Такая оценка превзошла все самые смелые ожидания Гондзаемона. Он отослал перекупщика восвояси под тем предлогом, что ему требуется переговорить о деле со своим другом, а затем сообщил Кюсуке заключение специалиста по старинному оружию.
От такой невообразимой удачи Кюсуке лишился дара речи. Да и как могло быть иначе! Однако Гондзаемон, воодушевленный предположением Китибеи, подумал, что специалист из Эдо оценил бы этот меч еще выше, да и заплатить смог бы гораздо большую цену. Клинок, снабженный такой изысканной и роскошной рукояткой, тоже должен принадлежать к категории лезвий весьма высокого качества. А кое-что понимающий в оценке оружия, изготовленного с таким высоким мастерством, хозяин решил лично отправиться в Эдо, чтобы принести максимальную пользу своему верному, но простодушному слуге.
В Эдо Гондзаемон предъявил привезенное с собой оружие для оценки самому знаменитому в своем деле знатоку по имени Хонами, который заявил, что клинок, без тени сомнения, можно считать плодом трудов Нагамицу Бидзена, считающегося одним из десяти достойнейших учеников Масамуне, хотя клейма автора на нем отыскать не удалось. В подтверждение своего вывода он предложил купить старый клинок за восемьсот рё. Гондзаемону оставалось только с превеликой радостью принять такое предложение.
Дело, ради которого он приехал в данный город, ему удалось с блеском завершить, и Гондзаемон поспешил домой, можно сказать, на всех парах. По возвращении он рассказал удивленному до глубины души Кюсуке об удачной для него сделке. Выложив перед ним кучу денег, он завершил свое повествование такими вот словами:
– Любезный мой Кюсуке, посмотри, как выгодно всегда оставаться честным человеком! Твоя беда обернулась большой удачей, даруемой только людям посвященным. Одобрившие твой прямодушный поступок Небеса проявили к тебе большую благосклонность и одарили своим покровительством. Нашей благодарности судьбе нет предела! Теперь снова ступай домой, не медля, но на этот раз прислушайся к моему совету и не бери с собой такую большую сумму наличных денег.
Как только Кюсуке пришел в себя от сразившего его удивления, он почтительно поклонился своему хозяину и произнес такие слова:
– Мой заботливый хозяин, я обязан вам безмерно за ваши благодеяния! Я не могу подобрать достойные слова, чтобы выразить мои чувства. Но ведь мне на самом деле принадлежит небольшая часть из всей этой огромной суммы. Я опасаюсь вызывать у вас недовольство, но моими можно считать только сто рё, ведь я оставил разбойнику всего лишь такую сумму, и такую сумму мне следует отослать домой денежным переводом, как вы сами советуете. А остальную их часть за вычетом ваших расходов на поездку в Эдо я должен отнести разбойнику. Тот меч принадлежал ему, и я не могу обогащаться за счет несчастного грабителя с большой дороги. Разве правильно пользоваться чужим добром?!
Гондзаемон стоял пораженным как громом средь ясного неба из-за бескорыстного, обоснованного с предельной объективностью поведения его слуги.
– Мой бескорыстный малый, – сказал он растроганно, – из-за твоей честности мне просто становится стыдно за себя! Но конечно же тебе не стоит лишний раз рисковать своей жизнью ради такого дела. Что же касается моей поездки в Эдо, то это только моя забота, и тебе следует просто выбросить ее из головы. К тому же еще раз как следует обо всем подумай, прежде чем поспешно вручать свою судьбу в руки такого безрассудного человека.
Но Кюсуке отличался таким же большим упрямством, как и безграничной честностью.
– Я бы никогда не пошел против вашей воли, – произнес он почтительно, – но в этом деле нижайше прошу вас позволить мне поступать по моему собственному усмотрению. Мне бы совсем не хотелось ставить вас в неловкое положение, но злодей, каким бы он ни был на самом деле, не станет совершено определенно творить зло человеку, пришедшему к нему с добрыми намерениями. Я не вижу для себя никакой опасности в моем предприятии.
Гондзаемон, знавший на собственном опыте, что продолжать разговор в подобном тоне ничего не даст, неохотно разрешил своему слуге поступать так, как тому виднее. Отправив сотню рё своему отцу денежным переводом, он завязал остающиеся семьсот рё в небольшой сверток, спрятал его на груди и снова отправился в свои скитания. В отличие от предыдущего похода на этот раз он без особого труда отыскал фанзу нужного ему разбойника. Как бы то ни было, он подошел к знакомой двери, которую на его стук снова открыла отзывчивая хозяйка дома. Кюсуке поклонился и самым вежливым манером поблагодарил ее за любезный прием, оказанный ею ему в предыдущий раз. Женщина пришла в полное недоумение, но справилась с нахлынувшими эмоциями и сказала:
– Любезный мой путник, я не знаю, как мне каяться за доставленные вам в тот день невзгоды. Тем не менее вы снова стоите у моей двери! Я бы еще больше огорчилась, если вас ограбили бы во второй раз. Вам очень повезло, хотя мне от этого не намного легче, в том, что мой муж слёг и находится в постели. Пожалуйста, поторопитесь направить свои стопы в обратном направлении.
Доброе сердце Кюсуке защемило от сострадания к больному разбойнику и его жене.
– Я искренне сочувствую вам обоим. Позвольте мне засвидетельствовать мое почтение страждущему и справиться у него о здоровье.
– Нет, нельзя, сударь! Он сейчас лежит пластом, но при виде вас в нем может проснуться его всесильная жадность. Если он снова оберет вас до нитки, повторится беда, и вы опять останетесь ни с чем.
– На этот счет особенно не беспокойтесь. Я здесь, чтобы передать ему кое-какие деньги.
– Что вы еще задумали?
– Вы, совершенно естественно, ничего не можете понять. Впустите меня в дом, и обойдемся без лишних вопросов. Я должен повидаться с вашим мужем.
Женщина неохотно впустила его в свою фанзу. Пройдя во внутреннюю комнату, где лежал больной хозяин дома, издававший мучительные стоны, Кюсуке поприветствовал его как ни в чем не бывало положенным в таких ситуациях вопросом:
– Как вы себя чувствуете, мой друг?
– Пришел путник, с которым ты так недобро обошелся совсем недавно, – напомнила женщина, видя, что ее муж не признал приветливого посетителя.
– Который из них? – неласково уточнил разбойник.
– Сударь, это – я. Я не знаю, как отплатить вам за доброту, которую вы на днях проявили ко мне. Но теперь я должен рассказать вам, что привело меня сюда снова.
Вслед за этим Кюсуке начал объяснять разбойнику, что произошло в деле с его мечом, и, положив сверток с деньгами у постели больного, завершил свой рассказ такими словами:
– Из выручки за меч я взял причитающиеся мне сотню рё, которую отослал домой родственникам денежным переводом. Все остальные деньги я принес с собой, и они находятся в этом свертке, за исключением небольшой суммы, которую я осмелился потратить на путешествие сюда. У меня не хватит денег на дорогу домой в провинцию Ното, и затем назад к своему хозяину Тамамура в провинцию Кодзуке. Поэтому я буду считать себя очень обязанным вам, если вы проявите любезность и ссудите мне еще немного денег. Остальной суммой прошу распоряжаться по собственному усмотрению. Ах, как я рад освобождению от заботы об этих деньгах, служивших источником постоянного беспокойства с тех самых пор, как я отправился в это путешествие!
