Когда Барбара с Неером заняли стол рядом с музыкантами, скрипач заигрывающе улыбнулся ей и сыграл на скрипке бодрый мотив. На какой-то миг женщине показалось, что играл он исключительно для нее. Она застенчиво улыбнулась в ответ.
Неер заказал себе пива и для Барбары – кружку подогретого вина с пряностями, которое и вправду подействовало на нее благотворно. Позывы тошноты стихли, в груди потеплело. Музыка тоже оказала свое действие. Но серьезный взгляд Неера давал понять, что разговор их еще не окончен.
– Если ты хочешь что-нибудь сказать мне, Барбара, то говори сейчас, – палач тронул ее за руку, и она снова вздрогнула. – Я не слепой, дитя мое. Моей покойной супруге родить самой так и не довелось. Но и к нам приходило немало девушек, некоторые в радостном ожидании, другие – в отчаянии. Если ты понимаешь, о чем я…
Он помолчал, и Барбара сглотнула. Конрад действительно что-то подозревал. Но она понимала, что после признания дороги назад уже не будет. Если она расскажет Нееру о беременности, то целиком окажется в его власти. И где гарантия, что он тут же не поделится этой новостью с ее отцом?
– Я, кхм… – начала Барбара, запинаясь. – Ну…
Она еще лихорадочно подбирала слова, и в этот момент к их столу шагнул какой-то человек. Должно быть, он все это время сидел где-нибудь в углу. Ему было около тридцати, при этом в чертах его угадывалось нечто мальчишеское. В приталенном красном жилете, подбитом мехом плаще и шляпе, лихо сдвинутой на затылок, он выглядел как обычный городской щеголь. Этого человека, без сомнения, можно было бы назвать привлекательным, но на губах его играла надменная улыбка, и Барбаре она не нравилась.
– Вот так встреча! – воскликнул незнакомец и распростер руки. – Старый добрый Конрад… До чего же тесен мир!
Неер при виде него заметно вздрогнул. Потом неуверенно кивнул.
– Приветствую вас, Иоганн, – проговорил палач. – Что… что привело вас в Зендлинг?
– Отцовские дела. Бумазея стоит недешево, особенно в Мюнхене, иностранцы подняли цены до небес… Вот я и езжу по округе в поисках ткачей, которые предложили бы нам хорошую цену, – он подмигнул Барбаре. – А если при этом выпадает возможность сыграть в кости и пропустить стакан вина, отказываться грешно.
– Что ж, удачи в играх и делах.
Неер отвернулся. Было очевидно, что он не желает продолжать этот разговор. Но Иоганн не отставал.
– Что это за милая девушка с вами? – произнес он с улыбкой. – Не собираетесь же вы снова жениться?
Барбара заметила, как побледнел Неер.
– Это дочь палача из Шонгау, – сказал он тихим голосом. – Вы, наверное, слышали, что в Мюнхене у нас проходит Совет.
– А, и как же не улучить часок-другой на свидание? – заметил с ухмылкой незнакомец. – А почему бы и нет? – Он взглянул на Барбару. – Особенно если дочка у палача такая юная и милая… Сколько тебе лет, золотце?
– По-моему, вас это не касается, – ответила Барбара. Тон этого Иоганна нравился ей все меньше. Она чувствовала исходившую от него угрозу. – Прошу вас, оставьте нас одних.
– Разумеется. Не хотел помешать вашей беседе. Прощу прощения за вторжение, – мужчина поклонился, слегка при этом присев. – Я все равно собирался уходить. Сегодня вечером я возвращаюсь в Мюнхен. Может, еще увидимся при случае…
Он визгливо рассмеялся и направился к выходу.
– Господи, кто это был? – с отвращением спросила Барбара, когда они с Неером вновь остались одни. – И вы с ним знакомы?
Палач встряхнул головой. Ему было явно не по себе, он нервно покусывал нижнюю губу.
– Нет, это… скорее поверхностное знакомство. Не стоит… – Он запнулся и резко встал. – Прошу простить меня. Однако, мне кажется, нам с Иоганном нужно поговорить с глазу на глаз. Ты ведь знаешь обратную дорогу.
Барбара уставилась на него в недоумении.
– Но… – начала она.
– Ты здесь ни при чем, – перебил ее Неер. – Это наше с ним дело, старая история… Но я не знаю, долго ли продлится наш разговор, так что будет лучше, если ты отправишься в город. – Глаза у него горели. Он порылся в кошельке, вынул несколько монет и бросил на стол. – Этого должно хватить за пиво и вино. Я дам тебе знать, когда мы снова сможем встретиться. До скорого!
Конрад Неер поспешил вслед за незнакомцем. Дверь захлопнулась, и Барбара осталась одна. Она так растерялась, что забыла даже попрощаться. Что на него нашло? Еще пару минут назад он допытывался от нее ответа – а теперь вдруг сбежал, точно вор какой-нибудь… О чем он хотел поговорить с этим странным пижоном?
Музыканты между тем играли спокойную мелодию под жалобный плач скрипки. Барбара впала в уныние. Она готова была довериться Нееру и посвятить его в свою тайну. Тогда она, скорее всего, согласилась бы выйти за него. Но теперь ее снова одолевали сомнения, и молодая женщина не знала, как поступить. Барбара спрятала лицо в ладони и заплакала, сначала беззвучно, потом стала всхлипывать, и слезы падали в кружку с пряным вином. Как бы ей хотелось, чтобы Магдалена оказалась сейчас рядом! Но у сестры хватало своих проблем, да и вряд ли она смогла бы ей помочь.
Никто не мог ей помочь…
Барбара была так поглощена своим горем, что даже не заметила, как стихла музыка. Она подняла голову и вздрогнула. Молодой скрипач сидел напротив нее и смотрел с сочувствием.
– Что бы ни случилось, это не повод так горько плакать, – сказал он. – Может, все дело в нашей музыке? Если она оказалась слишком печальной, то я могу все исправить. Знаешь песню про глупого Августа?
Он взялся за скрипку и проиграл веселую мелодию, мотая при этом головой, как собачка. Выглядело это до того забавно, что Барбара невольно улыбнулась.
– Вот видишь, такой ты нравишься мне куда больше. – Юноша отложил скрипку. – Только не вздумай снова плакать! А не то я сыграю все тридцать три строфы. У кого угодно голова кругом пойдет. Я всегда так делаю, если нужно спасаться от грабителя. Мерзавец кружится, как волчок, до тех пор, пока не свалится в Изар.
Теперь Барбара и вовсе рассмеялась. Она вытерла слезы и внимательнее присмотрелась к скрипачу. Снова ее внимание привлек его внимательный взгляд. Юноша был изящно сложен, с худым, тонко очерченным лицом, на губах рос легкий пушок. Волосы у него были золотистые. Вокруг носа, несмотря на зиму, пестрели веснушки, и это придавало его облику что-то мальчишеское. Хотя они с Барбарой были примерно одного возраста.
– Мне очень понравилось, как вы играете, – сказала молодая женщина. – Вы часто здесь бываете?
Скрипач пожал плечами и кивнул на своих друзей, которые убирали инструменты.
– Ганс с Людвигом живут здесь неподалеку, а я сам чаще играю в Мюнхене. Сегодня у нас была репетиция. Через две недели один богатый крестьянин празднует свадьбу и пригласил нас играть. Нам нужны песни на целую ночь и еще на полдня.
– То есть… ты бродячий музыкант? – с любопытством спросила Барбара.
