В бутылке искрилось янтарное вино, почти такого же цвета как глаза Талеха.
– Я не буду, – отказалась Евгения.
– Почему? – спросил он.
– Ну, сегодня уже было Шедарское, Сегинское…
– Ты пила Шедарское и Сегинское? – удивился командор.
– Нет, но аромат помню… Я вылила Сегинское в кадку.
Талех рассмеялся.
– Ты вылила Сегинское?! Кто этот неудачник?
– Понятия не имею. Клеил Лизу.
– Полагаю, ему не повезло. Но Шедарское, Сегинское – ширпотреб. А вот Ахирдское… – Талех не спеша откупорил бутылку, достал бокалы, налил вино и протянул один бокал Жене. – Это особый напиток. Для истинных ценителей. Редкий.
Янтарная жидкость переливалась, играя шипучими искорками. В каюте запахло клевером и росистым лугом. Женя на секунду закрыла глаза… Потом взяла бокал, но пить не стала. Талех сделал глоток, продолжая смотреть на неё.
– Почему ты не пьёшь?
– Вино из рук джамрану?
– Пей и не бойся… Слышала о винных лугах?.. Оно настояно на травах серебряного луга. Мигом снимет страхи и сомнения. Благородные джамранские вина не содержат стимуляторов. Доверься мне.
– И это говорит джамрану?
– Кому-то же надо доверять, – улыбнулся он.
Учитывая запертую дверь и отключённые коммуникаторы, Женя признала его правоту и отпила чуть-чуть… А потом ещё… Нежный шёлк растёкся по дёснам, пощипывая нёбо терпкими иголочками.
– Вкусно.
– Конечно. Это же Ахирдское…
– Почему вы используете земные названия?
– Из-за РНК-переводчика. Джамранские светила несуразно звучат на вашем языке.
– А как же планеты? Ролдон или Стратон? Что они означают?
– Для землян – ничего. Переводится лишь то, что имеет аналоги на другом языке.
– Странно, что вы называете свои вина нашими звёздами.
– А разве земляне так не делают? Я видел на этикетке.
– Это не те звёзды.
– Какая разница? Что-то ведь они значат. Чем прекрасней звезда, тем изысканней вино…
Талех незаметно оказался у Женьки за спиной и положил руки ей на плечи.
– Допей, пожалуйста.
– Ахирд не самая яркая звезда Кассиопеи.
– Зато двойная и похожа на ваше Солнце. Это – дом. В её системе находится главная планета джамрану. Родина первых поселенцев. Ахирд воплощает собой сияние дома. Так у нас говорят.
– Необычно слышать такое от космического скитальца, – прошептала Женя, постепенно теряясь и проваливаясь, оттого что Талех осторожно массировал ей плечи.
Когда он убрал руки, она испытала сожаление и допила вино. Поставила бокал на столик и прошлась по жилищу командора. Никаких излишеств… Талех выдвинул кресло и развернул его к Жене.
– Садись.
Она удивилась, но присела, не без опаски.
– Теперь нагнись чуть-чуть.
Талех провёл чуткими пальцами по шейным позвонкам и надавил в районе лопаток. Женька вздрогнула.
– Что это?
Ладони переместились к затылку, холодя корни волос, завивая мысли спиралями… Евгения едва не потеряла сознание.
– Что это?!
– Генетический массаж.
– Ты умеешь?
– Тихо. Не оборачивайся… Немного. Брал уроки у настоящих специалистов. Они считали меня способным из-за моей чувствительности к геному. Но дальше первого уровня я не продвинулся. Не было времени учиться.
Женю вполне устраивал и первый уровень. Она как будто рассыпалась под его ладонями и собиралась обратно. Менялась, плавилась, как растаявший пластилин и в следующий момент обретала твёрдую форму в руках скульптора…
– На первый раз хватит, – донёсся, будто издалека, голос Талеха.
Евгения так расслабилась и увлеклась, что забыла обо всём.
– Теперь лучше?
– Ну… да, – Женя прислушалась к своим ощущениям. – А повторить можно?
– Чуть позже, – он наклонился и ловко отстегнул её коммуникатор. Отключил и положил на столик. – Ты забыла.
«Не забыла. У девушки всегда должен быть путь к отступлению».
– А ты сегодня не телепат?
– Нет.
Она вдруг подумала, что совсем его не знает. Но безумно хочет…
«Всё! Отступать некуда!»
– Талех!
– Да?
– У тебя прочная кровать?
Женька уловила смешинку в его глазах.
– Проверим?
Он подцепил её за руки, помогая подняться. Женя опомниться не успела, как очутилась аккурат на шёлковых простынях…
– Монолит, – Талех похлопал по матрацу. – Но при сильном желании и старании можно развалить. Хотя… обычно я не ломаю мебель, а вот сейчас очень хочется.
Перехватив направление его взгляда, Женя ойкнула и дико покраснела… Этот взгляд захватывал, пронизывал, наполнял. Вызывая головокружение…
– Хочешь прилечь? – ласково спросил Талех.
Женя кивнула и забралась с ногами на кровать.
– И раздеться…
Он неторопливо расстегнул рубашку, снял и комком забросил в кресло. Женя почувствовала внезапный прилив нежности… И с радостью отметила, что раны зажили, даже шрамов не осталось. Всё-таки шакренская медицина – это нечто. Евгения перевела дыхание. Тело командора, – в меру мускулистое и в меру худощавое, – возбуждало её неимоверно. В какой-то момент на Талехе вообще ничего не осталось. Заметив её смятение, он дипломатично притушил лампы…
– Снимай всё, недотрога. В одежде неудобно.
У Женьки тряслись руки. Она чуть не оторвала все пуговицы, но так и не смогла расстегнуть ни одной.
«Почему не получается просто упасть к нему в объятия?»
Талех вздохнул и взял инициативу в свои руки. Быстренько снял с Жени кофточку и стащил всё остальное… Не церемонясь, уложил на кровать, перевернул на живот, и улёгся сверху. Женька задрожала, придавленная его телом. Приятная тяжесть и тепло постепенно успокаивали, и распаляли одновременно. Она так сильно ощущала его спиной и ягодицами. Талех жарко прошептал ей на ухо:
– Придётся усмирить тебя, как непокорных джамрану в первый раз.
– Это как? – из последних сил полюбопытствовала она. Снова накатывало бессилие, но Женя не пугалась, зная, что это такое.
– Иногда молодые джамрану противятся обмену, а соблазнение вызывает у них ужас. Это сопротивление ослабляет поверхностный геном. Тогда мэтры обольщения вызывают предвкушение…
– Ты же сказал, что не будешь соблазнять, – напомнила Женя.
