Она спохватилась.
– Тебя будут судить? Что ты потеряешь? О чём он говорил?
– О станции. Он потребует станцию, в качестве компенсации прерванного обмена. Скорей всего, трибунал признает обвинение и удовлетворит его жалобу.
Женька застыла, чувствуя вину и отчаяние.
– Это из-за меня… И ничего нельзя сделать?
– Можно… – Талех выглядел бесстрасным.
Она не выдержала и расплакалась. Слёзы брызнули из глаз, будто в организме повернули краник.
– Ты плачешь из-за Зандена? Или из-за того, что я могу потерять станцию? – поинтересовался командор.
– Да пошёл он, этот Занден! – ревела она, но в глубине души ощущала потерю, позорную неудовлетворённость, сожаление и одновременно ярость от того, что её просто использовали, чтобы добраться до собственности командора.
Талех внезапно обнял её и поцеловал, стирая слёзы, а потом с такой силой прижался к губам, что Женька вскрикнула. Он причинял ей боль, надавливая, прикусывая и не давая отстраниться. Так же внезапно оторвался. Губы саднило, но Евгения чувствовала облегчение и свободу от чар Зандена.
– Ну вот. Намного моей ДНК, чтобы изгнать его из твоих мыслей.
Талех поднял Женьку и отнёс на кровать. Лёг рядом. Она прижалась к нему, понемногу успокаиваясь.
– Я такая дура…
– Тихо. Я же говорил, Занден мощный соперник. А я, увы, не твой муж. Он ещё и Дагена мне припомнит… Пришлось ему повозиться, чтобы устранить преграду… А ты долго держалась, – одобрительно добавил он. – Старлетта он устранил час назад. Меня ещё не было на станции.
Женька всё равно злилась на себя.
– Зря не терзайся, – усмехнулся Талех. – Станция всё ещё моя. Времени у нас много. Но брак теперь не поможет. Меня всё равно будут судить. Но… учитывая, что ты вчера сказала… Я готов кое-что исправить.
– То есть? – Женя уставилась на него.
«О чём это он?»
– Ты сказала, что тебе никто не нужен кроме меня. Это означало признание твоей готовности к браку. Поэтому… Будь моей женой…
Холод стремительно расползался по венам.
– Ну, я…
– Можешь пока не отвечать. Как следует подумай. Цикла хватит?
Челюсть так свело, что изо рта вырвалось лишь мычание.
– Заодно, внимательно прочитай книжку, что я тебе дал… Несколько раз.
И тут Женьку прорвало. Она выложила Талеху всё. О своём неизбежном возвращении. О сыне, который остался в прошлом. Об ошибке дмерхов. О Шердане и Сингере. Модуляторах и шахматных партиях. О стратегии «пустой доски». О глобальном взрыве, что остановит войну.
Командор слушал и не перебивал. Хмурился, но не прерывал её. И когда Женя наконец выговорилась, невозмутимо заявил:
– Что-нибудь придумаем.
Глава 61
Ночь, накануне восемьдесят пятого дня… Ночь столкновения умов
– Почему раньше молчала?
Женьке было трудно отвечать в нынешнем состоянии. После всех откровений Талех раздел её и устроил генетический массаж. Джамрану лихо совмещали приятное с полезным. Женьке такое давалось нелегко, с непривычки. Она постепенно уплывала и теряла нить разговора. Командор упорно возвращал её обратно, к проблеме.
– Э-э… у-у, – расслабленно тянула она.
– Так лучше? – Талех ослабил воздействие. – Теперь отвечай.
– Что?
– Ты слышала вопрос.
– Не знаю… Думала сначала во всём разобраться. Стоит ли доверять дмерхам. И нужно ли останавливать войну, если можно победить…
– А это уже не тебе решать. С этим мы разберёмся.
Евгения вздохнула.
– Что-то ещё?
– Да. Я боялась, как ты отреагируешь на то, что я была замужем, и у меня есть сын, в прошлом.
Талех от удивления остановился.
– Почему?
– Откуда я знала. Вдруг у джамрану есть законы, запрещающие жениться на женщине с ребёнком.
– Нет, – ответил командор, возобновляя массаж. – Такого закона нет. Но и прецедентов не бывало. У джамрану не рождаются дети вне брака, пока не снимут предохранитель. Но и не запрещается вступать в брак с представителями других рас. А у тех, полагаю, могут быть дети…
Женя снова вздохнула.
– Что об этом говорить?! Шердан чётко объяснил – ребёнку сюда нельзя… А мне придётся вернуться.
– Дмерхи тоже ошибаются….
– Не в моём случае. Я невезучая. Но даже если… Я не могу забрать сына… У Андрея есть отец. Они без ума друг от друга.
Как всё трудно! Василий был ей неважным мужем, но замечательным отцом и другом ребёнку. У Женьки случались трудные времена – безденежье, безработица, работа с выездом, и тогда Василий помогал, не отказывался. Частенько, во время Женькиных командировок, Андрей и жил у отца. Слово папа не сходило у него с языка… У Женьки голова пухла. Как ни крути, а решить эту дилемму ей не под силу.
– Так или иначе, – сказал Талех, – а я способен воспитать ребёнка.
Женя хмыкнула.
– Чего смеёшься? – обиделся он. – У меня две младшие сестры-близняшки и мама с папой – исследователи. Порою, доводилось нянчиться и менять пелёнки, пока родители часами зависали над каким-нибудь артефактом.
– Джамрану тоже меняют пелёнки? – Женька едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
– Нет, мы пользуемся самоменяющимися с искусственным интеллектом, – проворчал Талех, с чувством нажимая ей на позвонки.
– Ой!
– Прости… Няньки не допускаются. Младенцу незачем впитывать чужие гены и отдавать свои.
– Вот как…
– У джамрану трепетное отношение к детям. Даже усыновляют сирот других рас.
– А, знаю, чтобы ставить на них опыты, – в шутку ляпнула Женька. – А-ай! Что ты делаешь!? Больно же…
– А ты не болтай глупостей.
– А что, не так? – Женя на всякий случай отодвинулась от Талеха.
– Не совсем, – он вернул её на место и принялся за поясницу. – Во-первых, есть закон, воспрещающий генетические эксперименты над детьми. А во-вторых, так поступают лишь неотрадиционалисты и поступали джаммы. Они усыновляли осиротевших из-за них детей руннэ. И ребятишек не обижали, растили как собственных… Чтобы, когда вырастут, использовать ДНК.
– Чудовища, – буркнула Женька, всё же успев расслабиться и раствориться под его ладонями. – Не пущу к вам своего ребёнка…
– А я – серьёзно. Воспитал бы твоего сына, как своего.
– По-джамрански?
– А как ещё?
– С ума сошёл!
– По-вашему – не умею. Это ради его же блага. Джамрану предпочитают жёстко учить тех, кто им дорог, чем всю жизнь вытаскивать за шкирку из неприятностей.
