Губы Евы дернулись в нерешительной улыбке. Воспоминание о родных местах, похоже, немного успокоило ее.
– Да, еще… еще там, – ответила она тихо. – Раньше там часто танцевали.
– Эльфи тоже, полагаю? – Куизль подмигнул ей. – Парни у вас там резвые. Ха, и в танцах знают толк! Сам видел.
– Да, танцевать они умеют, – Ева снова улыбнулась. – Но…
– Ну, нет у нас времени трепаться, – оборвала ее матушка Йозеффа. – Станок сам по себе работать не будет. Так что говори, была Эльфи проституткой или нет, – она злобно покосилась на девушку. – Ну, шевели языком!
– О нет! – Ева помотала головой и широко раскрыла глаза; Якоб увидел в них неприкрытый страх. – Не была. Она просто…
– Тогда возвращайся на место.
Йозеффа подтолкнула девушку. Ева бросила на Куизля исполненный мольбы взгляд и быстро поднялась по лестнице.
– Ну, с этим, кажется, разобрались, – сказала хозяйка, когда девушка скрылась из виду. – Еще вопросы есть?
«Целая куча», – подумал Якоб, но только махнул рукой.
– Для начала достаточно. Но смотри! Я, может, еще вернусь.
– Да-да, а до тех пор убирайся к дьяволу, – и с неожиданной для женщины силой Йозеффа вытолкала Куизля на улицу.
Дверь с грохотом захлопнулась. Якоб постоял в раздумье. Дело оказалось куда интереснее, чем он предполагал вначале. Палач чувствовал, что старуха и девушка чего-то недоговаривали.
Он собрался уже уходить, но с верхнего этажа кто-то окликнул его шепотом:
– Эй! Я здесь!
Куизль поднял голову. В одно из зарешеченных окон выглядывала Ева и осторожно махала ему.
– Хотите знать, что на самом деле сталось с бедной Эльфи? – спросила она тихо. – Тогда разыщите человека с красными глазами и белыми волосами.
Якоб вздрогнул, словно его ударили.
«Мастер Ганс! – подумал он. – Так я и знал!»
– Что он сделал? – спросил Куизль сдавленным голосом.
– После смерти Эльфи он шатался здесь. Потом поджидал Анни, хотел поговорить с ней об Эльфи. Я предостерегала Анни! Но она… она не хотела слушать, – по щекам девушки потекли слезы, голос дрогнул. – Наверное, этот жуткий тип что-то ей пообещал. Не знаю что. Но через два дня Анни тоже нашли мертвой! У мельничного ручья в Ау.
«Убитая девушка у ручья! – пронеслось у Якоба в голове. – Она тоже работала на этой мануфактуре. А матушка Йозеффа не проронила на этот счет ни слова…»
– Мне так страшно, что я буду следующей, – всхлипнула Ева. – Мы трое дружили. Сначала Эльфи, потом Анни… Наверняка следующая на очереди я!
– Но для чего? – спросил Куизль. – Для чего кому-то вас убивать?
– Я не знаю, – прошептала Ева. – Знаю только…
Внезапно голова ее скрылась, и раздался голос Йозеффы:
– Негодница, что ты там забыла у окна? – заорала она. – Тебе работать нужно, а не ворон считать! Или ты говорила с этим типом, а? Что ты ему сказала? Ну, отвечай! Отвечай, потаскуха!
Послышался звонкий хлопок от пощечины, потом кто-то заплакал.
Больше Ева к окну не возвращалась.
Погруженный в раздумья, Якоб пошел обратно в трактир. Что ему теперь требовалось, так это трубка и кружка пива, чтобы поразмыслить. У него было столько вопросов, и бо́льшая часть их крутилась вокруг этой проклятой мануфактуры. Правда, Куизль сомневался, что ему самому удастся разузнать, что в действительности происходило за этими стенами.
Но палач уже знал, кто сможет ему помочь.
* * *
Вечером Куизли всей семьей собрались за столом у Михаэля Дайблера. Им многое следовало обсудить, поэтому пришли и Якоб с Георгом. Вальбурга вызвалась на это время присмотреть за детьми. В прежние времена дом палача служил борделем и центром азартных игр. На чердаке и в подвале старого дома скопилось множество интереснейших вещей: пожелтевшие и поеденные мышами книги, полные всевозможного хлама ящики, рваные женские платья и костюмы, игральные кости и различные клещи, цепи и тиски. Последнее особенно понравилось Паулю, а Петер между тем сидел в спальне и листал потрепанный молитвенник, вероятно когда-то принадлежавший кающейся проститутке. Время от времени было слышно, как Вальбурга на втором этаже что-то напевает Софии. В доме царило приятное спокойствие. Снаружи завывал холодный февральский ветер, но возле печи в комнате было тепло и уютно.
Прогулка по мюнхенским улицам действительно доставила Магдалене огромное удовольствие. Утром они едва не рассорились с Барбарой. Сестра, похоже, еще не вполне осознавала серьезность своего положения и только отмахивалась от доводов Магдалены. Городская суета помогла ей немного отвлечься. Она подумывала даже купить себе новый фартук с вышивкой, но цена в восемь серебряных пфеннигов отбила у нее всякое желание. Уму непостижимо, как все дорого в этом Мюнхене!
И все-таки хорошие новости не заставили себя ждать. Георг рассказал ей, что Барбара встретилась с палачом из Кауфбойерна Конрадом Неером и при этом не сбежала в истерике. Неер подарил ей платок из настоящего шелка, и теперь Барбара носила его с видимым удовольствием. Что ж, хоть какое-то начало.
Однако хорошее настроение было испорчено, когда Симон рассказал Магдалене о неудавшейся аудиенции. Она так надеялась подыскать для Петера школу в Мюнхене! Но все, что они получили от этой встречи, это должность городского собачника для Симона.
– И ты в самом деле должен разыскать псину курфюрстины? – вновь спросила Магдалена.
Они сидели за большим столом, посредине которого стояла громадная сковорода яичницы с салом. Симон вздохнул и отложил деревянную ложку. По всей видимости, у него пропал аппетит.
– Псину зовут Артуром, он сбежал от придворной дамы, – ответил лекарь глухим голосом. – Понятия не имею, где его искать. Я, наверное, и делать ничего не стану. В худшем случае курфюрстина перестанет считать меня самым умным жителем Шонгау, – он закатил глаза. – Этим своим унижением я обязан секретарю Лехнеру! Это он рассказал про нас графу Зандицеллю, а тот, в свою очередь, – курфюрстине.
– Про нас? – спросил Куизль и нахмурился.
– Ну… ваше имя тоже прозвучало… – Магдалена заметила, что ее муж слегка покраснел. – Вот, а потом еще и Петер куда-то запропастился, – поспешно добавил он. – А когда нашелся, стал рассказывать мне сказки, как он играл с кронпринцем! Мне иногда кажется, что у него чересчур богатое воображение. Может, ему и не следует столько читать.
– Так или иначе, а тебе нужно разыскать эту собаку, – решительно заявила Магдалена. – Если ты вернешься к курфюрстине с Артуром, то сможешь о чем-нибудь ее попросить. Например, устроить Петера в коллегию Святого Михаила.
– Ну, замечательно! – Симон в отчаянии всплеснул руками. – И где я, по-твоему, должен искать этого Артура? Нарисовать его и развесить рисунки по всему городу? Или стучаться в каждую дверь и спрашивать, не видели ли они маленькую хорошенькую таксу?
