– Зачем ты пугаешь меня?
– Я не пугаю. Всего лишь предостерегаю, по-дружески.
Женя нахмурилась.
– С чего это вдруг? Я тебе не верю! Ты только что пробовал меня соблазнить.
– Но его инстинкты сильнее, опаснее…
– Неудачная попытка. Талех не причинил мне вреда, даже в обличии гатрака. Предпочёл ранить себя.
– Хорошо, – Рокен вздохнул. – Сама напросилась. Ты мне не безразлична. Это правда. Я буду тебя соблазнять. А командор этому не помешает, несмотря на чувства к тебе.
– Почему?
– Чтобы убедиться, что ты выдержишь и дальше… Когда столкнёшься с более серьёзными испытаниями. Иначе и начинать не стоит. Он и не стал бы, ради минутного удовольствия.
– Так в чём проблема?
– Он и сам будет тебя искушать, и себя, и меня… Это наша природа и культура. Короче, ты попала меж двух огней. Придётся всегда быть начеку…
– А что там с моим геномом?
– Я не Талех, но тоже чувствую гены, как любой джамрану. Твой экстремальный ген, он очень, как бы это сказать… Заманчивый. Такой длинный… На редкость для землянина. Этот ген особенно притягателен для джамрану.
– Хм…
– Ева! Мне жаль, но я не остановлюсь. Природа требует… Да, мы такие… Но это ведь Талех тебя предупредил? Так? Думаешь, чтобы помочь? Нет, этим он продемонстрировал мне своё превосходство и подогрел собственный интерес. Не заблуждайся.
– Знаешь, что, – ответила Женька. – Такие вы, или другие, но я тоже не валенок. А если оба достанете меня своими штучками, у меня всегда есть самрай-шак! Обольщайте, да не обольщайтесь!
И Евгения вытолкала озадаченного джамрану за дверь, вся кипя от негодования.
«Ишь ты! Поиграть вздумали! Покажет она им кузькину мать… Устроит испытание!»
А с другой стороны… Такой шанс приобщиться к джамранской культуре, так сказать, в действии. Раз уж полюбила джамрану, не хнычь, а принимай правила… В конце концов, это было неважно. Потому что Женя с грустью вспомнила то, о чём старалась не думать … Говорила ли она Талеху, что когда-нибудь её вернут домой?.. Вчера дмерхам не удалось, но они попытаются снова. Но дело не в этом. Она по-любому должна уйти…
Полночи Женька ворочалась, обуреваемая горькими мыслями. Думала о сыне, родителях, сестрёнке. Жуже, наконец… А вдруг её вчерашний поступок нарушил континуум и родные уже годы живут без неё? Ищут, сходят с ума, представляют разные ужасы (что, впрочем, не далеко от истины)… Бедные мама и папа! А сын растёт без неё! Даже представить страшно! Но Женя не могла поступить иначе, и уйти, бросив Талеха… Выбирать невозможно! Как тут выбрать? Она только что нашла своего мужчину. И должна от него отказаться? Должна!
Наутро командор объявил по громкой связи военное положение на станции. Конгломерат выбрал Ролдон-2 стратегическим пунктом в будущей войне. Поэтому Талех предлагал желающим эвакуироваться в течение десяти дней.
«Мы будем сражаться, – говорил он. – Возможны потери. Вам решать. Захотите остаться и помочь? Вашу доблесть оценят по достоинству. Но никто вас не осудит, если отправитесь подальше отсюда, в безопасное место. Скоро сюда прибудут войска конгломерата – джамрану, шакрены и земляне. Их надо где-то размещать. Казарм и гостиниц на всех не хватит. Будем благодарны за содействие».
В конце своей пламенной речи, командор прислал Жене личное сообщение. Он назначил ей свидание, сегодня в двадцать ноль-ноль в оранжерее.
«Ты не пойдёшь» – сказала себе Женька и ближе к назначенному часу слиняла из каюты, чтобы Талех не нашёл.
Куда же теперь податься? Она вспомнила место, где её никто не будет искать. И вскоре оказалась возле каптёрки Петровича. Отодвинула переборку… Не заперто, пусто… Темно… Женя включила свет и осмотрелась. Всё, как и прежде… На столе – батарея кружек. Аппарат, накрытый картонкой, никто так и не убрал. Наверное, не догадались, что это такое. Очки Моисеевича одиноко валялись возле ящика.
Женька подняла их, прошла в лабораторный угол, задёрнула штору и улеглась на операционный стол. Она лежала и вспоминала их немногочисленные посиделки и грустила. Они забыли её, и она когда-нибудь всё забудет… Невольно улыбнувшись смешным моментам, Женька незаметно уснула. Всё-таки ночь выдалась бессонной…
Проснулась внезапно, в непонятном смятении и увидела Талеха. Он сидел напротив и спокойно ждал. Женька смущённо привстала и хрипло спросила:
– Который час?
– Без семнадцати девять, – ответил он.
– Как ты меня нашёл?
Командор усмехнулся.
– Есть ген, вызывающий способность видеть сквозь стены, – Талех смерил её взглядом, – и сквозь одежду.
Женька сообразила, что он шутит.
– Так я тебе и поверила.
– Молодец, учишься, – он дотронулся до коммуникатора. – Ты забыла его отключить. Все коммуникаторы персонала снабжены опознавательным кодом. Сигнал проходит через главный компьютер станции.
– Я опоздала на свидание, – хмуро сказала Женька.
– Хуже, ты совсем туда не пришла.
– И что ты сделаешь? – с вызовом спросила она.
– Отведу тебя, куда собирался, и накажу, по всей строгости.
– На гауптвахту?
Он рассмеялся.
– Нет, сначала в другое место. А потом, если хочешь, на гауптвахту. Составишь компанию гатраноиду и парочке провинившихся лейтенантов?
– Нет уж.
Он огляделся.
– Что это за убежище?
– Каптёрка Петровича…
Талех лукаво улыбнулся:
– Здесь неудобно тебя соблазнять.
Женька нахмурилась.
– Да. Я знаю, о твоём разговоре с Рокеном. Вчера и сегодня до обеда я был телепатом. Дела заставили.
– Что ты с ним сделал?
– Ничего. Пусть ещё попытается.
Женька обречённо вздохнула.
– Как всё у вас сложно…
– А кто сказал, что будет легко? Но ты научишься, или сбежишь опять.
Командор вскочил и протянул ей руку.
– Идём.
А когда Женя подала ему ладонь и спрыгнула со стола, подхватил, на секунду прижал к себе и прошептал:
– Ты ведь не забыла, что я сказал тогда в пещере? Пеняй на себя и держись…
Талех вывёл Женьку из каптёрки на среднюю палубу. Оттуда они поднялись в служебном лифте на самый верх полусферы.
– Это обсерватория, – сказал командор. – Моё любимое место.
Женька вертела головой, недоумённо обозревая звёздный купол, иллюзорно прозрачный, как сквозной терминал.
– Обсерватория? А где телескопы?
Талех улыбнулся.
