Потом магазины кончились.
Медленно, но верно они спускались все ниже, оставив позади блестящие мраморные лестницы и сверкающий, как шкатулка для драгоценностей, лифт. Сначала Карл думал, что, возможно, они направляются обратно к «Даскин Азул», но они уже спустились слишком низко, а у парня вряд ли хватило бы духу и ума, чтобы так путать след. Судя по фасадам, арендная плата тут была ниже. Среди помещений под сдачу стали попадаться пустые. Качество голографической рекламы упало, зачастую она выглядела некачественной подделкой под ту, что сверкала на верхних палубах. Здешние услуги казались сомнительными, может, впрочем, из-за того, как они предлагались. «В наличии убийственные шлюхи», прочел он выполненную дешевым неоном надпись, не понял, о чем идет речь, засомневался, стоит ли выяснять. В другом месте кто-то нарисовал баллончиком на стекле пустующего помещения огромный прямоугольник и написал в нем: «покупай потребляй умри» – такая вот заготовка художественного произведения. Образчик современного искусства никто не пытался стереть.
Парень с мачете отделился от потока покупателей, шмыгнул влево и спустился по очередной лестнице, на этот раз простой, металлической, на которой никого больше не было. Когда Карл добрался до нее, он услышал, как шаги гремят все ниже по лестничной клетке.
Черт!
Карл подождал, пока грохот стихнет, и стал спускаться следом, стараясь производить как можно меньше шума. Добравшись до подножия лестницы, он оказался в секции с низкой арендной платой. Унылые серые стены прерывали простые зеленые вандалостойкие двери, попадавшиеся тут и там граффити воспринимались глазом почти с облегчением. Где-то неподалеку раздавался равномерный рокот тяжелых двигателей. Полы были грязными, под ногами хрустел мусор, небольшие валы которого двумя ровными линиями тянулись вдоль стен, – то ли механический уборщик прошел, то ли местные обитатели постарались. Очевидные доказательства – были б они ему нужны, – что системы наногигиены спускаются сюда не слишком часто. Не часто, предположительно, спускаются сюда и те, кто не живет тут или не водит знакомство с кем-то из местных.
Что, конечно, идеально для Меррина.
Коридор был пуст. Уходящие вдаль ряды закрытых дверей и никаких признаков парня с мачете. Впереди в обе стороны ветвились новые коридоры, заглянув в темные глубины которых он увидел всю ту же картину. Подкрепленное мешем напряжение ослабло, когда Карл понял, что объект исчез. Изо всех сил сдерживая разочарование, он прошел по тому коридору, что слева, пытаясь расслышать сквозь шум двигателей звуки голосов или шагов и прекрасно осознавая – «Да знаю я, блин, знаю», – что на дверях имеются камеры видеонаблюдения. Это значит, риск быть обнаруженным увеличивается с каждой пройденной дверью, если его объект в одном из этих помещений и смотрит на монитор, куда выводится изображение.
Но Карл все равно это делал. Может, у парня появилось теперь и другое оружие, кроме мачете, и он предпримет еще одну попытку убить черного человека.
На стене у следующего перекрестка он обнаружил схему палубы и изучил ее, чтобы понять, что ждет впереди. Рядом со схемой какой-то безвестный граффитист сделал бесстрастную приписку: «Увы, ты здесь. Живи теперь с этим». Карл вопреки всему улыбнулся и двинулся туда, откуда пришел, намереваясь вести поиск по всем правилам. Сделать что-то, пока сюда не нагрянули силы ШТК-Без. И надеяться, что они перекроют все входы и выходы.
За его спиной раздался лязг отпираемых замков. Он крутнулся, принимая боевую стойку, но увидел, как в открывшейся двери появилась женщина в невзрачном рабочем комбинезоне с незнакомой эмблемой. Ее вьющиеся спиралями непослушные волосы были собраны в тугой пучок. Цвет кожи как у метиски, в уголке рта – незажженный косяк. К тому времени, как она повернулась, поза Карла снова стала непринужденной:
– Привет!
Она с головы до ног окинула его оценивающим взглядом:
– Что такое, заблудились?
– Вроде того, – он изобразил улыбку. – Я должен был встретиться тут с одним парнем из «Даскин Азул», но либо я свернул не туда, либо он.
– Правда?
Карл понял, что она смотрит на его куртку «С(т)игма». Может, так далеко на западе не знают ни этой корпорации, ни того, чем она занимается, но даже тот, кто не восприимчив к новостям континентальной Америки, не может не опознать стиль и яркие шевроны вдоль рукава. Он вздохнул и проговорил, изображая утомление:
– Работу ищу. Этот парень сказал, что, может быть, возьмет меня на неполную ставку.
Очередной оценивающий взгляд. Женщина кивнула, вынула изо рта косяк, повернулась и ткнула им в сторону угла схемы.
– Смотрите, тут поворот направо. Свернете, пройдете две секции и сворачивайте налево. Выберетесь наружу и окажетесь в зоне погрузки, вроде у «Даскин» есть там пара причалов. Вы не далеко от них, наверно, просто спустились не по той лестнице с галереи Маргариты.
– Ясно. – Меш снова запульсировал, и от этого голос Карла стал поживее: – Спасибо вам огромное.
– Не за что. Вот вам. – Она протянула ему косяк. – Получите работу, отпразднуете.
– Что вы, незачем…
– Мужик, бери. – Она так и стояла с протянутой рукой, пока он не взял самокрутку. – Думаешь, я никогда не была на твоем месте?
– Спасибо. Спасибо вам. Послушайте, я лучше…
– Конечно, ты же не хочешь опоздать на собеседование.
Он улыбнулся, кивнул, развернулся и быстро зашагал обратно по коридору. А свернув за угол, перешел на ровный бег.
– Кто говорит?
– Гуава Даймонд. Нас раскрыли, Клешня-контроль. Повторяю, нас раскрыли. Посланец Небес в лучшем случае под угрозой, в худшем полностью разоблачен. Не знаю, что за херню вы там затеяли, но это как гром среди ясного неба. Могу гарантировать, что у нас нет ни прикрытия, ни стратегии выхода. Запрашиваю немедленную эвакуацию.
Переборка была из глянцевитого черного нановолокна, необработанная, блестящая – так же сильно отличалась от серых стен жилого отсека, как его купленная в «Хилтоне» рубашка отличалась от надетой поверх нее тюремной куртки. Ярко-желтая разметка указывала местоположение люков доступа. По виду можно было предположить, что они задраены на молекулярном уровне, а петли и замки представляют собой единое целое с самой дверью. Когда Карл проходил через один из них, его внезапно накрыли воспоминания о Марсе. Так вот что напоминает ему это место с тех пор, как он покинул торговые уровни, осенило вдруг его. Жизнь на Марсе! Вплоть до товарищеского отношения метиски, которая взяла да и отдала ему свой косяк.
«Ты думаешь, что не станешь скучать по всему этому, – усмехнулся Сазерленд, – но ты станешь, ловец. Дай только срок».
За переборкой начиналась зона погрузки правого борта.
Прежде Карл несколько раз бывал на плавучих производственных платформах, но такие вещи легко забываются. Вид за перилами помоста, на котором он стоял, напоминал испытательный цех громадного завода, производящего вагоны канатки. Погрузочная площадка представляла собой пологий пятидесятиметровый спуск к поверхности океана под большой крышей, сделанной из того же нановолокна, что и переборка, – она висела так высоко над головой, что могла бы сойти за ночное небо. От воды к сухим докам тянулось больше дюжины канатных подъемников. Нановолоконные канаты блестели в желобах, как лакричные леденцы, в свете лазерных дуг над головой они казались новехонькими и мокрыми. На разной высоте между океаном и входами в доки болтались в грузовых люльках всевозможные суда. Чтобы облегчить ремонтникам доступ к кабельным трассам, вдоль тянулись решетчатые стальные мостки и лесенки и кончались у верхнего края зоны погрузки, которая щетинилась подъемными кранами и кронштейнами. Все это подобие громадной пещеры было усеяно суетящимися точками человеческих фигур, холодный воздух там и сям оглашали крики. Карл осмотрелся в поисках эмблемы «Даскин Азул», обнаружил ее на шестом по счету помосте и побежал.
