– Добрый день, мэм.
Интерфейсом полиции Вольной Гавани был красивый чернокожий патрульный лет двадцати с небольшим. Знаки различия блестели в нежарком – что так не соответствовало правде – солнце Аризоны. Ткань его униформы с коротким рукавом выглядела идеально, текстура была передана в мелочах. То же касалось безукоризненной, обветренной кожи, бугрящихся мускулами рук и плеч. Севджи мрачно подумала, что он мог достаться полицейскому департаменту в наследство от первых порноэксперий – той части сюжета, где одежда еще не снята. Она догадывалась, что этот парень должен вселять доверие и внушать уважение к символам законной власти Ангелин, но сама лишь слегка возбудилась и чуть не захихикала.
Ладно тебе, это хотя бы не еще одна долбаная суперстерва с идеальными телесами.
На самом деле, она возбудилась сильнее, чем «слегка».
– Э-э, я жду…
– …коллегу, – кивнул и-фейс. – Он входит, но это может потребовать времени. Могу я ознакомиться с вашими полномочиями?
Севджи протянула ладонь и теперь смотрела, как она клубится синеватыми нитями машинного кода. Со слабым треском они падали на землю и исчезали, будто впитываясь в грязь. Несмотря на синий цвет, Севджи ощутила тревогу: она будто наблюдала, как из вспоротого запястья сочится кровь. По крайней мере так она вообразила…
Прекрати.
– Благодарю вас, мэм. Можете приступать. – Впереди стали быстро возникать знакомые глинобитные инфодомики. И-фейс отступил, обозначая тем самым новый статус Севджи. – И ваш коллега тоже.
Она даже не заметила, что рядом возник силуэт Марсалиса. Наблюдая, как он уплотняется, Севджи внезапно утратила всякий интерес к патрульному. Привлекательность таилась в недостатках, в морщинках на лице, в почти незаметном плоском шраме на левой руке, вроде бы от ожога, в едва наметившейся седине. В том, как рот Марсалиса чуть скривился, когда он посмотрел на патрульного. В том, как он стоял, словно загораживая собой какой-то дверной проем. В том, как…
Она так и не поняла, почему он вдруг решил присоединиться к ней в виртуальности.
– Вы задержались, – сказала она чуть более жестко, чем намеревалась.
Он пожал плечами:
– Вините мои гены. Тринадцатые устойчивы к гипнозу. В «Скопе» я знавал нескольких парней, которым, чтобы воспользоваться виртуальностью, приходилось принимать снотворное. Мы пойдем взглянуть на Тони?
Интерфейс провел их по пустыне к ближайшему инфодому. Возле него в воздухе висела синяя голограмма «Место преступления». Вопреки обыкновению, у инфоструктуры была дверь из необработанной древесины. Патрульный отодвинул черный металлический засов и толкнул ее внутрь. Прихожая выглядела не под стать двери, по-городскому.
– Меня зовут Крэнстон, – сказал патрульный и отступил, давая им пройти. – Если вам понадобится помощь полицейского департамента, пожалуйста, вызовите меня. Жертва в столовой, вторая дверь направо. Можете трогать или передвигать все что угодно, но если захотите сохранить изменения, вначале обратитесь ко мне.
Они нашли тело Тони Монтес распластанным на полу в столовой, недалеко от того участка стены, что был забрызган ее кровью и мозгом. При падении ее перевернуло, она лежала на боку, с запрокинутой головой, так что выходящее пулевое отверстие и месиво в черепе были выставлены на всеобщее обозрение. Конечности, казалось, перепутались между собой, ноги были босы. Слабо отсвечивающая белая черта, которой обвели мертвую, словно бы отделяла ее от обстановки дома, чтобы потом взять и вырезать Тони из картинки. Когда они подошли, над телом возникли аккуратные сменяющиеся голографические таблички с дополнительными сведениями. Характер ранения, время смерти. Вероятная причина менее серьезных ранений. Возраст, пол, национальность. Генетические особенности.
– Ненавижу это дерьмо, – произнесла Севджи, лишь бы что-то сказать. – Сраный культ удобства, только отвлекает от всего, что ты пытаешься разглядеть.
– Наверно, это можно отключить?
– Да. – Однако она не шевельнулась, чтобы подозвать Крэнстона. – Когда я только поступила в полицию Нью-Йорка, там тестировали функцию, позволявшую трупу отвечать на ваши вопросы.
– Боже, какой идиот додумался до такой херни? – Однако слова прозвучали отсутствующе.
Марсалис опустился на колени перед телом, наморщил лоб.
– Не знаю. Какой-то свихнувшийся на информации умник, у которого было слишком много свободного времени, решил проявить творческий подход. Обосновали это тем, что так, мол, копы черстветь не будут. Будут вспоминать, что прежде это был живой, дышащий человек.
– Ясно. – Он взял руку женщины, лежавшую чуть присогнутой ладонью кверху, и аккуратно приподнял ее, вроде бы поглаживая пальцы.
Севджи опустилась на корточки рядом.
– Полиция уже создала реконструкцию возможных событий, которые привели к смерти жертвы. Думаю, там не так уж много натяжек.
Он повернулся к ней, и его лицо оказалось неожиданно близко.
– Мы можем это посмотреть?
– А вы бы хотели?
Еще одно пожатие плеч.
– У нас полно времени, разве нет?
– Ладно. Крэнстон?
И-фейс без всяких драматических эффектов сгустился перед ними: так в прошлом тысячелетии при помощи химических реактивов на фотобумаге появлялись фотографии, Севджи видела это на каком-то семинаре.
– Чем могу быть полезен?
Севджи встала и сделала рукой неопределенный жест:
– Можете запустить для нас реконструкцию преступления? Только последние несколько минут.
– Конечно. Вам придется пройти в гостиную, похоже, все началось именно там. Сейчас я подключу систему. Звук нужен?
Севджи насмотрелась подобных вещей во множестве, поэтому покачала головой:
– Нет, только движения.
– Тогда, пожалуйста, следуйте за мной.
И патрульный преспокойно шагнул сквозь стену. Они оставили тело и отправились в соседнюю комнату более привычным способом, через дверь. Крэнстон уже ждал там. Стоило им войти, как небо за окном стало ночным, темным, а занавески закрылись наполовину сами собой, будто в низкобюджетном ужастике. В центре комнаты, как призрак, сгустилась неповрежденная версия Тони Монтес, на ногах у нее были кремово-мятные эспадрильи, сочетающиеся с юбкой и блузкой. Ее макияж был в порядке, а сама она выглядела невероятно собранной.
В шаге от нее система подрисовала злоумышленника.
Это был глянцевитый черный мужской силуэт с невыразительными, заурядными чертами лица, с усредненным строением тела и усредненной же массой. Однако он дышал и слегка шевелился. А потом бросился на Тони Монтес и сильно, жестоко ударил ее с разворота. Модель женщины молча отлетела назад, споткнулась и рухнула на диван. Одна эспадрилья, сорвавшись с ноги, до нелепости высоко взлетела в воздух, перевернулась и приземлилась в другом конце комнаты. Черный силуэт двинулся к Монтес, сжал ей горло и ударил в лицо кулаком. Она отлетела и упала на пол. Вторая эспадрилья тоже слетела. Женщина, пошатываясь, приподнялась, опершись на диван, а черный силуэт наблюдал за ней со спокойствием робота. Когда Монтес встала на ноги, он снова сделал шаг и ударил ее в грудь. Она отлетела к занавескам, покачнулась, ее развернуло, и она вцепилась ногтями в физиономию нападавшего, получив за это удар тыльной стороной руки, который швырнул ее через всю комнату. Она ударилась спиной о торец открытой двери в прихожую, упала и на этот раз уже не встала.
