Барбаросса был убежденным сторонником активного сотрудничества между Турцией и Францией в Средиземноморье. Он видел в союзе эффективный противовес морской мощи Испании. Это отвечало планам султана, который теперь намеревался продолжить борьбу против императора Карла скорее на море, чем на суше, и аналогичным планам самого короля Франциска.
Вскоре Османской империей был аннексирован Тунис. Это дало туркам стратегический плацдарм, господствовавший с южной стороны над проливом, соединявшим восточную и западную части Средиземноморского бассейна, в пределах легко преодолимой для галеры на рейдерской дистанции до Мальты, где теперь базировались бывшие рыцари Родоса (рыцари святого Иоанна) и до Сицилии. Остров Сицилия именно с этого плацдарма был когда-то завоеван Карфагеном, а позднее – сарацинами, и теперь он наверняка стал следующей целью османов в Средиземноморье.
Император Карл тут же осознал, что Сицилию невозможно было бы удержать. Сначала он попытался противостоять с помощью интриги. Он направил генуэзского посла, хорошо знавшего Северную Африку, в качестве шпиона в Тунис, дав ему инструкции поднять против турок мятеж при поддержке свергнутого правителя Мулай Хасана. На случай, если бы мятеж не удался, должен был либо путем подкупа склонить Барбароссу изменить султану в пользу императора, либо организовать его убийство. Однако Барбаросса раскрыл заговор, и генуэзца-шпиона приговорили смерти.
В результате император, вынужденный принимать меры, собрал с помощью Испании и Италии внушительный флот в четыреста судов под командованием Андреа Дориа вместе с отрядом императорских войск, состоявшим из испанцев, германцев и итальянцев. Летом они высадились вблизи руин Карфагена. Прежде чем достигли собственно Туниса, они должны были захватить башни-близнецы крепости Ла-Голетты, которые охраняли «горловину потока», ведущую к городу. Войска императора осаждали крепость в течение двадцати четырех дней, неся огромные потери при бешеном сопротивлении со стороны турок. Крепость умело обороняли под руководством способного командира, корсара из Смирны, с помощью артиллерии, взятой с находившихся в озерной гавани кораблей. Но в конце концов крепость пала, в основном из-за проломов в стенах, появившихся в результате обстрела из орудий корабля рыцарей святого Иоанна – восьмипалубной галеры огромных размеров, которая была, пожалуй, самым вооруженным боевым кораблем из всех существовавших в то время.
Путь к Тунису для императорских войск был таким образом открыт. Овладев озером, они пленили основную часть флота Барбароссы. Барбаросса, однако, в качестве гарантии против возможного поражения направил как резерв эскадру своих самых крупных и наиболее вооруженных галер в Бон, между Тунисом и Алжиром. Он готовился теперь встретить сухопутную армию императора, которая продвигалась по берегу озера в страшную жару. Потерпев неудачу в попытке блокировать ее продвижение, Барбаросса отошел под стены Туниса, и готовился дать сражение на следующий день во главе своей армии, состоявшей из турок и берберов.
Но в это время в самом городе несколько тысяч плененных христиан, поддержанные перебежчиками и ведомые одним из рыцарей ордена Иоанна, при приближении своих единоверцев вырвались на свободу, захватили арсенал и, вооружившись, обрушились на турок, воевать за которых отказались берберы. Император вошел в город, встретив лишь незначительное сопротивление, и после трех дней массовых убийств, грабежей и насилий восстановил Мулай Хасана на троне в качестве своего вассала, оставив испанский гарнизон для охраны Ла-Голетты. По всему христианскому миру Карла провозгласили победителем, был учрежден новый орден для рыцарствующего дворянства, Тунисский крест, с девизом «Барбария».
Но не такая судьба ждала Барбароссу. Как только он увидел, что город потерян и предан разграблению, то в смятении бежал с несколькими тысячами турок в Бон, где, благодаря прозорливости Барбароссы, его ждал резервный флот. Император с его армией, полностью предавшейся разрушению, не преследовал Барбароссу.
Барбаросса зря времени не терял. Поднаторевший в мастерстве стратегии и тактики, он немедленно отплыл из Бона с галерами, но не в порядке отступления, не для защиты Алжира, как могли бы предположить его противники, а для того, чтобы пополнив флот, направиться к Балеарским островам и нанести ответный удар непосредственно по собственной территории императора.
Здесь он достиг эффекта полной внезапности. Эскадра Барбароссы под испанскими и итальянскими флагами, развевавшимися на верхушках мачт, появилась внезапно и поначалу была встречена с почестями, как если бы это была часть возвращавшейся армады победоносного императора. Затем, после захвата крупного португальского торгового судна, она вошла в порт Маго (ныне Махон) на острове Минорка. Обратив поражение в победу, войска Барбароссы направились в город, взяли в плен и в рабство тысячи христиан, разрушили оборонительные сооружения порта и увезли с собой в Алжир богатства и запасы испанцев. Захват Туниса – абсолютно независимо от того, что он создал внутренние политические проблемы, – мало что давал императору до тех пор, пока Барбаросса имел свободу действий на море, готовый многие дни состязаться в том деле, признанным мастером которого он теперь являлся.
В 1536 году Барбаросса был вновь в Стамбуле, «касаясь лицом королевского стремени» (как было сказано в хронике о выражении им беспрекословного подчинения и преданности своему господину). Султан, недавно вернувшийся после повторного захвата Багдада, приказал Хайреддину построить новый флот из двухсот кораблей для решающего похода против Италии. Активно заработав, вновь ожили верфи и арсеналы города. Это была реакция на действия Андреа Дориа, задумавшего своим рейдом перекрыть пути сообщения с Мессиной, во время которого он захватил десять турецких торговых судов; затем перебрался восточнее, пересек Ионическое море и нанес поражение турецкой морской эскадре у берегов острова Паксос. Делая вывод из происшедшего, Барбаросса дал султану мудрый дальновидный совет: утвердить свое морское присутствие в западной и центральной частях Средиземноморского бассейна, что укрепило бы его на более прочной основе, и ближе к дому, в Восточном бассейне.
В 1537 году Барбаросса со своим новым флотом отплыл из Золотого Рога для нападения на юго-восточный берег Италии, за которым должно было последовать продвижение вверх по Адриатике. Все это планировалось как комбинированная операция, поддержанная крупной турецкой наземной армией под командованием султана, которая должна была быть переброшена морем из Албании и пройти Италию с юга на север. План предполагал вторжение с севера короля Франциска I при поддержке турецких галер, присутствие которых на протяжении всей зимы в порту Марселя открыто демонстрировало франко-турецкое сотрудничество. Барбаросса высадился в Отранто и «оставил пустынным побережье Апулии, подобно бубонной чуме», настолько впечатлив Андреа Дориа размерами своей новой армады, что тот не решился вмешаться из Мессины.
В результате султан, находясь в Албании, решил перебросить войска на Венецию. Принадлежавшие венецианцам острова в Ионическом море давно уже представляли собой источник напряженности между двумя державами; более того, позже, испытывая зависть в отношении коммерческих преимуществ, ныне демонстрировавшихся турками в отношении французов, венецианцы не скрывали своей враждебности в отношении турецкого судоходства. Они захватили корабль, везший губернатора Галлиполи, и убили находившихся на борту судна, кроме одного юноши, которому удалось бежать и, держась за доску, доплыть до берега, а затем доложить об этом насилии великому визирю. Сулейман немедленно приказал осадить Корфу. Его армия была высажена на остров по понтонному мосту, составленному из лодок от албанского берега, и деревни были разграблены. Однако крепость стойко держалась, и с приближением зимы от осады пришлось отказаться.
