– Нам не стоило бы строго судить этих людей, – проговорил Симон. – Каждый человек таков, каким создал его Господь. Я читал, что в Древней Греции это было обычным явлением.
– Ну, а теперь за это полагается смертная казнь, – проворчал Куизль. – Содомитов сжигают или варят в масле. Нееру приходилось прятаться, это я могу понять. Но он хотел ради этого жениться на моей дочери… Этого я ему не прощу!
– Где же он теперь? – спросил Дайблер.
– Убрался из города. Я просто не смог выдать его стражникам. Он, в общем-то, неплохой малый, мне его скорее жаль… – Георг посмотрел на остальных. – Неер, кстати, не единственный, кто уехал. Видман отправился обратно в Нюрнберг, да и другие не станут задерживаться. Дядя Бартоломей с утра тоже тронется в Бамберг. И потребует, чтобы я ехал с ним.
Молодой человек выглядел теперь мрачнее тучи. Он снова поднес кружку ко рту.
– Хватит напиваться и жалеть себя! – проворчал Куизль и отнял у сына кружку. – Чтобы разыскать Магдалену, нам всем потребуется ясный ум. Если с ней ничего пока не случилось, – добавил он мрачно.
Георг встряхнул головой.
– Магдалена жива. Иначе я почувствовал бы. Она всегда была как мать для нас с Барбарой.
– Мы тоже не верим в то, что она мертва, – сказал Симон. – Но понятия не имеем, где ее искать. А на мануфактуру попасть не можем.
– Ева наверняка знает, – задумчиво промолвил Георг. – Она что, в самом деле не может говорить?
– Для этого ей нужно снова обрести сознание, – проворчал Куизль. – А это…
Тут в комнату снова вошла Вальбурга. Она была очень взволнована, грудь ее вздымалась.
– Ева! – выдохнула она. – Я… по-моему, она приходит в себя!
* * *
Встреча Ангерских Волков и Подонков Ау состоялась в восемь часов.
Банды сошлись в тот момент, когда прозвонили колокола расположенной неподалеку церкви. Петер пытался скрыть волнение, но ничего из этого не вышло. Грязные, рослые мальчишки с лицами в прыщах и ссадинах смотрели на него, как на диковинную, беззащитную букашку, которую ничего не стоило раздавить между пальцами. Петер невольно согласился с Мозером: эти ребята действительно выглядели как убийцы. При этом большинству из них было не больше двенадцати.
Встречу устроил Зеппи. Местом сбора был назначен заброшенный сад при монастыре минимитов к востоку от Ау. Когда-то сад принадлежал замку, но со временем достался монахам, и те его запустили. Очевидно, в пивоварении они понимали лучше, чем в садоводстве.
Монастырский сад представлял собой настоящий лабиринт из разросшихся живых изгородей и кустарников. Дорожки, когда-то посыпанные гравием, покрылись грязью и обледенели. Ограда во многих местах обвалилась, так что пробраться внутрь не составило труда.
Перед встречей Петеру хотелось заглянуть домой к Дайблеру, ведь они там с утра не показывались. Но Пауль убедил его, что мама потом ни за что их не отпустит. А у него было чутье на родительские запреты и наказания.
Для ребят из банды монастырский сад был чем-то вроде второго дома. Здесь, в полусотне шагов от кабаков Ау, они собирались, чтобы поиграть вдали от мира взрослых или подраться, наказать предателя или поделить добычу. Посередине, друг напротив друга, сидели главари – Шорш и коренастый парень четырнадцати лет, которого все называли Луки. Несмотря на юный возраст, лицо его уже пересекал длинный шрам. Поговаривали, что Луки получил его от извозчика в Хайдхаузене. Также поговаривали, что на следующий день этого извозчика нашли в придорожной канаве с перерезанным горлом.
Шорш подозвал Петера, чтобы тот мог изложить Луки свой план. Остальные с хмурыми лицами стояли позади своих главарей. В общей сложности их было не меньше тридцати.
«Настоящая армия, – подумал Петер. – С пращами вместо мушкетов и палками вместо мечей».
– И вы всерьез полагаете, что собаку кронпринца держат на мануфактуре? – хриплым голосом спросил Луки. Он и сам рычал, словно старый пес.
Петер кивнул. Он старался говорить спокойно, что не вполне удалось.
– Некий ван Уффеле украл собаку, чтобы получить выкуп от курфюрста, – несколько упрощенно подвел он итог рассказанному. – У нас есть все основания полагать, что он держит собаку именно там.
– Есть все основания полагать… – Луки хитро оскалился и подмигнул Шоршу. – Где вы отыскали этого острослова? В церкви? Парень болтает, как чертов иезуит.
– Это внук палача из Шонгау, – сдержанно ответил Шорш. – Его дед, как никто другой, орудует мечом.
Эти слова вызвали ропот среди Подонков, кто-то с уважением покивал. Это был один из немногих случаев, когда Петер гордился своим происхождением. Он взглянул на Пауля. Тот сидел в нескольких шагах позади него, гордо выпятив подбородок. Его нож сверкал в свете факелов.
– И почему вы решили, что мы поможем вам пробраться на мануфактуру? – спросил через некоторое время Луки. – Между Подонками Ау и Ангерскими Волками сейчас перемирие. В отличие от Ублюдков Гизинга и Хайдхаузенских Оборванцев. Но это не значит, что станем подтирать вам зад.
– Если разыщем собаку, получим вознаграждение, – пояснил Шорш. – Мы поделим его поровну между бандами. К тому же на мануфактуре есть чем поживиться, особенно шелком. Можете все взять себе, нам нужна только доля от награды.
Эта идея принадлежала Петеру. Поначалу никто из ребят не соглашался, но внук палача убедил их, что им необходимо что-то предложить Подонкам.
Предложение, похоже, пришлось Луки по душе. Он задумчиво кивнул, словно размышлял над чем-то. Но Петер сразу понял, что сила Луки заключалась в его кулаках, а не в голове.
– Как вы собираетесь передать собаку кронпринцу и получить награду? – спросил тощий мальчишка из второго ряда. – Даже если мы отыщем собаку, стражники никогда в жизни не пустят нас в резиденцию!
Остальные заворчали и стали переговариваться вполголоса. Луки бросил сердитый взгляд на вопрошающего. Очевидно, в их банде не привыкли, чтобы, кроме главаря, говорил кто-нибудь еще. Но потом он кивнул, словно это была его собственная мысль.
– Да, как вы собираетесь это устроить? М-м-м? Это вы в своем чу́дном плане, видно, не предусмотрели.
– У меня есть доступ в резиденцию, – ответил Петер. – Поверьте мне.
– Он знаком с кронпринцем! – выкрикнул Пауль и торжествующе огляделся. – Мой брат знаком с принцем!
– Внук палача и любимчик принца. – Луки ухмыльнулся и ткнул Петера в хилую грудь. – То ли ты лихой малый, то ли просто враль и хвастун. По мне, так скорее второе. Коли так, я с большой радостью расквашу твою мордашку.
Петер сглотнул и промолчал. Он не сомневался, что Луки исполнит свою угрозу. Кроме того, ему было не по себе при мысли, что сегодня он подвел Макса. Он ведь пообещал кронпринцу, что пойдет с ним на этот странный бал. А вместо этого договаривается с шайкой головорезов в заброшенном саду… Но ведь речь шла об Артуре. Если завтра Петер принесет Максу его любимую собаку, принц непременно его простит.
