– Если ты сунешься туда без меня, тебя убьют, и все. – Однако он улыбался, когда говорил это. – Ты же знаешь, что с нами там случилось.
Она мимолетно улыбнулась ему в ответ:
– Ну, может быть, мы станем действовать не так прямолинейно.
Он хмыкнул. Протянул дотлевающий косяк, вопросительно посмотрел на Севджи. Она покачала головой, и Марсалис так и сидел несколько секунд с протянутой рукой. Потом пожал плечами, затянулся в последний раз и бросил окурок вниз, на сбегающую к воде аппарель.
– Тогда приступайте к этой вашей второй стадии, – сказал он.
– Приступим.
За пределами погрузочной площадки правого борта волны стали светлеть, становясь из черных серо-стальными в первых лучах наступающего дня.
Глава 40
Снова оказавшись в отеле, он сделал окно непрозрачным, чтобы не видеть нежелательного рассвета. Сбой биоритмов и боль после драки преследовали его, пока он шел по темному номеру к постели. Побросав одежду на пол, он замер, уставившись на нее. Надпись «С(т)игма», выведенная жизнерадостными оранжевыми буквами, смотрела на него со спины тюремной куртки. Перед мысленным взором стояла Севджи Эртекин и махала рукой. Она проводила Карла до посадочной площадки «Кота Булгакова» и подождала, пока его автокоптер улетит. Просто стояла, подняв одну руку, а «Кот» тем временем уходил вниз и назад, и рассмотреть детали становилось все труднее.
Он поморщился, стараясь отогнать воспоминание.
Раздраженно разобрал постель, заполз на нее и потянул на плечи простыню.
И сон пришел, погребая его под собой.
Телефон.
Он очнулся в по-прежнему затемненном номере, убежденный, что только-только закрыл глаза. Часы у кровати развеяли его заблуждение – на них ровным голубым светом горели цифры 17:09. Он проспал весь день. Карл поднял руку, тупо глядя на наручные часы, которые забыл снять, как будто гостиничным по каким-то причинам веры не было. Запястье болело после удара, который он недавно нанес Меррину. Он слегка повертел рукой, согнул ее. Может быть, даже…
Телефон. Ответь на этот чертов…
Карл нащупал телефон, поднес к уху:
– Да, что?
– Марсалис? – Голос, который он должен бы узнать, но не узнавал спросонок. – Это вы?
– А ты что за хер с горы?
– A-а, так это все-таки вы.
Имя прозвучало как раз перед тем, как Карл запоздало узнал эти размеренные интонации. Джанфранко ди Пальма. Брюссельский офис.
Карл, нахмурившись, сел на кровати:
– Что вам надо?
– Я только что говорил в Нью-Йорке с агентом Николсоном, – лилась из трубки прекрасная, почти лишенная акцента английская речь ди Пальма, – и понял, что КОЛИН больше не нуждается в ваших услугах, а также что они немедленно утрясут проблемы с обвинениями Республики против вас. Похоже, вы очень скоро вернетесь в Европу.
– Правда? Это для меня новость.
– Я думаю, нет необходимости ждать конца всех формальностей. Сегодня вечером я отправлю челнок АГЗООН в аэропорт Сан-Франциско. Если вы окажетесь в суборбитальном терминале в районе полуночи…
– Не окажусь.
– Простите?
Воспоминания о тюрьме штата Южная Флорида закружились в голове, как воронка грязной воды у забившегося стока. Неожиданное решение, бодрое, как жизнерадостные буквы на куртке С(т)игма, тисками сжало Марсалиса.
– Я сказал, вы можете идти на хер, ди Пальма. Так и запишите. Идите. На. Хер. Вы оставили меня в Иисуслендской тюрьме на четыре месяца. Да я бы, блин, до сих пор там сидел, если бы мое освобождение зависело от вас.
И вы до сих пор не возместили мне затраты за январь, чтоб его. – Ни с того ни с сего его вдруг охватила такая ярость, что он весь затрясся – Так что не думайте, что я брошусь к вам по первому зову только потому, что вы наконец-то соизволили достать свой хер из своей же жопы. Я тут не закончил. Я очень далек от того, чтобы тут закончить, и я, сука, вернусь домой только тогда, когда буду к этому готов.
В трубке помолчали.
– Полагаю, вы понимаете, – вкрадчиво сказал ди Пальма, – что не уполномочены действовать вне юрисдикции АГЗООН. Конечно, вы вольны распоряжаться своим временем, но мы не можем согласиться с тем, чтобы в дальнейшем вы оказывали профессиональное содействие КОЛИН или службе охране Штатов Тихоокеанского Кольца. В интересах…
– Что с вами такое, ди Пальма, у вас там что, ручки нет? Я сказал вам идти на хер, мне что, по слогам продиктовать?
– Настоятельно не рекомендую вам вести себя подобным образом.
– Да? Ладно, а я настоятельно рекомендую вам пойти и сделать себе клизму с каустической содой. И посмотрим, кто из нас лучше справится.
И он оборвал связь. Потом немного посидел, уставившись на телефон.
И что, мы собираемся самостоятельно заплатить за билет на суборбиталку, не так ли? А как вернемся, искать новую работу?
До этого не дойдет. Я для них важнее, чем уязвленная гордость ди Пальмы.
Но не важнее мюнхенских соглашений. Которые будут нарушены, если ты сейчас снова возьмешь трубку и позвонить Севджи Эртекин. Ты слышал ди Пальму. Никакого дальнейшего профессионального содействия.
Телефон лежал в его ладони.
Просто отправляйся домой, Карл. Они получили своих монстров, а ты можешь поставить в своем списке очередную галочку, сразу после Грея. Ликвидатор тринадцатых, как всегда на высоте. Смирись и отправляйся домой, а там можно использовать эту историю для блефа и получить прибавку.
Телефон.
Хватит, оставь ее в покое. Ты сослужишь ей дурную службу, если будешь склонять к этому пути. Пусть идет своей дорогой куда ей заблагорассудится.
Может, на самом деле она не хочет уходить.
Браво, настоящий альфа-самец. Что дальше, создашь трибьют-группу «Сердитый юнец» и будешь исполнять кивер ы? Люди должны жить своими собственными жизнями, Карл.
Он сжал гладкий пластик телефона. Поднес его к уху. Осознал вдруг, что тело болит в десятке разных мест, и эта боль осталась ему на память о бое с Меррином.
С Меррином покончено, Карл. Все позади.
Есть еще Нортон. Лживый ушлепок пытался убить тебя в Нью-Йорке, а может, и в Перу тоже.
Этому нет доказательств.
Она по-прежнему рядом с ним. Она начнет задавать неудобные вопросы, и он может убить ее так же, как пытался убить тебя.
Ты не знаешь точно, его ли это рук дело. И вообще, он увивается вокруг Севджи Эртекин с такими маслеными глазками, что никогда не допустит, чтобы с ней произошло что-то подобное. И тебе это известно.
