— Хотелось бы верить… — задумчиво произнес Вадим.
Женщина, стоявшая в сторонке, недовольно сказала:
— Пал Палыч, ты скоро?
Мужчина сразу заторопился:
— Я ответил на ваш вопрос, если будут еще какие-то — обращайтесь, вот моя карточка. — Мужчина протянул Вадиму белую визитку, явно распечатанную на принтере. — Прошу меня извинить — у нас осталось мало времени до отъезда.
Пал Палыч вернулся к спутнице, и они торопливо пошли дальше. Вадим какое-то время смотрел им вслед. Если верить этому мужчине, который был весьма убедителен, все таинственные, мистические события, которые произошли с Вадимом, — это лишь галлюцинации, которые возникали из-за отравления парами ртути. Вадим помнил еще из школьного курса, что при нагревании ртути происходит интенсивное выделение газообразных вредных токсинов, так что тут вроде все логично. Дома он поставил трюмо напротив панорамного окна, и оно поддавалось интенсивной бомбардировке солнечными лучами на протяжении нескольких дней. А когда он плотно обмотал зеркало, видения исчезли. Теперь гибель Марины не окутывал мистический туман, а кажущаяся связь со смертью Анны Ступачевской была не больше чем случайностью. На то, что в его рассуждениях были некоторые нестыковки, он решил не обращать внимания. Вадим горько усмехнулся: выходит, он ни с того ни с сего подарил Феликсу десять тысяч долларов? Испугался «проклятия», которое оказалось фикцией?
Вадим достал мобильный телефон, чтобы позвонить Феликсу и сказать, что он передумал и возьмет деньги. Он уже начал искать нужный номер телефона, как вдруг явственно услышал голос Марины:
— Не смей!
Вадим испуганно оглянулся — в нескольких шагах от него парень и девушка громко выясняли отношения, о чем-то спорили, но до Вадима доносились только отдельные слова. Вполне возможно, что эти два слова выкрикнула девушка, но Вадим сунул телефон в карман и решил забыть об этих деньгах.
Эпилог
Через три недели
Вадим находился дома и читал книгу. На барной стойке горела свеча, рядом стоял стакан с виски, накрытый ломтиком хлеба, — сегодня исполнялось сорок дней со дня гибели Марины. Вадим в одиночестве помянул любимую. Он с каждым днем все острее ощущал, какое важное место она занимала в его жизни, и осознавал, что сделал непростительную глупость, так и не решившись связать с ней свою судьбу. Может, тогда она была бы жива и находилась бы сегодня рядом с ним, а не в могиле на Южном кладбище. Ему приходилось украдкой бывать там, чтобы избежать конфликта при случайной встрече с ее невоздержанным бывшим супругом.
Вадим стал домоседом, много читал. В последнее время он отдавал предпочтение классическим произведениям, авторы которых детально описывали чувства, сопровождающие любовные отношения, хотя раньше он не был любителем любовных романов. Сейчас он читал сборник рассказов и повестей Ивана Тургенева, хотя еще недавно этот автор ассоциировался у него только с рассказом «Муму» и повестью «Отцы и дети». Его поразила необычная, фантасмагоричная повесть «певца любви», где было все — мистика, любовь, предательство и преступление.
Два друга, Фабий и Муций, любят одну девушку, Валерию, она выбирает Фабия. Муций уезжает, чтобы не мешать их счастью. Но через много лет Муций возвращается, благодаря колдовским способностям своего слуги влюбляет ее в себя и соблазняет, когда ей кажется, что она спит. Однако Фабий выслеживает их и смертельно ранит соблазнителя. Утром слуга силой колдовства заставляет мертвое тело своего хозяина (хотя на самом деле непонятно, кто из них господин, а кто слуга) подняться и сесть на мула, и они уезжают. Казалось бы, снова мир и спокойствие должны вернуться в дом.
Вадим чувствовал, что эта странная история на этом не должна закончиться, и с нетерпением ожидал развязки.
Супруги зажили прежней жизнью. Муций для них исчез, как будто его никогда не существовало. И Фабий и Валерия, оба точно условились не упоминать о нем ни единым звуком, не осведомляться об его дальнейшей судьбе: она, впрочем, и для всех осталась тайной.
В один прекрасный осенний день Фабий оканчивал изображение святой Цецилии; Валерия сидела перед органом, и пальцы ее бродили по клавишам…Внезапно, помимо ее воли, под ее руками зазвучала та песнь торжествующей любви, которую некогда играл Муций, — и в тот же миг, в первый раз после ее брака, она почувствовала внутри себя трепет новой, зарождающейся жизни…Валерия вздрогнула и остановилась…
Что это значило? Неужели же…
На этом слове оканчивалась рукопись.
Дочитав, Вадим испытал неудовлетворенность такой развязкой, оставившей много вопросов.
Раздался звонок мобильного телефона. Вадим увидел на экране имя звонившего — это был Саша. Вспомнил, что договаривался с ним завтра отправиться на рыбалку, но особого желания ехать у него не было. Лихорадочно стал придумывать причину отказа.
— Саша, езжайте без меня — я себя неважно чувствую.
— Ты это о чем? — Голос Саши был печален, даже трагичен.
— О рыбалке, о чем же еще?
— Ты что, не знаешь?!
— Не говори загадками!
— Феликс вчера прыгнул с балкона — завтра похороны. Пойдешь?
— Как это — прыгнул? — У Вадима перехватило дыхание, и он невольно посмотрел на то место, где не так давно стояло злосчастное зеркало.
— Никаких причин покончить жизнь самоубийством у Феликса не было — дела у него шли в гору. Даже жениться собрался. Правда, невеста сказала, что он стал очень странным в последнее время, что-то говорил о зеркале. Видимо, у него был какой-то скрытый психоз.
Вадим почувствовал возле себя движение морозного воздуха, словно открыли невидимую морозильную камеру. У него задрожали руки.
«Феликса убило зеркало?! Неужели же…» — В его сердце вонзилась острая спица, и он почувствовал, что ему стало не хватать воздуха.
