– Слушай, Грег. Как определить, заражён человек инфовирусом или нет? По поведению?
– Не всегда…
– По активности правого полушария?
– Тоже нет.
– А по анализу крови?
Грегори вздохнул.
– По силе и длине мозговых волн. С помощью энцефалометра.
– А как ты сам?
– У меня рецидив. ДНК-препараты закончили действовать.
– Оно и видно, – фыркнула Женька. – Всего боишься.
– Зато ты чересчур осмелела, – парировал Грегори. – Думаешь, переспала с командором и тебе зелёная улица.
Женька обалдела. Грегори безусловно коллега и друг, но…
– Что ты себе позволяешь! – возмутилась она.
– А что, не так? Хорошо, по-другому. Считаешь, если стала его любовницей и геннообменником, так он всё тебе позволит и простит? Ох, Женька. Так ничему и не научилась. Погоди, покажет он ещё джаммью морду. Помяни моё слово.
Женя загрузилась. То же самое, но другими словами, говорил Рокен.
– Пойми ты, человек из прошлого. Если возникнет ситуация, когда ему придётся выбирать между тобой и своими джамранскими атрибутами, он выберет не тебя.
Женьке стало не по себе. Хотелось верить в лучшее…
– Поживём-увидим, – тихо ответила она. – А пока, будем думать. Что там с этими волнами?
– Давай покажу, – предложил англичанин.
Она кивнула.
– Пошли в диагностику.
Грегори настроил энцефалометр и вскоре получил два изображения мозговой деятельности – своей и Женькиной.
– Смотри. Тут спектральный анализ явно отличается. Теперь сюда… Амплитуды колебания разные. Частота… Видишь? Какие слабые и короткие тэта и альфа-волны на моей энцефалограмме…
Женя ничего толком не смыслила в этих показателях, но пытаясь вникнуть, находила подтверждения словам англичанина.
– Мы знаем источник вируса. Но что с этим знанием делать? – рассуждал Грегори. – Эти тексты ничем принципиально не отличаются от большинства.
– Но должен же быть антивирус.
Евгения взяла у Грегори электронный планшет и пробежала глазами по строчкам… Ерунда какая-то. Неужели всё дело в этих словах, фразах и даже знаках препинания. В голову лезла всякая чушь. Белиберда о магах, читающих заклинания наоборот… Женька прочитала задом наперёд верхнее предложение и захихикала.
– Ты чего? – спросил Грегори.
– Да так… Такая фигня получается.
Она принялась нарочито громко, дурачась, читать слова в обратном порядке… А Грегори, затаив дыхание, соображал, в какую сторону у неё крыша поехала и далеко ли.
– Шла бы ты спать…
«Наше сознание есть суть перевёрнутого континуума, отраженного в пространстве»… – отчетливо произнёс чей-то голос в Женькиной голове. Она запнулась и умолкла.
«Ну, здравствуй, белая горячка!»
– Женя, ты чего?! – тряс её Грегори.
– А…
– Ты уже минуту сидишь вот так и таращишься в пустоту.
– Всё. Пить надо меньше. Держи, – она сунула ему планшет и отправилась спать.
На следующее утро Евгения окончательно утвердилась в сволочизме Зандена и навестила Рокена, без Грегори. А то будет ныть да причитать, взывать к благоразумию. Чего к нему взывать? Когда раздавали благоразумие, Женька толкалась в очереди за сумасбродством. Пункты раздачи перепутала. Бывает…
Рокен с ходу заявил, что соскучился и предложил сок. От сока Женя отказалась, предполагая, что за этим последует коварное соблазнение. Хотя у Рокена и так не было недостатка в женщинах. Например, продавщица-линдри из модного бутика. Или Зеларен, жаждущая обмениваться с ним генами долго и страстно. Даже прилетала за этим на станцию пару раз.
– Я по делу, – солидно заявила Женька, прервав настойчивые лобзания. – Как к лучшему другу.
– Слушаю, – ответил Рокен и лукаво добавил. – А может, быстренько, по-дружески. А? Одно другому не мешает.
– Балбес! Я ему о джаммах, а он…
– Говори, – резко посерьёзнел Рокен.
Женя в двух словах изложила проблему и план с проявителем.
– Вообще-то, англичанин прав, – с расстановкой заметил Рокен.
– И ты туда же? – огорчилась Евгения.
– Занден – порядочная сволочь. Даже по меркам джамрану.
– Откуда ты знаешь?
– Кто не знает Зандена?
– А вдруг это другой Занден, его тёзка?
Рокен удивлённо спросил:
– Что значит «тёзка»?
– Человек с таким же именем, как у тебя.
– У нас одинаковых нет, – покачал головой Рокен.
– Совсем не повторяются? И совпадений не бывает?
– Имена повторяются лишь каждую тысячу лет.
– Как так?
– Запросто. Они возвращаются.
– Это же миллионы комбинаций!
– В джамранском языке более сотни звуков и около двухсот букв.
Женька даже не нашлась, что ответить.
– Это тот самый Занден, а репутация Зандена в два раза больше его персоны Короче, сволочь редкостная.
– Угораздило же Талеха дружить с ним.
Рокен нахмурился.
– Занден не друг Талеху. Он его соперник.
Женька что-то такое читала, но с земной колокольни…
– В каком смысле, соперник?
– В прямом. Как элемент джамранской культуры. Соперничество распространено у мужчин. Обычно, соперник появляется в интернате. Это поощряется наставниками и рассматривается как стимул к развитию и совершенствованию. Соперники находят друг друга, бросают вызов и соревнуются. Всю жизнь.
– А у тебя есть соперник?
– Был, – хмуро отозвался Рокен.
– Он что, умер?
– Нет. С тех пор как я на поруках, он нашёл себе нового…
– Сочувствую.
Парень рассмеялся.
– Шутишь! Да я вздохнул свободно, когда этот приставала отвалил! Мне не нужны соперники.
«Вот как? Среди джамрану бывают и бунтари»… Женя вспомнила слова Талеха.
– А ты случайно не был непокорным джамрану?
– Всегда! – Рокен блеснул глазами и предпочёл на эту тему не распространяться. – Вернёмся к Зандену. Лично я с ним сталкивался один раз, зато много слышал. Знаю, что Занден норовит испортить жизнь Талеху, а получается наоборот. Рассказывали, Занден тоже участвовал в конкурсе за Ролдон-2… И теперь вернулся… Интересно.
– Интересно ему! А Грегори сам не свой.
