Книга Экспедиция в рай, страница 46. Автор книги Иван Погонин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Экспедиция в рай»

Cтраница 46

– А что я там делать стану? Я ж, Оська, делать ничего не могу, кроме как жуликов ловить. Здесь у меня хоть крыша над головой есть, да и братец помогает. А там? С голоду дохнуть?

– Там тоже можно устроиться. – голос у Осипа Григорьевича звучал неуверенно.

– Нет, Ось, не поеду. Как говорится, где родился, там и пригодился, буду здесь доживать.

– Ну тогда на, – Тараканов вытащил из бумажника тонкую пачку купюр, отсчитал сто червонцев и протянул Маслову. – Я бы тебе все отдал, кабы не мать.

– Так матери и отдай, – отвел руку Маслов.

– Держи, говорю. – Осип Григорьевич попытался запихнуть деньги в карман пиджака бывшего веневского станового.

– Не возьму, – твердо сказал Маслов. Тараканов посмотрел на него пристально и понял, что действительно не возьмет.

– Ладно. – Иван посмотрел на часы. – Через десять минут мой поезд, давай прощаться.

Бывшие коллеги обнялись, Маслов подхватил портфель, перекинул плащ через плечо и зашагал к платформе. Тараканову предстояло провести в лесочке еще целых полтора часа – московский поезд приходил в половине девятого.


В Москву Осип Григорьевич прибыл в семь часов утра следующего дня. До назначенной матери встречи оставалось еще двое суток, и надо было думать о том, где их провести. Такой вариант размещения, как гостиницы, он не рассматривал вовсе – по документам Тараканов имел прописку на Стромынке, а селить москвичей в московские гостиницы было запрещено инструкцией – про это ему Маслов рассказал. В отличие от Тулы, бабушек, предлагавших жилье, на вокзале не наблюдалась – видимо, милиция в Москве бдела лучше. Пришлось вспоминать друзей и знакомых. Перебрав в уме несколько кандидатур, Тараканов остановился на Герасиме Ильиче Фокине и решил нанести ему визит немедленно, опасаясь, что бывший коллега вскоре отправится на службу. Осип Григорьевич кликнул извозчика.

Фокин стоял в подъезде голым по пояс и чистил сапоги. Один из них уже отражал лучи утреннего солнца не хуже зеркала, а над другим бывший сыскной надзиратель работал огромной щеткой.

– Утро доброе, товарищ Фокин! – поздоровался Осип Григорьевич.

Герасим Ильич близоруко прищурился, узнал гостя, аккуратно положил сапог и щетку на пол и кинулся обниматься.


– В прошлом году по всей милиции чистка бывших прошла, никого сволочи не оставили, всех повыгоняли. А чего же, научили мы их жуликов ловить, вот и перестали быть нужными. Еле-еле я устроился приказчиком к одному купчине. Теперь вот мехом торгую. Тебе не надобно ли бобровой шубы? Мы скидку сделаем!

– Спасибо, Ильич, не надо.

– Зря, у нас мех хороший, только самый чуток хуже, чем до войны. Ну ладно, мне на службу бежать надо, а ты чай допивай и отдыхай с дороги. Я в половине девятого вернусь. Пожрать вот только у меня нету. На тебе ключ, как есть захочешь, так иди по нашей улице направо, через три дома кухмистерская будет – «Красный луч». Там неплохо кормят, только позже часу не ходи – во-первых, народу будет много, в соседнем учреждении обеденный перерыв в это время, а во-вторых, они щи уже продадут, а остатки водой разбавят – один к одному. В общем, не скучай, Оська, я скоро!

Когда Фокин ушел, Тараканов запер дверь, снял костюм и улегся на кровать, поверх одеяла. Из-за буйных соседей, всю ночь пивших водку, в поезде поспать не удалось, поэтому минут через пятнадцать Осип Григорьевич уже похрапывал. Вдруг он открыл глаза, вскочил, обхватил голову руками и зашагал по комнате.

Фокин принес две бутылки водки, круг «краковской» колбасы, буханку мягкого, вкуснейшего хлеба.

Когда допили вторую бутылку, Тараканов рассказал ему почти все.

Бывший сыскной надзиратель молча вертел в руке пустой стакан, потом поднял и зачем-то посмотрел сквозь него на лампочку.

– Надо было еще две взять, – вздохнул он и убрал со стола пустую бутылку.

Протерев клеенку тряпкой, Герасим Ильич положил на стол чистый лист бумаги и поставил перед Таракановым чернильницу:

– Накось, напиши матушкин адрес.

Осип Григорьевич обмакнул перо в чернила и вывел: «Тульская губернія, городъ Кашира, ул. Малая Посадская, Екатеринѣ Сафоновне, гражданкѣ Таракановой, собственный домъ».

Фокин взял лист, прочел, скомкал и бросил его в пепельницу.

– Однозначно они на такой адрес внимание обратили. С ятями у нас уже давно никто не пишет. Хорошо еще, что «госпоже» не написал.

– Про «госпожу» подумал, а вот про орфографию забыл, совсем забыл. Я по новым правилам и не писал-то почти, а в Эстонии русские газеты с ерами печатают. Ты думаешь, ГПУ такое письмо отследит?

– Обязательно! Ладно, если бы оно каракулями было написано. А тут – почерк ровный, разработанный, сразу видно, что писал человек образованный. А образованные на новую азбуку уже давно перешли. Так что письмо твое на Лубянке уже прочитали, и завтра будут тебя на вокзале ждать.

Тараканов сел на табуретку, закурил и этой же спичкой поджег скомканный Фокиным листок.

– Я мать семь лет не видел, Ильич. Надо попробовать с ней встретиться.

– Давай, пробуй! Я как раз сегодня в газете прочитал последнее слово немецкого шпиона Дитмара, так вот он говорит, что наши тюрьмы лучше европейских… Его, кстати, к расстрелу приговорили.

– А если замаскироваться?

– Как? Моя комната – не филиал сыскного отделения, у меня ни грима, ни бород фальшивых нет.

– А купить?

– Что купить?

– Бородку, усики?

– Купить-то можно, какие-нибудь нэпманы наверняка должны театральным реквизитом торговать, театров-то в Москве – прорва! Только поможет ли это? Ну нацепишь ты бороду, и что? Как к матери подойдешь, так тебя и вычислят. Нельзя, Ось, так рисковать, выбрось эти планы из головы. Поздно уже, давай спать ложиться. Или еще за одной сгонять?

Тараканов вытащил деньги.

– Возьми две, совдеповская водка все равно что вода.


В девять утра Тараканов, останавливаясь у каждой палатки «Боржоми», доковылял до большого книжного магазина на Тверской, полистал там справочник «Вся Москва», после чего по Глинищевскому переулку перешел на Большую Дмитровку и остановился у дома с вывеской «Центротеокостюм». Никакого плана действий у него не было, шел на авось.

Через темный подъезд Осип Григорьевич вошел в большую комнату, перегороженную на две неравные части деревянным прилавком. В меньшей находился потемневший от времени письменный стол, за котором сидела девица с коротко подстриженными льняными волосами, большая была заставлена вешалками с разными предметами одеждами. В комнате пахло нафталином. Девица быстро осмотрела Тараканова с головы до ног и приветливо сказала:

– Слушаю вас, товарищ.

– Здравствуйте, я из Тулы, моя фамилия Мурчиков.

– Из Тулы? Из Госдрамтеатра? Минуточку. – Девушка стала рыться в лежащей на столе стопке бумаг. – Вот, нашла ваш наряд. Вы на извозчике? Пусть заезжает во двор.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация