Но при этом в глазах его теплилась нежность, какой Барбара прежде не замечала.
– Думала так просто отделаться, плутовка? – прорычал палач. Голос у него был странно надломленный и скрипучий. – Да только мне есть еще что сказать тебе. – Он кивнул на Валентина. – Что это за паренек, объяснишь позже.
Барбара поднялась, ежась от холода. В свете луны она увидела Георга и Михаэля Дайблера. Мюнхенский палач сжимал в руках длинный меч. В первый миг показалось, что он направил его на Георга. Но Дайблер шагнул к Вальбурге, которая стояла спиной к парапету. София плакала у нее на руках.
– Все кончено, Бурги, – произнес Дайблер спокойно и твердо. – Неважно, что ты сделала, – все кончено.
– Это никогда не закончится! – выкрикнула Вальбурга. – Никогда! Невинные дети так и будут умирать. Кто-то должен был противостоять этому. Я… я… – Голос ее дрогнул, губы задрожали.
– Как я не заметил, – тихо проговорил Дайблер, словно самому себе. – За все эти годы, десятилетия… Когда это началось, Бурги? Еще до лечебницы? Мне следовало раньше отвести тебя туда! Но я думал, что сам смогу тебе помочь. – Он покачал головой и опустил меч. – Господи, как мне жаль… Тебя и, прежде всего, этих несчастных девиц…
– Мони, – прошептала Вальбурга. Она крепко прижала к себе Софию и уставилась на мужа. – Наша любимая Мони… Господь забрал ее у нас – и другими детьми не одарил. А мне так хотелось детей! – Взгляд ее стал вдруг холоден. – А потом… потом приходит эта девица и просит избавить ее от ребенка. Я выполнила просьбу, как делала раньше. Но потом, через пару недель, увидела ее на ярмарке; она снова танцевала с парнями и развлекалась! На свою младшую сестру ей было наплевать. Она избавилась от нежеланного ребенка лишь затем, чтобы совокупиться с первым попавшимся парнем!
Голос Вальбурги звучал пронзительно, как колокольный звон. Барбара вдруг осознала, что именно эта женщина еще пару дней назад пекла ее племянникам сладкие печенья.
– Кто-то должен был наказать эту потаскуху! Поэтому я усыпила ее маком и замуровала. Справедливая кара для детоубийцы. И все остальные после нее понесли заслуженное наказание!
– Беременность до замужества под запретом, – возразил Георг, стоявший рядом с Дайблером. – Умерщвление плода, впрочем, тоже. Достаточно было отвести девушек к стражникам. Зачем было сразу убивать их?
Вальбурга посмотрела на него так, словно только теперь заметила, что, кроме ее мужа, у заводи был кто-то еще.
– Вы что, не понимаете? Да, запрет наложен, но они все равно продолжают! Всегда найдется кто-нибудь, есть множество средств и снадобий… Если не сделаю я, то они сделают это сами или отправятся к какой-нибудь знахарке… Так происходит с самого сотворения мира. Кто-то должен был подать пример! Иногда, чтобы тебя услышали, приходится кричать.
– Черт возьми, Вальбурга! – закричал Дайблер. – Замолчи, прошу тебя! – Он поднял меч и двинулся на жену. – Не могу больше слушать твой бред. Эти девушки не были убийцами! Это были отчаявшиеся молодые девицы, они не знали, как им быть. Виноваты мужчины. В последнее время ты постоянно об этом твердила. Виноваты мужчины. Ты права. Но их не призывают к ответственности, и женщины остаются один на один со своей бедой. Вот это и есть позор!
Он оглянулся на Якоба. Тот укрыл Барбару своим теплым плащом, однако ее все равно била дрожь. Валентин между тем тоже поднялся и, пошатываясь, смотрел на эту странную пару – низкого палача и его рослую жену.
– Якоб, поверь мне, – продолжал Дайблер. – У меня были подозрения, вот уже несколько дней. Но удостоверился я лишь сегодня, когда побывал у капитана. У него объявился какой-то парень; видимо, ухажер Эльфи. До сих пор он не показывался стражникам – боялся, что его примут за убийцу…
– Кажется, этого парня я уже встречал, – задумчиво проговорил Куизль. – В тот раз, на кладбище, от меня кто-то сбежал. Этот друг, наверное, и украшал ее могилу…
– Как бы там ни было, этот парень рассказал, что Эльфи тоже забеременела и собиралась к моей жене. Она не знала, от кого этот ребенок, от друга или кого-то из патрициев. К тому же у них не хватало денег, чтобы пожениться. После того как Эльфи отправилась к Вальбурге, он ее не видел. Вот тогда я все понял.
– Она согрешила! – закричала Вальбурга. – И поэтому должна была понести особое наказание. Ее друг хотел оставить ребенка, от кого бы тот ни был. Но Эльфрида думала только о себе, и я выбрала для нее кол. Заслуженное наказание за прелюбодеяние!
– И мастера Ганса ты казнила из тех же соображений, верно? – спросил Куизль. – Соответствующее наказание для каждого…
– Свинья! – прошипела Вальбурга. – В Вайльхайме какой-то ублюдок на дыбе рассказал ему о моих деяниях. Наверное, дружок одной из этих потаскух. Надеялся, что сможет спасти свою никчемную жизнь. Ганс повесил его и принялся разнюхивать. Хотел донести на меня страже и заполучить пост палача в Мюнхене. Обычно убийство было для меня прискорбной обязанностью. Но в этот раз… – Она улыбнулась. – Нож был не очень острый, дело затянулось. А он смотрел до самого конца.
София заплакала еще громче. Вальбурга стояла с ней на мосту, переброшенном через речку. Женщина погладила девочку, взгляд ее прояснился. На мгновение она стала прежней Вальбургой, с которой Барбара познакомилась неделю назад.
– Не плачь, золотце, – Вальбурга стала утешать Софию. – Все будет хорошо. Скоро все пройдет.
– Бурги, отдай мне ребенка, – приказал Дайблер.
Вальбурга посмотрела на него с удивлением.
– Но… она ведь останется со мной, разве нет? Такая милая девочка… У нее глаза как у нашей Мони…
– Это не наш ребенок, – тихо проговорил Дайблер. – Это дочь Магдалены. И поэтому сейчас ты отдашь ее, потому что мать любит ее больше жизни.
– Господь… послал мне это дитя, – упиралась Вальбурга, но голос ее звучал неуверенно. Она прижала к себе Софию. – Он забрал у меня Мони и послал Софию. Нельзя отнимать то, что даровал Господь.
Дайблер с занесенным клинком шагнул к жене.
– Бурги, отдай мне ребенка!
Вальбурга подняла Софию на вытянутых руках.
– Ни шагу больше! – закричала она неожиданно. – Или… или я брошу ее в воду!
– Тогда ты сама станешь детоубийцей, как и все твои жертвы, – возразил Дайблер. – Ты хочешь этого? Ответь мне, Бурги, ты этого хочешь?
Вальбурга явно колебалась. По бледным щекам ее текли слезы, она впилась пальцами в ногу Софии. Девочка заревела еще громче. В конце концов Вальбурга решилась и осторожно опустила Софию на землю, словно малютка была из хрупкого стекла. Георг подбежал и, подхватив племянницу на руки, стал успокаивать ее.
Вальбурга осталась одна на мосту. Дайблер стоял в паре шагов от нее. Он выпустил меч, и клинок со звоном упал на покрытую льдом брусчатку. Палач медленно приблизился к жене.
– Милая моя Бурги, – говорил он тихо, как с ребенком. – Я всегда тебя любил, и теперь люблю. Даже после всего, что ты натворила.
