Карл ощутил, как сжались челюсти. Не отвести взгляда оказалось сложнее, чем он предполагал.
– Нортон здесь? – спросила Севджи.
– Да. – Он постарался улыбнуться. Мышцы лица словно забыли, как это делается. – Боюсь, его задело, что ты захотела сперва увидеть меня, а не его.
Эртекин поморщилась:
– Ну что ж, я найду время для всех. Не то чтобы у меня было слишком много друзей.
Карл с интересом уставился на одну из ярких птичек, суетящихся у его ног.
– Марсалис?
Он нехотя поднял взгляд.
– Сколько времени у меня есть?
– Не знаю, – поспешно ответил он.
– Но ты знаешь, как работает система «Хаага». – Настойчивость в ее голосе была сродни мольбе. – Ты же часто стрелял из этой херовины, у тебя должны быть какие-то соображения.
– Севджи, это зависит… Тебя тут лечат с использованием самого современного оборудования и антивирусных препаратов…
– Ага, в точности как Налан, блин.
– Прости?
Она покачала головой:
– Неважно. Слушай, ты все равно не напугаешь меня сильнее, чем я уже напугана. Скажи мне правду. Им с этим не справиться, ведь так?
Он колебался.
– Черт, Карл, скажи мне правду.
Их взгляды встретились.
– Да. Им с этим не справиться.
– Хорошо. А теперь скажи, сколько времени у меня есть.
– Я не знаю, Севджи. Честно. Возможно, удастся затормозить развитие вируса достаточно надолго, чтобы… – Он остановился, увидев выражение ее лица. Потом проговорил – Несколько недель. Самое большее, пару месяцев.
– Спасибо.
– Севджи, я…
Она вскинула руку, улыбнулась. Поднялась из кресла:
– Собираюсь пройтись вдоль речки. Хочешь со мной? Врачи говорят, я не должна напрягаться даже здесь. Судя по всему, моя нервная система реагирует на здешние раздражители почти так же, как на реальные. Но, думаю, приятно будет немного прогуляться, пока я еще могу. – Она взяла книгу. – А поэзию пятнадцатого века невозможно читать не делая перерывов.
Карл прочел название на старинном коричнево-зеленом переплете. «Сад благоуханный» ибн Мухаммад ан-Нафзави.
– Хорошая книга?
– Рецепты афродизиаков там сомнительные, а в остальном весьма неплохо, да. Я всегда обещала себе, что однажды прочту ее. – В ее глазах снова промелькнул страх, промелькнул и исчез. – Лучше поздно, чем никогда, верно?
Он снова не ответил, ни на слова Севджи, ни на то, что увидел в ее взгляде, и пошел за ней через лужайку на журчание воды. Согнувшись, они пробрались меж деревьев (Карл отодвигал преграждавшие путь ветви) и оказались среди зелени на берегу неглубокого потока. Севджи некоторое время смотрела на бегущую воду.
– Я должна попросить тебя о паре одолжений, – тихо сказала она.
– Конечно.
– Мне бы хотелось, чтобы ты остался. Я знаю, я говорила, что ты свободен, что более или менее послала тебя, но…
– Не беспокойся. – Голос его посуровел, ему пришлось подавить всплеск гнева. – Я не собираюсь устраняться. Онбекенд – ходячий мертвец. И тот, кто его послал, тоже.
– Хорошо. Но я имела в виду не это.
– Не это?
– Нет. Случившегося более чем достаточно, чтобы даже и не думать закрывать это дело. Будет хорошо, если ты поможешь с ним, когда я… – Она сделала слабый жест в сторону текущей воды. – Но я прошу тебя не об этом. У меня более эгоистичная просьба.
– Благодаря тебе я жив, Севджи, – без выражения сказал он. – Это искупает многие грехи.
Она повернулась. Коснулась его руки.
Он испытал короткий, нутряной шок: тактильный контакт в виртуальности не был пока как следует проработан, и прикосновения негласно считались дурным тоном. Если не учитывать топорно сделанные и до смешного несовершенные порно-виртуалы, с которыми Карл имел дело в армии, он, кажется, дотрагивался там до кого-то всего с полдюжины раз за всю жизнь, и то по большей части случайно. Рука Севджи Эртекин ощущалась как бы через перчатку, и разочарование от этого раздуло угольки уже угасавшей злости.
– Мне нужно, чтобы ты остался со мной, – сказала Севджи. Она смотрела вниз, на их соприкасающиеся руки, будто пыталась разглядеть какую-то подробность, не зная, есть ли она. – Это тяжело. Мурату – так зовут моего отца – будет слишком больно. Нортон слишком запутается. Все остальные слишком далеко, к тому же я все равно оттолкнула всех после истории с Итаном. Я не знаю, что им сказать. Остаешься только ты, Карл. Ты чистый. Мне нужно, чтобы ты помог мне с этим.
Чистый?
– Ты говорила о двух одолжениях, – напомнил он.
– Да. – Она выпустила его руку и вернулась к созерцанию воды. – Думаю, ты знаешь, каким будет второе.
Он стоял рядом с ней и смотрел на течение.
– Хорошо, – сказал он.
Глава 44
Он дожидался Нортона в коридоре снаружи залов для посещений и кабинок вирт-формата. Функционер КОЛИН вышел оттуда с опухшими глазами, он щурился, словно свет в коридоре был слишком ярок.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал ему Карл.
Лицо Нортона исказилось:
– И ты думаешь, что сейчас самое время?
– Она не поправится, Нортон. Тебе лучше привыкать к этой мысли.
– Чего ты хочешь?
– Ты читал мои показания ШТК-Без?
– Нет, я… – Нортон на миг прикрыл глаза. – Да. Я их проглядел. И что?
– Кто-то послал Онбекенда убить меня. Возможно, тот же самый человек нанял Рен помогать Меррину, и он же устроил возвращение Меррина на Землю. Мы не закончили с этим делом, даже наполовину не закончили.
Нортон вздохнул:
– Да, последние двадцать минут Севджи только об этом и твердила. Тебе незачем вбивать мне это в голову. КОЛИН повысит приоритет расследования, ШТК-Без уже взялась за дело. Прямо сейчас, хотя…
– Я не уеду, пока с этим не будет покончено.
– Да, Севджи тоже ясно дала мне это понять.
Нортон попытался проскользнуть мимо. Карл подавил желание схватить его за руку и повернуть к себе. Вместо этого он сделал пару быстрых шагов и уперся рукой в стену коридора, вынудив сотрудника КОЛИН остановиться. Нортон сцепил зубы и, сжав кулаки, повернулся к нему:
– Ну, что тебе от меня надо, Марсалис?
– Две вещи. Во-первых, ты должен убедить Ортиса, чтобы он отменил решение о моем возвращении под юрисдикцию АГЗООН. Вчера вечером мне позвонили из Брюсселя, им там очень хочется загнать меня обратно в овчарню.
– Ортис только-только из реанимации. Едва ли он в состоянии…
