– Не знаю, – утомленно проговорил Джефф. – «Скорпионам» заплатили за исчезновение, это входило в сделку. На первое время были подъемные. Но не каждый может по-умному распорядиться финансами. Может, за эти десять лет Танака просрал все денежки. А может, пару лет назад ему не повезло, и он потерял все, что успел нажить. В Республике, если поскользнешься, финансовой помощи ждать неоткуда.
– Это точно. Значит, этот никому не нужный бывший оперативник тайной службы, мелкий махинатор, приходит к тебе с безумным планом, как надавить на одного из самых влиятельных в политической и корпоративной жизни Америки людей. А ты вот так просто берешь и соглашаешься?
Джефф снова осушил свой стакан и теперь сидел нависнув над ним.
– Конечно. Почему нет? Это могло сработать.
– Охереть, что я слышу! И как же?
Джефф потянулся за бутылкой:
– Идея Танаки заключалась в том, что он пришлет мне письмо с требованием денег, а я отнесу его Ортису и притворюсь напуганным. А потом буду подталкивать его откупиться, убеждать, что это самое умное, и вызовусь в качестве посредника, чтобы он, в случае чего, остался чистеньким.
Нортон покачал с головой:
– Но это не сработало бы с Ортисом. Он бы просто не… Боже, тебе следовало бы это знать, Джефф! Как ты этого не понял?
Джефф бросил на него затравленный взгляд и открыл коньяк.
– А как ты думаешь, братишка? Я хотел денег.
– Да, но ты должен был…
– Просто, бля, не надо об этом, Том. Лады? – Бутылка резко наклонилась, коньяк, расплескиваясь, так и брызнул из горлышка. Джефф, защищаясь, повысил голос, и в нем звучала горькая ярость: – Что ты вообще знаешь о моей жизни? У тебя-то все хорошо, с этим твоим бейджем КОЛИН, с повышением, которое я для тебя организовал, с твоей охуительной квартирой в лофте на Канал-стрит и с твоей жизнью без особых привязанностей и особых затрат, но при деньгах. Ты знаешь, сколько я зарабатываю в «Гуманитарных ценностях»? Работая по четырнадцать часов шесть, а иногда и семь дней в неделю? Знаешь, сколько, блядь? У меня двое детей, Том, жена, которая любит сорить деньгами, и до сих пор нет пенсионного плана. Что ты знаешь обо всем этом, Том? Ты плывешь, ты, сука, плывешь по жизни. Так что не надо приходить ко мне и говорить, что я должен, а чего не должен. Я хотел этих денег, вот и все. И я вписался вдело.
Нортон смотрел на него, слишком ошеломленный, чтобы свести воедино все услышанное. Слишком многое было сказано, слишком, и мир Нортона пошатнулся.
– Я не живу на Канал-стрит, – тупо проговорил он, – и никогда не жил. Я живу на Лиспенрад. Ты должен это знать.
– Не говори мне, на хер, что я должен знать!
– Почему бы тебе не рассказать нам, что у вас не заладилось? – предложил Марсалис. – Ортис не сдался?
– Нет. – Джефф опять потянулся к бутылке. – То есть вначале вроде бы да. Он перевел на себя кое-какие средства, велел мне сделать частичный платеж и потянуть время. А потом, когда Танака прислал следующее письмо с требованиями, он просто усадил меня напротив и сказал, что нам надо сделать.
– Уничтожить всех, кто может за этим стоять, – кивнул Марсалис.
– Он… – беспомощный жест, – он следил за каждым из нас. Не знаю, как, но ему было известно, где находятся бывшие члены команды. Ну, во всяком случае, с чего начиналась их новая жизнь. Некоторые переезжали, так он сказал, поэтому потребуется некоторое время, чтобы их вычислить. Но так или иначе, все они должны были погибнуть. Я сидел там, Том, и не мог, блин, поверить своим ушам. – Голос Джеффа стал почти жалобным: – Нам не следовало столько просить!
– Дело не в деньгах, – отсутствующе проговорил Нортон.
Марсалис подался вперед и забрал бутылку из трясущихся рук Джеффа. Наполнил стакан.
– До должности в ООН рукой подать, и тут вы с вашим наездом. Очень не вовремя.
– Да. – Джефф сидел и смотрел на выпивку, которую налил ему тринадцатый. – Вот что он сказал: «На кону слишком многое, Джефф. Мы не можем сейчас допустить разоблачений. Придется действовать жестко». Я попытался отговорить его, сказал, что, в общем, деньги не такие уж большие, но он не слушал. Я сказал, что его поймают, что невозможно безнаказанно убить столько людей, да еще бывших оперативников. Для этого понадобится целый отряд, который с тем же успехом сможет потом шантажировать своего нанимателя.
– Или, – сказал Марсалис, – всего один из членов этой самой старой команды, которому можно доверить подобное дело. Человек, который тоже не может допустить, чтобы правда всплыла наружу, и который способен сделать эту работу, потому что ему не помешают ни ностальгия, ни дружеские чувства. Человек, который генетически запрограммирован на подобное. Тринадцатый.
Пока черный человек говорил, Джефф лишь кивал. Он был опустошен.
– Все думают, что Меррин отбыл на Марс, – продолжал Марсалис, тоже кивая в подтверждение своих слов. – Тринадцатый по фамилии Меррин действительно отбыл на Марс, и это делает другого Меррина, Онбекенда, практически невидимкой тут, на Земле. Он тоже исчезает, находит в Альтиплано суррогатного брата и безопасное пристанище. Периодически, когда тамошним плохишам нужно кого-нибудь напугать, изображает по просьбе брата пиштако, но, по большей части, совершенно свободен. И так до тех пор, пока в его дверь не стучится бывший начальник и не говорит, что, оказывается, ничего еще не закончилось. Что какой-то неблагодарный мудила из старой команды угрожает разоблачить всех, и единственный способ убедиться, что этого не произойдет, – перебить бывших сотрудников, которые еще живы. Хочет ли Онбекенд браться за эту работу? – Марсалис развел руками – Возможно, нет, но разве у него есть выбор? Если Ортис не станет платить, шантажисты разозлятся, и правда об «Ответе Скорпиона» выйдет на свет божий. И никто не знает, как далеко может потянуться эта ниточка. Теплое гнездышко, которое Онбекенд свил себе при помощи Манко Бамбарена, под угрозой. Очень вероятно, что ему придется отправиться в поселение, потому что если его найдут – то либо поселение, либо пуля. Джефф, тебе есть что добавить? Может, я в чем-то ошибся?
– Нет, ты кругом прав. – Джефф отхлебнул коньяк, обеими руками держа стакан перед собой и глядя в пространство. – Когда Ортис пришел с этим к Онбекенду, тот сразу понял, что должно случиться.
Марсалис усмехнулся. Выглядело это не слишком приятно.
– Полная зачистка, да? Как в Вайоминге.
– Это был единственный путь, – сказал Джефф.
– Допустим, но Онбекенд не дурак. Он знает, что не сможет убить тридцать с чем-то бывших сотрудников и нигде не оставить генетического материала. Хоть в паре мест, да оставит. А как только его след попадет в систему, сам он окажется в такой же жопе, как если бы всплыла история со «Скорпионом». Потому что единственный живой тринадцатый, который, предположительно, может оставить такой след, находится на Марсе. И если этот след обнаружится возле жертвы серийного убийцы в Кольце или Республике, то начнется реальная шумиха, настоящее светопреставление. И Онбекенд указывает Ортису на слабое место в его плане.
