– Думаешь, нас все еще слушают? – Адриан опасливо огляделся.
– Не в этой комнате. Я проверял, – хаа-рашс послал Виларду клыкастую улыбку. – Но Шанне Хоуп придется нелегко.
– Почему нельзя почистить всю квартиру? – возмутился Адриан, – она не может жить в постоянном напряжении.
– Лучше точно знать, что за тобой следят, чем предполагать и опасаться, когда это сделают снова. Ее слова.
– Что это значит? – Вилард был готов вырвать остатки зеркала из рук Когана, но что-то в выражении глаз того его остановило.
– Что наша девочка скоро столкнется с новой проблемой, – задумчиво произнес хаа-рашс.
– Мы можем этому помешать?
– Мы не знаем, с какой стороны придет угроза, – возразил хаа-рашс, – могу дать совет, которым она никогда не воспользуется – бежать. Слишком много она привлекла к себе внимания.
– Я постараюсь ее убедить, – Адриан поднялся с дивана и, пройдя к комнате Шании, замер у ее двери.
– Не думаю, что у тебя получится, – хаа-рашс снова вернулся к головизору. Ему нравилось то, что показывала трехмерная картинка.
* * *
– Добрый вечер, – Адриан постучался, и получил разрешение войти. Он не успел переодеться, поэтому, предстал передо мной в деловом костюме, который так ему шел.
– Привет, дорогой, – я улыбнулась, отошла от окна, лицом к которому стояла до того, и скользнула в распахнутые объятия вошедшего мужчины. Он тут же подарил мне поцелуй. Я нахмурилась и отстранилась от него, все еще находясь в кольце рук. Вилард мне подмигнул, и бессовестно воспользовавшись ситуацией, поцеловал меня снова. На этот раз уверенно и властно, не принимая отказа, не допуская сопротивления.
– Как прошел день? – он снял пиджак и бросил его на покрывало кровати. Я бережно подняла его и, расправив, повесила в гардероб, рядом со своими вещами. Движение были привычны и легки, а вот мысли куда-то ускользали. Благодаря неизвестному типу, лишившему меня даже иллюзии личной жизни, я должна была быть всегда начеку.
– Гуляли с Коганом, – беспечно улыбнулась я. Улыбка сошла с губ, когда Вилард, присев на постель, притянул меня и усадил к себе на колени.
– А у меня для тебя сюрприз. Надеюсь, тебе понравится, – глаза Адриана искрились от сдерживаемого смеха и удовольствия. Видимо, ему нравилось пользоваться ситуацией и добиваться от меня то, на что бы я никогда не согласилась при других обстоятельствах. Что же, пусть поиграет, а я пока потерплю.
Между тем Вилард достал из кармана красную коробочку, украшенную золотым тиснением. Я с замершим сердцем смотрела на то, как он открывает коробочку и достает великолепное кольцо, состоящее из двух частей – кризона и платины, которые плотно прилегали друг к другу. В верхнюю часть кольца, выполненную из кризона, был вставлен кроваво-алый камень – розэит, вокруг которого были расположены белые бриллианты. Кольцо не просто стоило целого состояния. За него вполне можно было приобрести небольшой искусственный спутник, подходящий для комфортной жизни.
– Адриан! – растерянно прошептала я. В тот же миг перед глазами предстала картина: другое кольцо и другой мужчина, носящий ту же фамилию. Как давно это было. И какой счастливой я себя чувствовала тогда. Сердце неприятно сжалось. На ресницах выступили непрошенные слезы.
– Шанна, ты окажешь мне честь? – Вилард не сводил взгляда с моего лица. Понимает ли он то, что я сейчас ощущаю? Отдает ли отчет, что все это лишь игра, вынужденная мера? Глядя в его прищуренные глаза, сделала вывод – понимает. И все же хочет, чтобы я приняла это кольцо. Именно здесь и сейчас.
Я протянула руку, и тут же почувствовала на пальце тяжесть. Приятную тяжесть, как утверждают многие женщины. И что дальше? Ах, да. Я склонилась к губам Адриана и слегка их коснулась.
– Спасибо, дорогой, оно восхитительно, – голос дрогнул. Фальшивые слова, фальшивые чувства, выставляемые напоказ. И только сердце болезненно сжимается, в предчувствии неотвратимой беды.
– Оно прекрасно подойдет к твоему кулону, – шепнул мне на ухо Вилард, и крепко обнял, не позволяя слезть с его колен.
* * *
У генерала ушла неделя, чтобы найти профессионалов, согласных работать на корабле чужих подобной классификации. Еще несколько дней длилось их введение в дело и ускоренный инструктаж. И боялись специалисты не самих хаа-рашсов, а того, чем им, и другим людям будет грозить невольные ошибки, допущенные в работе. А без ошибок было нельзя. Новые, неизученные до сих пор технологии, острая нехватка времени, постоянное напряжение. Генерал не покидал ангар сутками, чем чрезвычайно радовал Айвана, который считал, что его товарищу давно нужно отвлечься и заняться каким-то делом. Разумеется, он разделял его опасения по поводу Шании, и сам по ней скучал… Насколько это понятие подходило хаа-рашсу. Вот только его смущала одержимость Дамира человеческой женщиной. Чего он хочет добиться от нее? Неужели желает возобновить отношения, которые сам же прервал. Не по своей вине. Но все же теперь в биологическом плане они представляли два различных вида. Да, он все еще оставался человеком, но пребывание на грани жизни и смерти, мутация, да и сама возможность хотя бы частичной трансформации, его сильно изменила. И не только в физиологическом плане. Психологически, он не являлся ни человеком, ни хаа-рашсом, и совершенно недавно Айван смог в этом убедиться. Все порывы, стремления и желания генерала, его поведение и способы решения проблем не соответствовали стандартному образу мыслей человека. Единственное, что не давало ему окончательно измениться, это чувства к женщине. А, точнее, его одержимость ею. Чего было больше в этой одержимости: любви, или желания вернуть прежние, человеческие чувства и эмоции, которые он постепенно терял? Хаа-рашс не знал. Ему было сложно предположить, какие изменения коснуться генерала в тот или иной момент. Но был уверен – его трансформация еще не закончена. Вот только к чему она приведет, он не знал.
14
Я снова повертела на пальце кольцо и закусила нижнюю губу. В полутемной комнате розэит переливался теплым мягким светом. Кольцо было прекрасным, а сердце по-прежнему неприятно ныло.
Прислушалась к тишине, нарушаемой лишь спокойным дыханием Адриана. Сегодняшнюю ночь он провел в моей постели. Разумеется, без близости. Мы оба не были эксгибиционистами, чтобы заниматься сексом на публику. Однако слишком часто я ловила себя на мысли, что, возможно, это единственное, что удерживает меня от последнего шага. Время, проведенное рядом с этим мужчиной, заставило меня по-новому на него взглянуть. И самодовольный, тщеславный и эгоцентричный человек предстал передо мной в роли заботливого, терпеливого, понимающего и нежного товарища. Возможно ли, что ему самому вскоре надоест эта роль, и он станет прежним – тем, кто внушает мне опасение и тревогу? Вполне. Но здесь и сейчас мне нужно доверять этому человеку. Потому что иначе я не справлюсь. После убийства Рейна, неудавшихся отношений с генералом Вейном, мне хотелось надежности. Разумеется, не теперь, когда за нами идет охота, и некто опережает нас на несколько шагов. И уж конечно, после того, как выяснится вопрос с моей беременностью.
