– Я Мартин Швартц. Сегодня ночью вы находитесь под моей защитой.
Его внутреннее спокойствие тут же передалось Бену. Без колебаний он отдал Швартцу газовый пистолет и изумленно наблюдал, как тот разрядил его.
Арецу, напротив, держалась на приличном расстоянии, пока вместе с Беном следовала за ним по всей квартире.
Швартц осмотрел комнату за комнатой. Начал с окон в гостиной, проверив каждую задвижку, потом ванную и спальню, которая выходила во внутренний дворик с велосипедами и жалюзи в которой тоже были опущены. Он заглянул под кровать, в полупустую кладовку и даже открыл холодильник, потом вернулся в гостиную и попросил Бена и Арецу сесть на диван.
– Данная ситуация должна быть для вас обоих пугающей. – Он опустился на стул, который взял у обеденного стола. – И я бы солгал, если бы заверил вас, что для страха нет причины. Там снаружи сумасшедший мир, и часть этого мира хочет проникнуть к вам и уничтожить вас. Шансы на то, что вы переживете здесь эту ночь, несколько повысились, так как вы открыли мне дверь. Не потому, что я супермен и смогу защитить вас от любого врага. Но я много лет руководил операциями спецназа, и если не находился под прикрытием в каком-нибудь опасном месте, то работал по защите свидетелей и потерпевших. Еще ни разу я не потерял доверенного мне человека в надежном доме, и обещаю вам, что не собираюсь ухудшать свои показатели этой ночью.
Во время своего небольшого доклада он снял тонкую куртку (видимо, на улице шел небольшой дождь) и попросил у Арецу носовой платок, которым вытер капли с лица и непривычно большого носа.
Швартц не был ни красавцем, ни уродом. По сути, идеальный солист рок-группы, подумал Бен. Поживший, но не опустившийся, крепкий, но не накачанный, с меланхолией в глазах, которая у женщин-фанатов определенного сорта вызовет «комплекс помощника» и одновременно желание сорвать с него футболку, под которой они предполагают обнаружить покрытый шрамами торс.
– А сейчас дайте мне, пожалуйста, ваши телефоны, – сказал Швартц. Несмотря на вежливую фразу, это прозвучало как приказ.
– Зачем? – Арецу упрямо подняла подбородок.
– У вас наверняка есть семья, друзья, знакомые. Люди, которые волнуются и переживают. Которым вы, возможно, захотите отправить сообщение. Чего я не могу допустить.
– Это означает, что вы запрещаете нам все контакты? – уточнила она.
Швартц мягко улыбнулся и проигнорировал скрытый агрессивный упрек студентки.
– В Сети еще никто не знает, где вы находитесь, фрау Херцшпрунг. Пусть так все и останется.
– Мы же не стали бы никому сообщать адрес! – сказал Бен.
– Вы это уже сделали, – возразил Швартц. – Гугл, Амазон, Netflix, eBay абсолютно точно знают, где вы. Возможно, даже Niantic и Nintendo, если вы еще подписаны на PokemonGo и не отключили функцию геолокации в телефоне. Я не эксперт по Интернету, но знаю, что многие из психов снаружи – настоящие профи.
Он поднялся и взял свой вещмешок.
– Знаете, моя стратегия, как пережить эту ночь, совсем простая, но она сработает, только если вы будете придерживаться одного правила. Которое звучит так: оставаться внутри.
Он вернулся к ним и протянул руку.
– Вам нельзя покидать эту квартиру. Ни физически, ни виртуально. Если вы будете соблюдать это простое правило, то сегодняшняя ночь будет приятнее, чем морской круиз, это я вам обещаю.
Бен понимал аргументацию полицейского и все равно чувствовал себя некомфортно, обрубая единственную связь, например, с Дженнифер.
– Я должен быть доступен для Джул! – сказал он, когда Швартц кивнул на мобильный, оттопыривавший карман брюк.
– Вы останетесь доступны. Через меня!
Следуя импульсу, Бен отдал полицейскому только свой личный сотовый. Второй телефон Джул остался в его правом заднем кармане.
Арецу тоже медлила, прежде чем нехотя повиновалась приказу.
– Какое еще оружие у вас есть? – спросил Швартц, после того как оба телефона исчезли в его вещмешке. Бен указал на рюкзак Арецу и принес перцовый газовый баллончик из кухни.
– Почему мы не можем это оставить? – спросила Арецу.
– Ради вашей и моей безопасности. – Швартц впервые улыбнулся. Бен обратил внимание, что один из его резцов чуть светлее других. – Я не хочу, чтобы вы наделали глупостей, если здесь что-нибудь произойдет. Честно говоря, я не опасаюсь, что сюда кто-либо проникнет. Кроме меня, перед комплексом дежурят еще двое патрульных полицейских. Но может случиться, что вы испугаетесь, когда какой-нибудь псих попытается разбить окно или вышибить тараном дверь. И в этом случае мне не хочется вдыхать газ, если вы понимаете, о чем я.
– О’кей, но, может, мы были бы в большей безопасности в полицейском участке? – спросила Арецу.
– Нет. Во-первых, я должен сначала вывезти вас отсюда, а транспортировка всегда связана с рисками. Во-вторых, полицейский участок – это общедоступное здание; его намного сложнее контролировать, чем эту относительно неплохо защищенную квартиру. Или вам хочется в камеру? – Теперь он обратился к Бену. – Не могу гарантировать, что вы будете сидеть там один. Вполне вероятно, что некоторые из подследственных заключенных более легковерны, чем я, и думают, что слухи о ваших наклонностях соответствуют правде. Кстати, за некоторых своих коллег я тоже не могу поручиться.
Бен удивленно взглянул на него:
– Какие еще наклонности?
Полицейский вздохнул:
– Хочу быть с вами откровенным, господин Рюман. Когда ваш отец попросил меня взяться за ваше дело, я сначала хотел отказаться.
– Слишком опасно?
– Слишком подозрительно.
Бен кивнул:
– Понимаю. С тех пор как я в первый раз зашел на страницу AchtNacht, я чувствую себя как в сюрреалистическом кошмаре.
Швартц прикусил нижнюю губу и помотал головой.
– Вы меня не поняли. Я имел в виду, что вы мне подозрительны, господин Рюман. Я отец семейства. И я знаю, что такое надругательство. Мой собственный сын подвергся ужасным вещам. Но ваш отец убедил меня, чтобы я не верил лжи в Интернете.
– В чем вы хотите меня обвинить? – Бен был шокирован чудовищностью упрека полицейского. У него затряслась рука. Одновременно он почувствовал, как краска стыда залила его лицо. Он посмотрел направо в сторону Арецу, но она уклонилась от его взгляда, словно ей вдруг стало неприятно сидеть рядом с ним. Но она все же не встала.
Швартц выглядел искренне удивленным.
– Разве вы не видели последнее видео? – спросил он, наморщив лоб.
Бен энергично помотал головой.
– Какое видео?
Полицейский снова полез в свой вещмешок и достал планшетный компьютер. Из него торчала флешка с логотипом полиции на корпусе.
– Не беспокойтесь, соединение безопасное, – сказал он и лаконично добавил: – По крайней мере, по меркам берлинского сената.
