теремов и крытые дранью крыши простых изб, белокаменную крепостную стену, зеленый вал и ров, наполненный темной водой. Но вот город остался позади, и ангел опустил Евфросинью на землю. Евфросиня огляделась. Место, в котором она очутилась, было ей хорошо знакомо. Оно называлось Сельцо и принадлежало церкви. В Сельце стоял маленький деревянный храм во имя Спаса Нерукотворного и находилось кладбище, на котором хоронили полоцких священослужителей и епископов.
Проснувшись, Евфросинья подивилась своему сну, но никому о нем не рассказала. Однако на следующую ночь этот сон повторился, и на третью тоже. Тогда Евфросинья поняла, что это не сон, а Божественное видение, и отправилась к полоцкому епископу Илье. Епископ, выслушав монахиню, взволновался и объявил, что и ему было такое же видение. Поразмыслив, он сказал:
– Господь указует нам, что на этом месте дóлжно тебе, дочь моя, основать новый монастырь.
Через несколько дней епископ торжественно передал Сельцо Евфросинье. Присутствовали при этом и княживший в Полоцке князь Рогволод Всеславич, и все полоцкое духовенство, и многие полоцкие бояре. Из Витебска прибыл отец Евфросиньи, князь Святослав, а кроме того, собралось великое множество простого народа и из самого Полоцка, и его окрестностей. Епископ Илья вручил Евфросинье бумагу, подписанную им самим и князем Полоцким, в которой говорилось, что земля эта отдается ей на веки вечные и никто никогда не может у нее эту землю отнять.
Теперь Евфросинье предстояло основать обитель. С великим рвением принялась она за дело. А дело это было многотрудное. Сельцо было бедной и пустынной местностью, для Евфросиньи построили келью – маленькую избушку возле церкви, и больше пока здесь не было ничего.
Евфросинья начала с того, что снова взялась за переписывание книг на заказ, но теперь все полученные деньги она откладывала и, когда их собралось достаточно, учредила училище для девочек, в котором стала обучать их чтению, письму, церковному пению и различным рукоделиям. Дочери бедных родителей учились бесплатно, богатые же платили кто сколько может. Доходы от училища пошли на поновление и украшение Спасского храма и строительство новых келий. Кельи стали быстро заполняться: слух о новом монастыре и его игуменье – умной, образованной и хозяйственной – разнесся по всей Полоцкой земле, и к Евфросинье стали приходить благочестивые девицы и вдовы, желавшие посвятить себя Богу. Многие приносили богатые дары, обитель становилась все более процветающей и многолюдной. Кроме училища при монастыре появились хорошая библиотека, иконописная и ювелирная мастерские, в которых работали искуснейшие мастера-иконописцы и ювелиры (в то время их называли златокузнецами), изготавливавшие различную церковная утварь.
