Джек внимательно посмотрел на Уилсона. Оба они прекрасно
понимали, что связываться с указанным банком в Нассо было бы слишком
рискованно. Ни один банк в этом регионе не согласился бы перевести деньги в
Панаму на тех условиях, которые предложил им Аргроу. А если бы они и попытались
это сделать, то поднялась бы такая шумиха, что об успешном завершении операции
и мечтать бы не пришлось. Стало быть, в Панаму будут переведены совсем другие
деньги. Другого выхода нет.
– В Лэнгли все внимательно следят за нами и ждут
результатов, – предупредил адвокат.
– Передай им, что все идет нормально, – успокоил его Уилсон.
– Даже с некоторым опережением графика.
Через час папка с документами уже лежала на столе собратьев,
и они внимательно вчитывались в каждую бумагу. Аргроу сидел рядом и с интересом
наблюдал за ними. Пока Ярбер и Бич изучали обвинительное заключение, Спайсер
читал спортивную колонку и мечтал о том времени, когда сможет сделать ставку на
ту или иную команду.
– А где же решение суда об исполнении приговора? – спросил
Бич, перелистывая бумаги.
– А мне нужно обвинительное заключение, – недовольно ворчал
Ярбер.
В конце концов каждый из них нашел нужный ему документ, и
они надолго погрузились в их изучение.
Обвинительное заключение по делу Уилсона Аргроу читалось как
увлекательный детективный роман. Обвиняемый вместе с семью другими банкирами,
пятью бухгалтерами, пятью банковскими брокерами, двумя адвокатами, одиннадцатью
наркодилерами и шестью гражданами Колумбии организовали нелегальное сообщество
по отмыванию полученных в результате наркоторговли долларов и укрытию их в
весьма респектабельных банках страны. Общая сумма отмытых таким образом денег
превышала четыреста миллионов долларов, а в самом центре всей этой грандиозной
аферы, как следовало из обвинительного заключения, стоял не кто иной, как
Уилсон Аргроу. Прочитав этот документ, Ярбер не удержался от восторженного
отклика в адрес их нового клиента, а Бич счел за благо воздержаться от похвал,
хотя и он вынужден был признать весьма незаурядные финансовые способности их
нового друга.
Затем наступила настолько долгая и невыносимо тяжелая
тишина, что Аргроу решил немного отдохнуть и отправился подышать свежим
воздухом. Как только он вышел из библиотеки, Ярбер тут же протянул текст
обвинительного заключения Бичу и попросил его прочитать один абзац. Тот
пробежал глазами текст и весело рассмеялся:
– Конечно, он наверняка кое-что припрятал себе на черный
день. В этом нет никаких сомнений.
– Еще бы, – поддержал его Ярбер. – Четыреста миллионов
баксов! И это только часть суммы, которую им удалось обнаружить. Ну так как
насчет его апелляции?
– Не думаю, что у нас что-нибудь получится, – грустно
заключил Бич. – Судья скрупулезно следовал духу и букве закона и не допустил ни
единой сколь-нибудь серьезной промашки.
– Вот бедолага, – посочувствовал Ярбер новому клиенту.
– Ничего себе бедолага! – неожиданно возмутился Бич. – Это я
бедолага, если на то пошло. Этот парень выйдет из тюрьмы на четыре года раньше,
чем я.
– Не думаю, мистер Бич, – хитро ухмыльнулся Ярбер. – Смею
заверить, мы отметили здесь свое последнее Рождество.
– Ты в самом деле веришь в это? – воодушевился Бич.
– Абсолютно.
Хэтли Бич встал из-за стола, потянулся, развел руками, а
потом не спеша прошелся по комнате.
– Мы должны получить хоть какое-то известие от нашего
драгоценного клиента, – едва слышно произнес он, хотя в комнате, кроме них,
никого не было.
– Терпение, мой друг, только терпение.
– Я готов терпеть сколько угодно, но предварительные выборы
уже почти завершились, а от него ни слуху ни духу.
Он получил наше письмо неделю назад.
– Не волнуйся, Хэтли, – продолжал успокаивать его Ярбер. –
Думаю, он просто-напросто обдумывает ситуацию и пытается решить, что теперь
делать.
Последнее распоряжение Национального бюро тюрем из
Вашингтона привело начальника «Трамбла» в ярость. Что за идиоты там сидят?
Почему постоянно суют нос не в свои дела?
Какой-то кретин таращит глаза на карту его заведения и без
устали строчит идиотские приказы. Его брат продает подержанные машины и
получает сто пятьдесят тысяч долларов в год, а он сидит в вонючей тюрьме,
получает не более ста тысяч долларов и к тому же вынужден читать бредовые
указания столичных бюрократов. Как он устал от всего этого!
«Несмотря на принятое ранее решение об ограничении доступа
адвокатов в тюрьму „Трамбл“ тремя днями – вторником, четвергом и субботой с
трех часов дня до шести часов вечера, – рекомендуем вернуться к предыдущему
графику.
Отныне посещение тюрьмы адвокатами разрешается во все дни
недели с девяти утра до семи вечера».
– И чтобы изменить эти идиотские правила, нужно было
всего-навсего убить одного адвоката, – проворчал он себе под нос.
Глава 35
Глубоко в подвальном гараже здания ЦРУ ближайшие помощники Тедди
Мэйнарда вкатили его кресло в специально оборудованный фургон и закрыли дверь.
Шофер и телохранитель сели на передние сиденья, а Йорк и Дэвилл вместе с шефом
устроились в конце фургона. Тедди Мэйнард был в дурном настроении и очень не
хотел встречаться с президентом страны именно сейчас, когда он страшно устал,
измучен хронической бессонницей и вообще озабочен состоянием дел в современном
мире. Он устал бороться с дураками, устал следить за всеми событиями и за все
нести личную ответственность, а больше всего устал от постоянно раздирающей его
на части боли. Иногда она была настолько сильной, что хотелось покончить с ней
раз и навсегда. Но он останавливал себя, памятуя о том ответственном моменте,
который переживает страна сейчас, и еще более ответственном, который наступит в
ноябре.
Он посмотрел в окно фургона и подумал, что через полгода,
когда проблема нового президента решится окончательно и бесповоротно, он бросит
все к чертовой матери и уедет на свою небольшую ферму в Западной Виргинии, где
будет целыми днями сидеть на берегу пруда, ловить рыбу, наслаждаться покоем
временным и терпеливо ждать покоя вечного. Только бы не было этой ужасной,
нечеловеческой боли.
Впереди фургона ехал черный автомобиль с его личной охраной,
а позади следовал серый автомобиль со специальным оборудованием для экстренной
связи со всем миром.
